– Господи! – всплеснула руками Вера. – Вы такая молодая, а вдова. Сколько же вам лет?
– Слегка за тридцать.
Калягина вскинула брови.
– Но как же получилось, что вы имеете девочку-абитуриентку?
Я была готова проглотить свой глупый язык, надо же, сморозить такую глупость! Внезапно, скорей всего от злости на саму себя, пришло озарение:
– Это дочь моего мужа от первого брака.
– Ах, какая вы молодец, – похвалила Вера, – заботитесь о падчерице, не всякая о родном ребенке станет так печься.
Я попыталась поскорей сменить тему разговора.
– И вам даже в голову не приходит, кто мог напасть на Андрея Львовича?
– Знаете, дорогая, – проникновенно ответила Вера, – приходит, я даже сказала о своих подозрениях следователю, он обещал проверить мои соображения.
– Да ну?! – совершенно искренне удивилась я. – Вы знаете имя убийцы? Может, и тысячи найдут?
– О деньгах я не говорила, – напомнила Вера, – и точно не могу утверждать, что именно Самсонов убил моего Мужа.
– Кто? – переспросила я, чувствуя, как по спине бегут мурашки. – Кто?
Вера встала, заварила еще кофе и ответила:
– Тут вышла неприятная история.
– Какая? – я решила стоять до конца.
– Андрей, если брался репетировать ребенка, всегда доводил дело до поступления, – принялась растолковывать Вера.
Я внимательно слушала вдову, из ее рассказа следовало, что за все время работы преподаватель только дважды нарушил контракт. Несколько лет тому назад отказался от одного мальчика, но подросток был наркоманом, и Андрей Львович, быстро поняв причину глупости ученика, оставил того. Второй оказалась Катя Самсонова.
– Андрей приходил от нее жутко усталый, – объясняла Вера, – один раз сказал: «Знаешь, Веруша, после урока с этой девочкой создается ощущение, будто я толкаю руками каток, который утрамбовывает асфальт, чуть сдвину, а он назад пятится. Пожалуй, за все годы первый случай такой, ребенок абсолютно туп. Даже Коля Иголкин рядом с ней кажется светочем разума, а уж он-то читает по слогам. Очень хочется отказать Самсоновым, Катерину даже я не сумею пристроить, поверь, с таким экземпляром сталкиваюсь в первый раз».
Но Надя, мать дурочки, стала слезно умолять Калягина, и Андрей попытался «вытянуть» Катю. Преподаватель потратил много сил, упорно вдалбливая в неподатливую голову школьницы знания, но те не усваивались, в мозгу Кати Самсоновой ничего не задерживалось. В конце концов Андрей Львович объявил Игорю и Надежде о своем решении прекратить уроки.
– Муж вернулся от Самсоновых подавленным и сразу схватился за валокордин, – объясняла Вера. – Надежда Павловна и Игорь Сергеевич повели себя ужасно, накинулись на Андрея буквально с кулаками, отец обещал убить его. Прямо так и заявил: утоплю!
Вера не придала словам Самсонова никакого значения, мало ли что может ляпнуть человек в запале, но Андрей Львович испугался.
– Верочка, я попал в жуткую неприятность. Этот Игорь из криминальных структур, раньше бегал по улицам с автоматом, а теперь стал легальным бизнесменом, подобный экземпляр ни перед чем не остановится. Вот ведь дернул меня черт с этой девчонкой связаться, а все Серега: «Возьми, возьми, хорошие люди». Теперь они с меня деньги назад требуют, убить грозятся, но как можно плату за уроки вернуть! Ведь они не тухлые яйца купили или тесные ботинки, я же работал с их дурочкой.
– Выбрось из головы, – посоветовала жена, – он остынет и утихнет, ведь не ждал же этот Игорь дармового репетитора.
Но Андрей Львович не успокаивался.
– Очень неприятная ситуация, девчонка глупа, как самаркандский верблюд, отец – злобное животное, хорошую услугу оказал мне Серега, ничего не скажешь…
Вера встала и подошла к кухонным шкафчикам, выдвинула ящик, порылась в нем и протянула мне открытку.
– Смотрите.
Я взяла глянцевый прямоугольник и уставилась на текст:
«Осталось семь дней».
– Что это? – спросила я, заранее зная ответ.
Вера тяжело вздохнула.
– Поскандалив, Самсонов притих, мы решили, что он одумался и понял: если у тебя дочь непроходимая дура, то репетитор ни при чем. Андрей поступил честно, сначала попробовал ей помочь, а потом не стал брать зря деньги. Намного хуже было бы, пообещай он полный успех, а Катя возьми и завались при поступлении. Все-таки надо хоть что-нибудь знать. Ну и потом, зачем ей Академия менеджмента и дипломатии? Там ведь учиться надо!
Поступит, предположим, дурочка, и что? Вылетит после первой сессии, Андрей родителям прямо сказал: «Лучше подавайте документы в непрестижный вуз, туда поступить легче и учиться спокойно можно, преподаватели не достают, ставят кретинам тройки, дочь получит диплом, и дело с концом. Все равно замуж выскочит, зачем ей образование?»
Но Игорь затаил злобу и начал присылать открытки.
Вера вынула сигареты, чиркнула зажигалкой и добавила:
– Андрюша нервничал, мне ничего не говорил, я случайно обнаружила послание, когда полезла к нему в карман. Ключи от машины хотела взять, а нашла эту гадость. Мужу пришлось правду рассказать, а открытки приходили с ужасающей регулярностью. Текст один и тот же, менялась только цифра: осталось четыре дня, три, два, один… Затем прибыла последняя карточка, на ней красовалось изображение гроба, Андрюша задергался, Сунул под язык таблетку валидола и уехал. Все, больше я ею не видела, простите, очень голова заболела, больше я разговаривать не способна.
* * *
Задыхаясь от жары, я направилась к остановке троллейбуса. Не успел вдали замаячить стеклянный навес со скамейкой, как до носа долетел восхитительный запах горячих сосисок. Ноздри задрожали, рот наполнился слюной, забыв про духоту, я ринулась к железному вагончику, оглядела предложенный ассортимент и азартно воскликнула:
– Хот-дог сделайте, самый большой, с двойной порцией соуса.
– Тридцать пять рублей, – сообщила тетка за кассой.
– Чего так дорого? – заворчала я, пытаясь найти в торбе кошелек.
Баба уперла руки в пышные бедра, прикрытые грязным, некогда белым фартуком.
– Ваще, – заорала она, – стараешься для них, а каждый обидеть норовит. У меня экологически чистые сосиски, приехали из Швейцарии, там коровы по лугам ходят, ключевую воду пьют! Рекламу по телику видела?
Никак не реагируя на вопли, я продолжала судорожно перебирать содержимое торбы. Ну какой смысл сейчас объяснять «сосисочнице», что вся реклама обман населения, или она верит в гномиков, которые добывают в горах шоколад, или надеется, купив сладкий батончик, вмиг оказаться на море?
– Не нравится хороший товар с сертификатом качества, – добавила децибел в голос продавщица, – ступай к метро, тама сардельки раздают, пять рублей всего, схватишь, и ау, пиши завещание. Вон вчера, эту, прости господи, колбаску собака сожрала и.., знаешь чего?