— Я это сказал? — воскликнул Уэс. — Когда?
— Ты говорил об этом своему брату Тревису, и мы с Риган слышали тебя.
Тут на улицу вышли два разгоряченных танцора, поэтому Уэс схватил Лию за руку, увлек в тень и с силой удерживал ее.
— Ладно, дикий котенок, теперь слушай меня. Во-первых, мне надоело слышать от тебя, что я — самый большой сноб нашего времени. Это ты сноб. Тебя заботит происхождение человека больше, чем это когда-либо интересовало меня. Да, я сказал Тревису, что мне претит быть твоим мужем, но вовсе не из-за того, что жизнь с низкородной Симмонс казалась мне невыносимой.
— Ах! — Лиа отвернулась было от него, но Уэс опять повернул ее к себе.
— Мне нужна была женщина, которая нуждалась бы во мне. Насколько я мог понять, Кимберли нуждалась во мне так, как ни в ком другом. И вот я добивался такой, как Ким, а вместо этого мне досталась та, кто может вести дела на ферме, растить детей, иметь дело с безумным отцом. Мне, Лиа, казалось, что тебе никто не был нужен. Рядом с тобой я ощущал свою никчемность.
— Я? — прошептала она. — Как мог ты ощущать свою никчемность?
Кончиком носа он прижался к ее носу.
— Потому что ты ни разу не просила меня даже о какой-нибудь малости, — с чувством ответил он. — Ты связалась с грабителями и даже ни разу не сказала мне об этом. А помнишь, как на прошлой неделе стала разваливаться каминная труба? Ты сама ее поправила. Я бы и не узнал об этом, если бы Оливер не увидел, как, стоя на лестнице, ты укладывала кирпичи. Ты даже смогла одолеть ту противную женщину, на которой я женился, и превратить ее в красавицу, какой теперь стала. — Помолчав, он откинул волосы с ее лица. — Мне потребовалось много времени, чтобы понять: я нужен тебе гораздо больше, чем во мне нуждалась Кимберли. Она всегда упадет так, что не ушибется, но ты, моя милая жена, способна попасть в беду, даже отправляясь в пристройку к дому. Лиа попыталась осознать смысл этих слов.
— Но Ким — леди, а я…
— А ты — моя жена, и, как я сказал тебе, теперь ты член семьи Стэнфорд, поэтому раз я член королевской семьи, то и ты тоже.
Она отстранилась.
— Но если ты меня не стыдишься, почему тебе не хочется, чтобы нас видели на танцах вместе, почему ты хочешь скрывать меня на нашей ферме?
Меньше всего Уэсли хотелось рассказывать Лие о том, что против нее могли замыслить что-то плохое. Можно не сомневаться, что, если он расскажет ей, Лиа не заснет, пока не придумает, как бы ей оказаться в центре событий.
— Ты должна мне поверить. Ты должна верить в то, что я желаю тебе только добра.
Освещенная лунным светом, Лиа отошла в сторону. Все, сказанное Уэсли о Кимберли — что она нуждалась в нем, — было абсолютно верно. В сущности, Ким даже намекала на это. Она чувствовала, что Уэсли приятны ее обмороки, что ему хочется, чтобы она была беспомощной и чтобы Ким подчинялась ему. Однако Лиа делала только то, что было для нее естественным. Возможно ли, что и другие рядом с ней тоже ощущают свою никчемность?
Уэсли не говорил о любви, но любовь, должно быть, была совсем рядом, раз он не презирал ее за то, что она Симмонс. Поистине смешно то, что Лиа столь усердно старалась не быть обузой для Уэса. Когда труба стала осыпаться, сначала она растерялась и расплакалась. Потом, преисполнившись решимости, сама привела ее в порядок, и только по одной причине — ей не хотелось, чтобы Уэсли считал ее беспомощной.
Она повернулась к нему.
— Если я упаду в обморок ради тебя, ты подхватишь меня на руки и унесешь в свою постель?
Выражение лица Уэсли вознаградило ее за эту шутку. Он молча подошел к ней, взял ее на руки и крепко прижал к себе.
— Временами я сам удивляюсь тому, как сильно полюбил тебя, Лиа, — прошептал он. — Жаль только, что ты так часто кричишь на меня.
Первым побуждением Лии было вырваться из его рук. Ей хотелось увидеть его глаза — ведь он впервые сказал, что любит ее. Но вместо этого она прижалась к нему.
— Может, теперь, зная, что ты меня любишь, я не буду сердиться так часто.
Он подошел к лошади и опустил Лию в седло.
— Я уже не раз говорил тебе это. Теперь тебе пора запомнить мои слова.
Меньше всего Лие хотелось начинать новую ссору.
— Кажется, я почему-то этого ни разу не слышала. Ой, Уэс! — воскликнула она, когда он вскочил в седло позади нее. — Мне нужно взять накидку.
— Я заберу ее завтра, когда приеду за твоей лошадью.
— Ради Бога, нет! Клей заплатил за нее целое состояние. Ее привезли из-за океана. Я вернусь через минуту.
— Оставайся здесь, — попросил он, глядя на нее сверху вниз. — Я пойду сам. Лиа засмеялась.
— Не можешь оставить меня без присмотра?
— Что-то вроде этого, — ответил Уэс серьезно. Лиа спокойно стояла возле лавки и ждала возвращения мужа. Ей было нелегко думать о том, что она должна доверяться ему, но у него, видимо, была причина просить ее не ходить на танцы. Причина могла заключаться в том, что он ревновал. Это открытие доставило Лие радость. Если он действительно любит ее, понятно, он будет ревновать. Конечно же, ведь Лиа ревновала Уэса к Кимберли.
Внезапно она вспомнила, что видела на Коринне Старк накидку, очень похожую на свою. Уэсли сам ни за что не найдет нужную.
В ярко освещенной лавке все танцевали и смеялись. Ким стояла возле стены, опустив глаза, а рядом с ней стоял ее муж Джон.
Пока Лиа разглядывала зал, музыка смолкла, развеселившиеся танцоры остановились. И тут в относительной тишине раздался женский крик. Когда Лиа повернулась, то увидела, как незнакомая женщина показывала на нее пальцем.
— Эта брошь моей тети! — визжала женщина. — Вы ее украли!
— Нет, — прошептала она и в испуге поднесла руку к груди: кошмар повторился.
Уэс тут же оказался возле жены, защищая, обнял ее и вывел на улицу.
— Лиа, — прошептал он, когда они вышли из лавки. — Джастин отвезет тебя домой. Я останусь здесь и посмотрю, что смогу сделать. Ты меня поняла?
Оцепенев, Лиа кивнула, а тем временем Уэс поручил Джастину охранять ее.
— Береги ее, — попросил Уэс. — Как только смогу, я сразу дам вам знать. Но сейчас мне хочется раз и навсегда положить этому конец.
Он резко вскинул голову, когда на улицу вышли Кимберли и Джон. Ким тихо плакала.
— Вперед, уезжайте, — поторопил Уэс.
По пути домой на ферму Лиа была в прострации.
Только когда Джастин снял ее с лошади и повел в дом, она почувствовала озноб.
Джастин подвел ее к стулу и обнял.
— Родная, все будет хорошо. Уэсли выяснит, что происходит. Никто не поверит, что ты украла эту брошь.
Лиа не могла плакать, охваченная ужасом, и прижалась к Джастину.