— Нет, не возьму, — искренне отвечал Ральф, — она сама взяла на себя всю ответственность, когда принялась за эту работу. Она отвечает только за себя, как и я, как и вы, сержант.
— На здоровьице. — Повернувшись, сержант начал продираться сквозь кустарник. Секунду спустя Пакстон, вслед за Ральфом, переместилась поближе к основному месту действия.
Шаг за шагом они продвигались вперед, радист успел вызвать пару ребят, занятых вырубкой, чтобы они осмотрели местность, вьетконговцы теперь обстреливали лесорубов.
— Одинокий Рейнджер, — вновь позвал радист. — Что там у вас?
На том конце послышался радостный вопль.
— Эй, привет, Тонто. У меня тут пара краснокожих, один ранен, все замечательно, спасибо за помощь, не забывайте, пишите письма.
Затем они услышали более агрессивный звук. Заработал автомат, взорвалась пара ручных гранат, и внезапно, прежде чем Пакетов успела осознать, что происходит, кто-то схватил ее. Взметнулась сильная рука, обхватила ее за плечи, и Пакстон почувствовала, как ее увлекает прочь настолько мощная сила, что она даже не сразу поняла, кто это. Лишь упав на землю, она почувствовала дрожь и услышала грохот взрыва. Вьетконговцы принялись бросать гранаты, и одна из них только что просвистела рядом с ней. Радист оставил свой пост, и Ральф нырнул в кусты, чуть ли не в объятия сержанта, а вот Пакстон не разминулась бы с осколком, если б Билл Квинн не сгреб ее и не бросился бежать со всех ног, ради нее рискуя собственной жизнью. Она лежала ничком в грязи, его длинные ноги и руки прижимали Пакстон к земле, и потребовалось еще мгновение, прежде чем она осознала, что произошло.
— Я сделал вам больно? — Он озабоченно следил, как она качает головой и несколько неуклюже поворачивается, однако велел ей вновь пригнуть голову, хотя отряд уже и двинулся на вьетконговцев и звуки выстрелов переместились дальше.
— Нет, со мной все в порядке. — И все же он едва не вышиб из нее дух и перемазал ей все лицо в грязи. Квинн усмехнулся:
— Вы точь-в-точь несмышленыш, который только что свалился в лужу.
— Я чувствую себя несмышленышем, которому только что спасли жизнь. — Она внимательно посмотрела на него. — Спасибо, Билл.
С виду похвала ничуть не тронула и не взволновала Квинна, именно такими поступками он славился, за них его так любили. Он способен был сделать для своих ребят все что угодно и любой ценой, он никогда не приказывал другим сделать то, на что бы он сам не решился. Поэтому его так любили и доверяли ему.
— Думаю, Тони прав… мне следовало выждать еще несколько дней, прежде чем приглашать вас всех сюда. Я не знал, что Ральф привезет с собой кого-то еще. — Он виновато посмотрел на нее и осторожно помог ей подняться.
— Я рада, что мы приехали. Туннели просто потрясающие Он улыбнулся в ответ, радуясь ее отваге, польщенный ее восторгами по поводу подземелья. Квинн привязался к этой работе, он давно уже делал ее. Подлинное приключение, тайна, огромная опасность, и пришлось научиться мыслить так же, как вьетконговцы, иначе их не поймать.
— Мне нравится моя работа. — Он тихонько усмехнулся, и Пакстон страшно захотелось написать о нем, однако она боялась задавать вопросы. Эта территория принадлежала Ральфу, а не ей, Пакстон не хотела как-нибудь задеть Квинна или наступить кому-нибудь на мозоль от избытка усердия. Сержант достаточно ясно дал понять, что все они здесь незваные гости, и теперь, когда положение еще усложнилось, она остерегалась раздражать военных — Вы должны будете приехать снова, когда мы разделаемся с этим туннелем. Вы и представить себе не можете, что вы там увидите.
Она еще не забыла, какая вонь стояла в том туннеле, в который она едва заглянула.
— Я имею в виду оружие. Большая часть оружия, которое используют вьетконговцы, украдена или захвачена у Джи Ай, — пояснил он, — вплоть до пушек. А еще советская одежда, китайские инструменты и лекарства, даже учебники… Начинаешь кое-что понимать. — Похоже, он воспринимал подземную войну как интереснейший поединок, но Пакстон уже больше волновал сам этот человек, чем его подвиги. Каков же он, если исследует целый подземный мир, разыскивая неприятеля, которого никто не мог обнаружить, но чье присутствие все ощущали. Что за человек способен выиграть подобную войну или умереть, пытаясь достичь победы?
— Вы надолго приехали во Вьетнам? — негромко спросил он, оглядываясь на Ральфа и Ива. Сражение ушло далеко вперед, сержант держал на всем руку, командуя рубщиками зарослей. — На пару недель?
— На шесть месяцев, — улыбнулась Пакстон. Ей почудилось, будто она уже провела здесь весь этот длинный срок, а ведь с момента ее приезда не прошло и недели.
— Вы чересчур молоды, чтобы ехать так далеко, чтобы писать о такой войне.
Она казалась отважной девчонкой, и ему это нравилось. По правде говоря, ему все в ней пришлось по душе. Ее внешность и ее мозги, ее отвага, с какой она, не раздумывая, сунулась в туннель. Он до сих пор не встречал подобных женщин. — Еще не пожалели, что приехали?
— Нет. — Она выдержала его взгляд. — Напротив, я рада.
Она была и рада, и опечалена, и испугана, но порой даже счастлива. Она знала, что попала в нужное место в нужный час, а это уже немало.
Он хотел уже признаться, что восхищен ею, но тут откуда ни возьмись вынырнул сержант Кампобелло и объявил, что ребята срочно вызывают командира. Обоих снайперов удалось ранить и захватить в плен, из остальных шести вьетконговцев двое убиты, а остальные бежали, наверное, вновь укрылись в своем туннеле, однако, если снайперы заговорят, удастся установить точное расположение подземного хода.
— Пора возвращаться на работу, — все с той же тихой улыбкой произнес он, — я еще увижу вас до вашего отъезда. — И он ушел вместе с сержантом Кампобелло, а Пакстон отправилась искать Ральфа и Ива. Она по уши вымазалась в грязи и внешне уже ничуть не отличалась от мужчин.
— Это уже звоночек. — Ральф сердито оглядел ее. — Следует проявлять куда большую осторожность, не то тебе скоро вышибут мозги. — Его ничуть не устраивало и то, что она спускалась в туннель.
— Будь благоразумнее, Дельта-Дельта. Эти ребята не пользуются холостыми патронами.
— Я очень даже осторожна, — фыркнула она в ответ, — они швырнули чертову гранату в мою сторону. Что же мне оставалось делать, посидеть на стоянке автомобилей, пока ты соберешь материал для статьи? — Она почти что орала на него, и Ральф внезапно расхохотался. Она так походила на него самого в юности, ей нужно было всюду проникнуть, и всюду сунуть нос, и раздобыть самую великолепную, самую интересную, самую страшную историю.
— Ладно, малышка, давай-давай. Только не прибегай ко мне жаловаться, если подстрелят.
— И не собираюсь, — проворчала она, в очередной раз отряхиваясь, а он все посмеивался над ней.