— Боишься? — улыбнулся Гарри. Тана нервно засмеялась:
— Конечно, черт побери! А ты бы не боялся? Они же самое главное в его жизни!
— Надеюсь, ты тоже?
— Думаю, да.
И тут Гарри нахмурился:
— Он ведь не женат, а, Тэн?
— Я тебе уже говорила: он в процессе развода.
— Тогда почему он не встречает Рождество с тобой?
— Откуда, черт возьми, я знаю? — Тана была раздражена настойчивыми вопросами и не могла понять, куда подевалась Аверил.
— А ты не спрашивала?
— Нет. Меня пока абсолютно устраивает все как есть, — она сердито уставилась на него.
— Вот в этом твоя проблема, Тэн. Ты настолько привыкла быть одна, что тебе даже не приходит в голову поступить как-то иначе. Тебе следовало бы встречать Рождество с ним, если только…
— Если только что?.. — она разозлилась на него. Вот уж совсем не его забота, встречает она Рождество с Дрю или нет. Она уважала его желание побыть наедине с детьми.
Но Гарри вовсе не собирался отступать.
— Если только он не встречает Рождество с женой.
— О, ради всего святого… Ну и чушь собачья, что ты несешь! Ты самый циничный, самый подозрительный сукин сын из всех, кого я знаю… Подумать только, я считала себя плохой… — Она была в ярости, но что-то еще было в ее глазах, будто он резанул по больному. Но ведь это нелепо!
— Может быть, ты недостаточно испорчена.
Тана встала, не отвечая ему, стала искать свою сумку. Аверил, вернувшись к ним, заметила, в каком они напряжении, но не придала этому значения: она уже привыкла к ним, к их особым отношениям. Иногда они скандалили, как кошка с собакой, но это никому не причиняло вреда.
— И что вы оба опять тут вытворяете? — улыбнулась она. — Избиваете друг друга?
— Я как раз подумываю об этом, — раздраженно откликнулась Тана.
— Это пойдет ему на пользу. И тут все рассмеялись.
— Гарри, как всегда, корчит из себя идиота. Он вдруг скорчил ей гримасу:
— Ага, у тебя это выглядит так, будто я выставляю себя напоказ.
Аверил рассмеялась:
— Ты опять это делал, милый? Тана опять взвинтилась:
— Знаешь, ты самая большая головная боль на свете. Чемпион мира по головной боли.
Он вежливо поклонился ей в своем кресле, а Тана пошла за пальто.
— Не уходи, Тана.
Он всегда с сожалением расставался с ней, даже когда они ссорились. Между ними до сих пор существовала какая-то невидимая связь. Как будто они были двойниками.
— Мне надо домой, собраться. Я еще взяла работу с собой.
— Работать в Рождество? — Он ужаснулся, а она улыбнулась:
— Когда-то надо ее сделать.
— Почему бы тебе не прийти сюда вместо этой твоей суеты? — Они ожидали друзей, его партнера и еще кого-то — около дюжины, но Тана покачала головой. Она хотела побыть дома одна, во всяком случае так она говорила. — Чудачка ты, Тэн. — Глаза Гарри, отражая его чувства к ней, были полны любви и нежности, он поцеловал ее. — Желаю приятно провести время в Лос-Анджелесе. — Он подкатил за ней к двери и печально посмотрел на Тану. — И… Тэн… Подумай о себе… Может быть, я ошибаюсь, но ведь не вредно быть осмотрительной.
— Знаю, — ее голос снова звучал мягко, она расцеловала их обоих перед уходом. Но в машине по пути домой она раздумывала о том, что ей говорил Гарри. Тана знала, что его слова не могли быть правдой. Дрю, конечно же, не праздновал Рождество с женой… Но тогда почему бы ей, Тане, не быть с ним? Тана пыталась убедить себя, что это не имеет значения, но это ей не удалось. Неожиданно вспомнились те одинокие годы Джин, как ей было жалко ее, сидящую у телефона в ожидании звонка Артура, в надежде, что вот-вот он позвонит… Они никогда не могли отметить вместе хоть один праздник, пока Мери была жива, и даже потом всегда находились какие-то отговорки: его родственники, дети, его клуб, его друзья… И несчастная Джин, еле сдерживающая слезы… затаившая дыхание… ожидающая его. Тана с трудом прогнала эти мысли. С Дрю все было иначе. Иначе! Она не допустит такого. Но на следующее утро за работой вопросы вновь нахлынули на нее. Дрю позвонил ей один раз, это был очень короткий разговор, и он явно спешил.
— Мне нужно обратно, к девочкам, — торопливо заявил он и отключился.
А когда она прилетела в Лос-Анджелес на следующий день, он уже ждал ее в аэропорту, схватил в объятия и стиснул так, что она чуть не задохнулась.
— Господи… подожди… Прекрати!
Но он почти раздавил ее, и они хохотали и целовались всю дорогу до автостоянки и пока он швырял ее сумки и пакеты, а она была просто в экстазе от встречи с ним. Все-таки без него в праздник было очень одиноко. А она-то втайне надеялась, что в этом году все будет иначе, чем обычно, что праздник будет более радостным и волнующим. Тана не признавалась себе в этом, но вдруг поняла, что так оно и есть. И как же восхитительно было ехать с ним в город в его машине. Он оставил девочек дома со знакомой няней, чтобы встретить ее и провести с ней несколько спокойных минут.
— Прежде чем они сведут нас с ума, — он восторженно посмотрел на нее.
— Как девочки?
— Превосходно. Клянусь, они выросли вдвое за последний месяц. Подожди, ты их еще увидишь, Тэн.
И правда, увидев их, Тана была просто очарована. Элизабет, очень милая и почти взрослая, поразительно напоминала Дрю, а Джулия — приставучий маленький колобок — почти сразу же забралась Тане на колени. Им очень понравились привезенные ею подарки, и, казалось, они ничего не имели против нее, хотя Тана заметила, как Элизабет несколько раз испытующе ее разглядывала. Дрю управлялся с ними очень здорово. Он пресек все попытки повиснуть у нее на шее и всякую приставу честь. Они напоминали хороших друзей, проводящих вместе вечер, очень уютно и интимно. Для девочек было очевидно, что он хорошо знаком с Таной, но по его обращению с ней нельзя было догадаться об их истинных отношениях. А Тана задумалась, всегда ли он так ведет себя с дочерьми.
— Чем ты занимаешься? — Элизабет снова оглядела ее, а Джулия наблюдала за обеими. Тана улыбнулась, откинув назад гриву светлых волос, которым Элизабет позавидовала с первого же взгляда.
— Я прокурор, как ваш папа. Собственно, благодаря этому мы и познакомились.
— Моя мама тоже, — поспешила добавить Элизабет. — Она секретарь посла в Вашингтоне, и, возможно, в следующем году ей предложат посольство.
— Должность посла, — поправил ее Дрю и оглядел своих трех «девочек».
— А я не хочу, чтобы она это делала, — надула губки Джулия. — Я хочу, чтобы она приехала сюда жить. С папой, — она упрямо выпятила нижнюю губу, а Элизабет быстро добавила: