–Ангелина, я в твои игры играть не хочу. Мне любовь нужна, а не мужчина‑игрушка. Только не говори, что у тебя в твоих играх проколов не было. Не всем мужчинам нравятся отношения на лезвии бритвы.

–А без проколов ничего не бывает. Меня неудачи не расстраивают и не выбивают из колеи. Я живу по принципу: «Не сложилось. Свободен. Следующий». Чем больше выбор, тем больше возможностей, а чем больше возможностей, тем увеличивается шанс выиграть. Упала, расшибла нос, вытерла кровь и пошла дальше.

–И всё‑таки Лёва был классным, – Карина стукнула рюмкой по столу, обращая внимание на то, что ёмкость пуста.

–Лёва был лучшим, – махнула я пьяно головой и, не обращая внимания на то, что перед глазами всё слегка плывёт, налила нам ещё по порции.

–Ангелина, ты там случайно про меня не забыла?! Я уже устал у подъезда торчать.

Мы с Кариной повернулись на голос, и вскрикнули. В коридоре стоял тот самый незнакомец, который так упорно зазывал меня в свою машину. Он смотрел на нас крайне недобрым взглядом…

Глава 3

–Как ты сюда попал? – наконец‑то смогла произнести я.

–Элементарно, – усмехнулся молодой человек.

–Вот уж не думала, что ко мне в квартиру проникнуть проще простого.

–Девочки, балкон закрывать надо. Второй этаж. Чтобы сюда попасть, ума много не надо – забрался на козырёк и перелез на балкон. Кто из вас Ангелина?

–Я, – произнесла я, слегка пошатываясь, и прижалась к стене.

–Ангелина, мы вроде с тобой встретиться договорились, только мне кажется, что ты никуда не собираешься.

– Ты же видишь, я сейчас не в форме. Незнакомец посмотрел на почти пустую бутылку водки на столе и кивнул:

– Вижу. Только это дело не меняет. Неожиданно в разговор влезла подвыпившая

Карина:

–Послушай, что ты к нам привязался со своей правдой? Неужели не видишь: она нам не нужна?! Если тебе есть что рассказать следствию – расскажи. А нам зачем? Ты что, думаешь, мы узнаем правду и начнём мстить?! Мы что, похожи на народных мстителей? Мы всего лишь две хрупкие девушки. Послушай, ты не представился и мы даже не знаем, как тебя зовут, но шёл бы ты со своей правдой куда подальше.

–А я с тобой вообще дел не имел. – Глаза незнакомца блеснули злым огоньком.

–Да и я с тобой дел не имела, – вставила я свои пять копеек.

–Тогда зачем ты мне адрес продиктовала? А ну‑ка, пойдём в комнату поговорим. У меня времени не так много.

Я пристально посмотрела на Карину, и та покачала головой.

– Ангелина без меня никуда не пойдёт. Нам друг от друга скрывать нечего. Мы достаточно близкие подруги, поэтому, если хочешь что‑то сказать, говори при мне.

Недолго думая, незнакомец достал пистолет и направил его на мою подругу.

– Я смотрю, тебе с первого раза непонятно? Я же чётко сказал: с тобой дел не имел и иметь не буду. Поэтому посиди на кухне, покури‑выпей и не суй нос в чужие дела.

Молодой человек подошёл к городскому телефону, взял лежащий на столе нож и перерезал провод. Затем ткнул пистолетом Карине в грудь и потребовал, чтобы она отдала ему мобильник. Карина полезла в карман, протянула свой мобильник и испуганно посмотрела на меня.

–Да не переживай ты так, – бросил он ей. – Сейчас мы с твоей подругой малость переговорим, и вы продолжите веселье. Выпить‑то ещё есть?

–Есть, – пробурчала она.

–Тогда в чём дело? Налей стопочку, успокойся и не вздумай делать резких движений типа выглянуть в окно, позвать на помощь или броситься к входной двери. Не забывай – у меня пушка. Всё поняла?

–Поняла.

–Ну вот видишь, какая ты, оказывается, понятливая девочка. Не переживай, я твою подружку долго не задержу.

Как только мы вошли в большую комнату, безымянный молодой человек слегка приоткрыл дверь, чтобы следить за передвижением Карины, и сел на стул недалеко от двери, положив пистолет на колени. Я присела в стоящее у окна кресло и попыталась унять дрожь.

–Значит, вот ты какая, Ангелина… – Он оглядел меня с ног до головы и ухмыльнулся.

–Не нравлюсь?

–Нравишься. Разве ты можешь мужикам не нравиться?

–Не знаю. Вам, мужикам, виднее. У вас вкусы разные.

–И Лёвке ты очень нравилась. Вернее, он был очень сильно в тебя влюблён.

–Может быть, ты всё‑таки представишься? – я перевела дыхание. – Очень тяжело общаться с человеком, не зная имени.

–Называй меня Сашей.

–Просто так называть или тебя и в самом деле так зовут?

–А какое это имеет значение?

–Хорошо, действительно никакого. Я была бы тебе очень признательна, если бы ты спрятал пистолет. Дело в том, что я сегодня пережила жуткий стресс. Чуть ли не у меня на глазах погиб любимый человек. Я чудом осталась жива. У меня же нервы не железные. Не могу спокойно разговаривать и смотреть на оружие.

–А ты на него и не смотри. Я же пушку не на тебя наставил. Она просто лежит себе на коленях и никому не мешает. Не обращай внимания на мелочи.

–У нас с тобой разные понятия о мелочах. Саш, так какую ты правду мне хотел рассказать?

–Я могу назвать тебе имя убийцы.

–Хорошо, я слушаю. – Чтобы придать своим словам уверенности, я закинула ногу на ногу.

–Лёву убила ты.

Эти слова ударили меня, словно пощёчина. От страха и возмущения алкоголь моментально куда‑то испарился, и я ощутила, как сильно застучала кровь в висках.

–Ты в своём уме? Что ты такое говоришь?!

–Ангелина, только не ломай здесь комедию. Явка с чистосердечным признанием скостит тебе срок. Бери листок бумаги и пиши.

–Что писать‑то?

–Чистосердечное признание. Я продиктую.

–Да ты с дуба, что ли, рухнул?!

–Ангелина, я не Лёва. И не нужно тут передо мной ломать комедию. Бери бумагу, ручку и пиши. Я такая‑то, такая‑то, чистосердечно признаюсь, что заказала своего любовника и хочу понести заслуженное наказание. Можешь, конечно, ещё написать, что ты во всём раскаиваешься, но особого покаяния я как‑то не наблюдаю.

–Я не буду писать о том, чего не делала. – Я ощутила, как глаза защипало от слёз. – Неужели не видишь, что мне и так тяжело. Ты пришёл, чтобы меня добить?

–Я пришёл, чтобы добиться правосудия. Бери листок и пиши. Повторять ещё раз не буду.

Поняв, что этому сумасшедшему бесполезно что‑то доказывать и мой отказ может стоить мне жизни, я подошла к шкафу, чтобы достать бумагу. Руки жутко дрожали, мозг отказывался соображать, мысли путались. Первое, что пришло в голову: сейчас я в безвыходном положении, и мне остаётся сознаться в том, чего я не делала. Даже если моё заявление попадёт в милицию, я всегда могу его опровергнуть и доказать, что меня вынудили написать под дулом пистолета. В конце концов, у меня есть свидетель. Это Карина. Но меня очень сильно пугала нечистоплотность нашей милиции. Я никогда не верила в её порядочность и считала милиционеров самыми первыми бандитами при власти, законе и погонах. Я боялась, что, прочитав это заявление, они вцепятся в меня мёртвой хваткой и обвинят во всех грехах. Ведь должен же кто‑то быть крайним. Менты особо не церемонятся. Главное найти крайнего. Им же план нужно давать.