– Я думала, как все это странно. Все люди, все места, которые я знала в своей жизни… исчезли, больше не существуют. Люди погибли, дома разбомблены…
– Но ведь ты жива. И ты теперь здесь. – Он пожал ей руку и посмотрел прямо в глаза. – Я хочу, чтобы ты знала: я очень рад, что ты здесь.
– Спасибо.
Наступившую паузу прервала Джулия, стремглав влетевшая в комнату.
Неделю спустя Пол приехал домой на новом темно-зеленом «кадиллаке». Первой Пол прокатил на своей машине Ариану. Потом Джулию, Дебби, мать и снова Ариану. Они кружили вокруг Центрального парка. Кожаная обивка кресел была мягкой и упругой; от «кадиллака» пахло свежестью и новизной. Ариане этот запах понравился.
– Чудесная машина, – сказала она.
– Правда? – радостно воскликнул Пол. – И она теперь моя. Правда, папа говорит, что я должен ее отработать, но это он не всерьез, уж я-то его знаю. Машина мне подарена.
Он так гордился своим приобретением, что Ариана заулыбалась. Кроме того, Пол убедил мать снять на лето дом на Лонг-Айленде, где семья поживет месяц, а то и два.
– А после каникул мне суждено попасть в банк, на каторжные работы, – улыбнулся Пол.
– А что дальше? Ты переедешь на собственную квартиру?
– Не исключено. Я уже слишком взрослый, чтобы жить у родителей.
Ариана кивнула, думая, что он и в самом деле стал слишком зрелым, чтобы держаться за материнскую юбку.
– Конечно, все очень расстроятся, если ты переедешь. В особенности твоя мать и сестры.
Тут Пол посмотрел на нее так странно, что у Арианы внутри все сжалось. Он резко остановил машину и спросил:
– А ты, Ариана? Ты тоже расстроишься?
– Я тоже, – тихо ответила она.
Разговоры о прошлом разбередили ей душу. Думать о расставании с вновь приобретенным другом было тяжело.
– Скажи, Ариана… А если я буду жить в другом месте, ты будешь со мной встречаться?
– Конечно, буду.
– Ты не поняла, – с нажимом произнес он. – Я имею в виду – встречаться не по-дружески, а по-другому.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что ты мне нравишься, – ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Ты мне необычайно нравишься. Меня тянет к тебе с самого первого дня.
Ариана вспомнила тот завтрак, когда он довел ее до слез расспросами о Берлине. Пожалуй, ее тоже потянуло к этому парню с самой первой встречи. Но Ариана противилась этому чувству. Слишком мало прошло времени… Это было бы неправильно.
– Я знаю, о чем ты подумала.
Он выпрямился на сиденье, но по-прежнему не сводил глаз с Арианы, которая в своей белой шелковой юбке казалась каким-то неземным созданием.
– Ты подумала, что я тебя очень мало знаю, что всего пару недель назад я был обручен с другой девушкой, наверное, ты думаешь, что я слишком тороплюсь, хочу взять реванш…
Ариана улыбнулась:
– Я думала не только об этом.
– Но я близок к истине?
– Ты ведь и в самом деле очень мало меня знаешь.
– Нет, знаю. Ты добрая, остроумная и любящая, несмотря на все, что тебе пришлось перенести. И мне совершенно наплевать, что ты иностранка. Главное, что мы выросли в одном и том же мире, мы оба евреи.
Лицо Арианы исказилось. Каждый раз, когда она слышала подобное, ее охватывало чувство вины. Почему для них так важно, чтобы она тоже была еврейкой? Неужели их любовь можно заслужить только этим? Мысли такого рода посещали ее все чаще и чаще. У нее создавалось впечатление, что все знакомые Либманов – и деловые партнеры, и друзья – были исключительно евреями. В их обществе это считалось само собой разумеющимся. Поэтому Либманам и в голову не приходило, что Ариана может быть другой национальности. Хуже всего было то, что непризнание будет неправильно воспринято, ее сочтут хитрой и лживой. Они решат, что она завоевала их любовь обманом.
Сэм и Рут ненавидели немцев. Для них всякий уроженец Германии был или евреем, или фашистом. Если бы они узнали правду, то и Ариана сразу же превратилась бы для них в нацистку. Смириться с этой мыслью было трудно. А слова Пола вновь заставили Ариану вспомнить об этом мучительном для нее вопросе. Окончательно расстроившись, она отвернулась.
– Не нужно, Пол… прошу тебя.
– Но почему? – Он коснулся ее плеча. – Ты считаешь, что прошло слишком мало времени? Или же ты не разделяешь моих чувств?
В его голосе звучала надежда, и Ариана долго подбирала слова для ответа. Сколько бы времени ни прошло, это не будет иметь никакого значения. В душе она по-прежнему считала себя замужней женщиной. Если бы Манфред не погиб, сейчас они мечтали бы о первом ребенке. Ни о каком другом мужчине Ариана думать не желала. Ни сейчас, ни потом.
Когда она взглянула на Пола, в ее глазах читалась жалость.
– Пол, скорее всего я не смогу дать тебе никакой надежды… В моей прошлой жизни слишком много такого, о чем забыть невозможно… Я не хотела бы давать тебе пустые обещания.
– Но я тебе нравлюсь? Хотя бы как друг?
– Да, очень нравишься.
– Что ж, тогда будем ждать.
Их взгляды встретились, и Ариана внезапно ощутила исходившее от него притяжение. Это ее испугало.
– Верь мне. Это все, о чем я прошу, – сказал Пол и осторожно поцеловал ее в губы.
Ариана хотела воспротивиться – в память о Манфреде. Но внезапно ей захотелось, чтобы поцелуй никогда не кончался. Когда их губы разомкнулись, она сидела раскрасневшаяся и задыхающаяся.
– Ариана, если нужно, я подожду. А тем временем, – он нежно поцеловал ее в щеку и снова завел двигатель, – меня вполне устроит роль твоего друга.
Ариана почувствовала, что не имеет права смолчать, следует внести в их отношения ясность.
– Пол, – начала она, мягко положив ему руку на плечо, – я очень ценю твои чувства. Ты для меня все равно что брат…
– Но целовалась ты со мной совсем не по-сестрински, – перебил ее он.
Ариана вспыхнула.
– Ты не понимаешь… Я не готова… Я не могу быть с мужчиной…
Не выдержав, Пол обернулся к ней, и она прочла в его взгляде неизъяснимое страдание.
– Ариана, они мучили тебя?.. Я имею в виду фашистов… Неужели они…
Видя в его глазах неподдельную любовь, Ариана прослезилась, поцеловала его и покачала головой:
– Нет, Пол, они не сделали со мной того, о чем ты подумал.
Но ночью, когда Пол услышал донесшийся из ее спальни крик, он решил, что Ариана солгала. Каждую ночь ее мучили кошмары, но на сей раз Пол не выдержал. Хватит Ариане жить войной, которая уже кончилась. Бесшумно ступая, Пол подошел к двери ее спальни и заглянул внутрь. Ариана сидела на постели, закрыв лицо руками, и тихо всхлипывала. Горела ночная лампа, в руках у девушки была маленькая книга в кожаном переплете.