— Эта шлюха-прелюбодейка недостойна жить.
— В обители Господа! — гневно вскрикнул преподобный Смит.
Волоча девушку, Илия поднимался вверх по лестнице, ведущей к кафедре пастора.
— Смотрите на нее! — завопил он, оттянув ее плечи назад так, чтобы живот был лучше виден. — Что за грешник сотворил это?
Преподобный направился было к нему, но тот вдавил пистолет в висок девушки. Она была чуть жива, один глаз ее заплыл, а второй безжизненно смотрел вниз.
Обогнув скамью, Тревис медленно двинулся к старику.
— Послушай, Илия, — заговорил он спокойно. — Мы узнаем, кто это сотворил, и заставим его на ней жениться.
— Дьявол сотворил это! — завизжал старик, дернув головой. Все сидевшие в церкви ахнули в один голос.
— Нет, — спокойно ответил Тревис, медленно продвигаясь вперед. — Это совершил человек, и ему придется жениться на ней. А теперь отдай мне пистолет.
— Никакой не человек! — отозвался Илия. — Я глаз с нее не спускал; я следил за ней день и ночь; я старался вбить в ее голову добропорядочные мысли, а эта девка… — Он помолчал и заломил руку девушки за спину. — Двенадцатого сентября ее всю ночь не было дома. Тринадцатого сентября я попытался вколотить в нее стыд, но она рождена в грехе и умрет в грехе.
С каждой секундой лицо Уэсли бледнело — он понимал, что весь его мир рушится. Он знал, что эта девушка — Лиа, та, с которой он провел лишь час и чью девственную кровь на следующее утро обнаружил на своем плаще. Он не сомневался, что ребенок — от него. Если сейчас он объявит об этом, возможно, ему и не придется жениться на ней; однако он не был уверен, что Кимберли сможет простить ему это одно-единственное прегрешение. Но если сейчас он промолчит, эта Лиа лишится жизни.
Он поднялся.
— Не вмешивайся, Уэс, — бросил ему Тревис. Уэсли посмотрел на старика Илию.
— Я отец ребенка, — твердо произнес он. На секунду в церкви наступила тишина. Ее нарушил похожий на рыдание вздох Кимберли.
— Забирай эту грешницу! — проскрипел Илия и столкнул девушку с лестницы.
Уэсли и Тревис одновременно бросились вперед:
Уэс подхватил падавшую Лию на руки, а Тревис вырвал пистолет из руки старика.
Все вдруг задвигались — прихожане в смятении заторопились к выходу, Стивен обнял Ким, которая гордо подняла голову, причем в глазах ее не было ни слезинки, а Клей, Николь, преподобный Смит, Тревис и Илия направились за Уэсом в ризницу.
Придерживая юбки, Риган сквозь боковую дверь бросилась в дом священника, где попросила немедленно принести в ризницу горячей воды и чистую одежду. Когда она вернулась, в церкви царила полная сумятица. Девушка без сознания лежала на диване, веревку на ее руках разрезали, а Николь стояла рядом с ней на коленях. Клей встал позади Илии, который нехотя сел на стул. Преподобный Смит испуганно замер в углу. А в середине комнаты Тревис и Уэсли ревели друг на друга подобно взбешенным быкам.
— Уж ты мог бы держаться подальше от девственниц! И при всех… — закричал Тревис.
— Эта сука сама набросилась на меня, — отозвался Уэсли. — Откуда я мог знать, что это — не ее занятие? Я ей даже заплатил.
— Дурень! Зачем тебе понадобилось корчить из себя святого и при всех объявлять, что ребенок — от тебя? Я бы с этим делом разобрался.
— Как ты разбираешься со всеми делами в моей жизни, Тревис! — закричал Уэсли, сжимая кулаки.
Принесли воду. Служанка пастора, глаза которой расширились от ужаса, ушла. Риган опустилась на колени рядом с Николь. Не обращая внимания на братьев, стоявших посреди комнаты, они начали осторожно умывать девушку.
— Как ты думаешь, Кимберли после этого все же примет Уэса? — спросила Риган с тайной надеждой.
— Возможно, — ответила Николь, и плечи Риган опустились.
— Не пойму, зачем она легла с Уэсли в постель, раз была девственницей. И почему после этого вернулась к старику? Ты же слышала про ее сестру?
— Слышала, — ответила Николь, а затем, подняв брови, посмотрела на Риган. — Ты что-то придумала.
Риган посмотрела на Николь невинным взором. — Посмотри-ка! — Она кивнула в сторону испуганного пастора. — Они напугали священника. Попроси Клея увести Уэса на улицу, а я попрошу Тревиса уйти. Я хочу поговорить с девушкой.
Риган пришлось протиснуться между мужем и его братом и несколько раз ударить Тревиса кулаками в грудь, чтобы привлечь его внимание.
— Замолчите! — потребовала она, обращаясь к Тревису. — Идите в другое место и кричите там.
— Если ты будешь учить меня, что делать… — начал было Тревис, но Клей схватил его за руку.
— Давай выйдем на улицу. Девушке нехорошо. — Он кивнул в сторону Лии, лежавшей на диване.
— Грешницы! Все женщины грешницы! — вскричал Илия. Клей схватил его за руку и вытащил на улицу вслед за Тревисом и Уэсли, которые опять начали ссориться. Преподобный на цыпочках вышел за ними на улицу.
— Вот так будет лучше, — со вздохом заключила Николь, когда в комнате наступила тишина. — Как ты можешь терпеть их обоих под одной крышей?
— Крыша у нас большая, — ответила Риган. — Но с годами они становятся только хуже. Нет! — сказала она, обращаясь к Лии, которая попыталась сесть. — Лежи спокойно.
— Прошу вас, — прошептала Лиа опухшими, разбитыми губами. — Пока его нет, мне нужно уйти.
— Ты не можешь уйти, да и вряд ли вообще идти сможешь. А теперь лежи спокойно, — распорядилась Николь.
— Пожалуй, мы увезем ее к себе домой и покормим, — сказала Риган, добавив про себя: «И помоем».
— Нет, — отозвалась Лиа. — Не хочу причинять горе Уэсли. Пусть женится на своей Кимберли. Жаль, что так получилось с ребенком.
Николь и Риган удивленно взглянули друг на Друга.
— Ты давно знаешь Уэсли? — спросила Риган.
— Всю жизнь, — прошептала Лиа, откинувшись на подушки. Оставшимся невредимым глазом она видела двух женщин, подобных ангелам — необыкновенно красивых, с мягкими темными волосами и в платьях из ткани, сотканной богами. — Мне нужно уйти.
Риган осторожно уложила ее и приложила к опухшему лицу кусок влажной ткани.
— Ты знаешь Уэсли всю жизнь, но только один раз легла с ним в постель?
На губах Лии появилось подобие улыбки:
— Я только два раза видела его. — И с этими словами она погрузилась то ли в сон, то ли в полузабытье. Риган опять опустилась на колени:
— Хотела бы я услышать эту историю до конца. Ну что мог Уэсли делать с таким ребенком, коль скоро ему было положено хранить верность ее королевскому высочеству Кимберли?
— Ее королевскому… — Николь улыбнулась. — Надеюсь, Риган, ты не называла ее так при Уэсли?
— Нет, но однажды так сказала при Тревисе. Глупые мужчины! Они оба считают ее верхом женственности. Знаешь, я бы даже предпочла, чтобы Уэс женился на… ней, — она показала на покрытое синяками тело Лии, — а не на милой, прелестной мисс Шоу.