Он уже собирался повесить трубку, когда послышался незнакомый женский голос:
— Вас слушает контора мистера Лоренсберга.
Кто это? — промелькнуло в голове. Если бы Том сменил Патрицию, он бы обязательно предупредил его. Это совершенно точно. Том был очень пунктуален.
— Говорите, — попросила незнакомка.
— Мне нужна Патриция, — сумел выдавить Кемаль, — можно позвать ее к телефону?
— А кто говорит?
— Ее друг.
— Патриция заболела и я ее заменяю. Что-нибудь ей передать?
— Передайте ей привет.
— От кого?
Ему очень не понравилась эта назойливость.
— От ее техасского друга, — сказал он, повесив трубку.
Он подумал немного и опустил еще несколько монет, набрал номер домашнего телефона Тома. Опять прождал довольно долго, пока, наконец, не послышался незнакомый голос:
— Да, квартира мистера Лоренсберга.
Он быстро повесил трубку. Теперь не оставалось никаких сомнений. Том провалился. Он сделал несколько шагов по улице, забыв, что автомобиль стоит в другой стороне. Повернул обратно. Если провалился Том, значит, ему нужно уходить. Быстро уходить. Он посмотрел на часы. Связной будет через час. А он совсем забыл, что обещал Марте заехать домой. Они должны были показать Марка в нью-йоркской клинике. И никуда уходить и исчезать он в этих условиях просто не имеет права. Что все-таки случилось с Томом?
Отъезжая с этой улицы, он не знал, что уже через пять минут здесь появятся сотрудники ФБР. Оба телефона Тома прослушивались и звонки из Нью-Йорка были как раз тем сигналом, который ждали люди Томаса Кэвеноу. Но все их расспросы ни к чему не привели. Они опоздали. Звонивший из Нью-Йорка неизвестный друг Патриции, позвонивший затем и домой Тому, исчез бесследно. Расспросы о том, кто звонил по этому телефону ни к чему не привели, а один из уличных продавцов воды и сладостей, подтвердил, что к телефону подходил какой-то высокий темнокожий, чем вызвал ярость Кэвеноу, считавшего, что это был советский резидент.
А Кемаль Аслан, отъехав от телефона, совсем забыл об этом автомате, продолжая беспокоиться о Томе. Приняв решение, он повернул автомобиль в Сохо и вскоре звонил из уличного телефонного автомата к сестре Патриции. На всякий случай, еще пять лет назад, когда Патриция поступили работать к Тому, они вдвоем договорились об этом варианте. При всей подозрительности, ФБР и ЦРУ никогда не станут контролировать все телефоны родственников обоих сотрудников Тома. Можно было позвонить и сестре Кэтрин, с которой встречался в последнее время Том, но это было уже опаснее. Сестра Патриции знала, что мистер Кемаль Аслан был клиентом Тома и в случае провала, могла дать нужную информацию непрофильтрованную сотрудниками ФБР.
Но и этот телефон ничего ему не дал. Сестры, очевидно, не было дома и он разочарованно повесил трубку. Посмотрев на часы, он позвонил Марте. На этот раз повезло. Она сразу сняла трубку.
— Марта, — сказал он, стараясь говорить как можно мягче, — я немного задерживаюсь.
Ожидаемого взрыва эмоций не произошло. Это его даже удивило.
— Ничего, — сказала она, — я сама отвезу Марка. Я уже договорилась с врачами. Мы заказали такси.
— Да, конечно, — пробормотал он, — я постараюсь быть дома через два часа.
— До свидания, — она повесила трубку.
Что-то с ней происходит. Или, его вдруг остановило неожиданное предположение, это может быть как-то связано, провал Тома и ее внезапно изменившееся поведение? Может, она просто уже все о нем знает? Нет, это полный бред. Такого быть не может, хотя бы потому, что в ФБР сидят не идиоты. Нет, это просто совпадение.
Он пообедал в китайском квартале, выбрав тихий и спокойный ресторанчик в самом конце улицы. Когда до встречи с новым связным оставалось около двадцати минут, он сел за руль автомобиля и отправился навстречу. Ехать было недалеко. Китайский и итальянский кварталы соседствовали в старом городе Нью-Йорка. Или, как его, называли сами американцы Даунтауне.
Кемаль приехал в ресторан за пять минут до встречи. Устроившись в небольшом зале, заказал чашечку кофе и пару бисквитов. После обильного обеда в китайском ресторане есть не хотелось. Он сел за стол и мрачно стал смотреть на улицу, где играли дети. Связной должен был знать его в лицо и назвать пароль, который он помнил наизусть. Он успел выпить чашечку кофе, когда перед ним наконец, возник довольно импозантный полноватый господин и, чуть задыхаясь, очевидно от спешки, произнес:
— Вы обсуждали условия новых поставок по Южной Америке, мистер Аслан? Я насчет поставок из Колорадо.
— Нет, — ответил Кемаль, вставая и протягивая руку, — я жду поставок из Австралии.
Он с любопытством разглядывал нового связного. Это не Том. Этот более представителен, более элегантен и меньше всего похож на связного советской разведки. Скорее, сам Кемаль должен был быть связным у столь солидного господина.
— Кофе, — попросил гость официанта.
— Как вы добрались? — спросил Кемаль у своего нового связного.
Тот явно смутился.
— На своем автомобиле, — ответил отправившись. — Я живу в Нью-Йорке уже пять лет.
— Как, пять лет? — не понял Кемаль, — я думал они готовят вас.
— Успокойтесь, — улыбнулся связной, — они и готовили меня все это время, проверяли, могу ли я быть вашим связным. Мне приказано заменить Тома. Меня зовут Питер Льюис.
— Очень приятно, — наклонил голову Кемаль, — а, что случилось с Томом?
Связной нахмурился.
— У него были неприятности. По нашим сведениям, на него вышли сотрудники ФБР. В общем, вы понимаете, что ваш трюк в Балтиморе не мог остаться безнаказанным. Очевидно, американцы как-то сумели вычислить этот ваш фокус и вышли на Тома.
— Он арестован? — отрывисто спросил Кемаль.
Официант принес кофе и поставил на стол. Питер спокойно выждал, пока, он не уйдет и только после этого выдавил:
— Его уже нет, мистер Кемаль.
Кемаль был готов, казалось, к любой информации, но эта весть потрясла его. Он непроизвольно дернул рукой, опрокидывая чашку. Послышался звон разбитой посуды. На них обернулись. Официант уже бежал на помощь.
— Извините, — сумел сказать Кемаль, — извините меня.
Когда ему принесли новую чашечку кофе, он, немного успокоившись, спросил:
— Как это произошло?
— Подробностей мы пока не знаем.
Питер хотел добавить, что с такими нервами лучше вообще не работать резидентом, но промолчал. Он прочел в глазах резидента нечто такое, что заставило его промолчать. Он выпил свой кофе и начал говорить: