— Мужчины! — произнесла она вслух. Уэсли думает, что может менять женщин как одежду. Но она заставит его изменить свои взгляды. Он считает, будто она соблазнила его ради замужества. Несмотря на все ее уверения, он продолжает в это верить. Но может быть, это лучше, чем если бы он понял подлинную причину того, зачем она бросилась в его объятия. Да как ей могло прийти в голову, что она влюблена в него?
Она гордо выпрямилась, понимая, что ей предстоит подвергнуться пытке — встречи с остальными. Должно быть, Джастин и Ким были очень на нее сердиты.
Медленно и неохотно она направилась в лагерь. Первое, что она увидела, был Джастин, ударивший Уэсли в подбородок. Джон Хэммонд и Оливер схватили Уэсли за руки.
— Ты мог бы в самом начале рассказать мне все, — кричал Джастин. — А ты заставил Лию страдать! Она этого не заслуживает. Она была твоей женой, и ты заставлял ее многие месяцы смотреть, как пресмыкаешься перед Кимберли.
Остановившись у подножия холма, Лиа улыбнулась, ей было приятно, что ее защищают.
— Лиа! — крикнул Джастин и бросился вниз под гору к ней. Он взял ее за плечи и взглянул ей в глаза. — Неужели это правда? — прошептал он. — И вся эта история постоянно терзала тебя? Ты могла бы раньше сказать мне об этом.
Когда он собрался обнять ее, на плечо Джастина легла рука Уэсли.
— Не прикасайся к моей жене, Старк! Если хочешь, чтобы голова уцелела, убери руки.
Лиа встала между ними, чтобы не допустить драки.
— Джастин, — громко заявила она. — По закону он мой муж и имеет право менять свое мнение столько раз, сколько ему захочется. Сегодня он меня домогается, а завтра я опять могу стать свободной.
— Лиа! — предупредил ее Уэс.
— Прости меня, Джастин. Жаль, что у меня не хватило смелости сказать тебе это раньше. Но я боялась… — Она опустила голову, не в силах продолжать.
— Мне все понятно, Лиа, — ответил Джастин. — Это его вина. Стэнфорд, ты недостоин такой женщины.
Уэсли по-хозяйски положил руку ей на плечо.
— Достоин ли я или недостоин, но она моя и останется моей.
Шагая рядом с Уэсли, Лиа пробиралась по наполненному разными звуками лесу. Она озиралась по сторонам, пытаясь разглядеть, что скрывается за деревьями и кустарником. Раздавшийся на удалении шум напугал ее. Шедший впереди нее Уэсли даже не повернулся, когда она вскрикнула.
Все утро он на ходу оглядывался каждый раз, когда Лиа восклицала от испуга, заносчиво улыбался и затем отворачивался. Лиа поклялась, что отныне будет молчать, но ей это никак не удавалось. Никогда еще ей не приходилось быть так далеко от людей. Она выросла в окружении братьев и сестер и впервые покинула их, когда стала жить на плантации Уэсли, где людей было еще больше. По пути в Кентукки они всегда были на виду у множества путешественников, их окружали шум и знакомые звуки.
И вот впервые в жизни она оказалась одна, или почти одна. Теперь она не воспринимала Уэсли как разумное существо. В тот день они упаковали мешки рано утром.
— Каких лошадей ты собираешься взять? — спросил Джон Хэммонд.
— Мы направляемся туда, где лошади не пройти, ответил Уэсли и взвалил мешок на спину.
Не проронив ни слова и даже не взглянув на Уэсли, Лиа забросила на спину небольшой мешок. Она дала себе клятву, что страха не выкажет.
Кимберли держалась поближе к Джону; в тот день она встала непривычно рано — обычно она вылезала из постели только тогда, когда завтрак уже был готов. Лиа не знала, хотелось ли Ким быть рядом с Джоном, или же он сам этого потребовал. Но Лиа была слишком глубоко погружена в свои заботы, чтобы беспокоиться еще и о Ким.
— Вы готовы, миссис Стэнфорд? — спросил Уэс. Лиа не повернула головы, но когда Уэсли зашагал вперед, последовала за ним.
Они шли много часов. Лиа утомилась; уже давно из вида скрылся последний лагерь и не доносились звуки, характерные для жилья. Казалось, на земле остались только она и шагавший впереди мужчина в одежде из оленьей кожи.
— Ты сможешь забраться наверх? — остановившись, спросил Уэс.
Лиа посмотрела в ту сторону, куда он показывал, — на крутой склон, ведший к входу в пещеру. Она коротко кивнула, по-прежнему не поднимая на него глаз.
— Дай мне свой мешок.
— Я понесу сама, — ответила она и пошла вперед. Уэсли ухватился за ее мешок и начал снимать его.
— Я же сказал, чтобы ты отдала мне мешок, и не шутил при этом. Будешь и дальше упрямствовать перекину тебя через плечо и понесу.
По-прежнему не глядя на него, Лиа сбросила лямки и отдала мешок Уэсли. Подъем давался ей нелегко, особенно из-за ее длинной юбки. Но каждый раз, когда ей приходилось трудно, Уэс сразу оказывался рядом: освобождал застрявший подол ее юбки, придерживал за талию, а один раз подтолкнул вверх, упираясь в ее ягодицы.
Добравшись до вершины, она не стала благодарить его, а остановилась на выступе скалы, прислонилась к каменной стене и вгляделась в пещеру, где царил мрак.
— Как ты думаешь, внутри есть медведи? — спросила она шепотом.
— Может быть, — ответил Уэс равнодушно и опустил оба мешка на землю. — Сейчас проверю.
— Будь… Будь осторожен, — прошептала Лиа.
— Что, беспокоишься за меня? Она посмотрела ему в глаза:
— Не хочу остаться здесь одна.
— Пожалуй, я это заслужил, — буркнул он и вынул из ножен тяжелый нож, а из мешка свечу.
— Не взять ли тебе ружье? — спросила она испуганно.
— При схватке на близком расстоянии от ружья нет толка. Может, ты меня поцелуешь перед тем, как я пойду в пещеру?
— Может быть, поблагодарить тебя за то, что ты привел нас неизвестно куда, прямо к медвежьей берлоге? А если внутри ждет целая семья медведей и мы оба погибнем?
Глаза Уэса блеснули:
— Если бы только я мог умереть с твоим поцелуем на устах…
— Иди! Надо с этим покончить. Лицо Уэсли стало серьезным, когда он направился к пещере.
— Она больше, чем я думал. — Его голос звучал как из бочки.
— Здесь на стенах рисунки индейцев и следы костров.
Она слышала, как Уэс ходит по пещере, и когда он опять заговорил, то голос его слышался издалека:
— Не похоже, чтобы здесь жили медведи. Немного костей есть. Думаю, здесь жило немало людей.
Несколько минут он молчал, и напряжение немного отпустило Лию. Она приблизилась к входу в пещеру. До нее доносились звуки его шагов и иногда мелькал огонек свечи.
— Здесь безопасно? — крикнула она.
— Вполне. Здесь все спокойно.
И тут началось. Сначала Уэсли сказал: «Эге», потом закричал: