— Тогда ладно, — сказала она. — Похоже, мы видим друг друга в последний раз.
— К завтрашнему дню вы уже даже не вспомните моего уродливого волосатого лица.
— Не думаю, — тихо ответила она. — Я никогда не забуду вашего лица. Я буду помнить его до конца своих дней.
Ангус хотел притронуться к ней, хотел прикоснуться рукой к ее нежной щеке, но не стал этого делать.
— Иди, девочка, — сказал он. — Иди к своему жениху.
Ему пришлось сделать над собой некоторое усилие, но он развернулся и вышел из конюшни в ночь.
Его браваде пришел конец, когда, дойдя до входа в гостиницу, Ангус увидел листовку с собственным портретом. Листовка была прибита на заборе и предлагала вознаграждение в пять тысяч фунтов за его поимку. Ангус сорвал листовку. Как им удалось так быстро все это организовать? И кто нарисовал его портрет?
Он окинул взглядом темную улицу, напуганный тем, что кто-то мог его узнать, но на него никто не смотрел. Он был всего лишь еще одним деревенским мужиком, приехавшим в город для того, чтобы развлечься и потратить деньги.
Ангус вернулся на конюшню, чтобы спокойно подумать о том, что делать дальше. Он был так уверен в том, что Малькольм не допустит погони, что не особенно тревожился по дороге в город. Так почему его до сих пор не поймали?
Ангус знал, что не поймали его потому, что кто-то наговорил Лоулеру много всякой неправды. Если бы Лоулер знал правду, его бы поймали еще вчера.
Он стоял, прислонившись к стене, сжимая в руках листовку. Он знал, как пишутся цифры, и понял, сколько Лоулер предлагал за его поимку, но что еще там о нем говорится, Ангус не знал.
— Джеймс, — услышал он голос Эдилин, — я не хочу оставаться в своей комнате весь завтрашний день. Я хочу быть с тобой.
— Мало ли чего ты хочешь? — огрызнулся Харкорт.
Обернувшись, Ангус заглянул в щель между досками забора и увидел Эдилин и Джеймса. Эдилин сияла и чуть ли не дрожала от счастья — так рада она была встрече с Харкортом. Однако Харкорт вовсе не выглядел радостным. И совсем не был похож на счастливого жениха, которому вот-вот предстоит взять в жены красивую, умную и очень богатую женщину.
Харкорт отвел ее руку от своего лица.
— Мне надо сделать кое-какие приготовления к нашему путешествию, — на этот раз ласковее сказал он. — А тебе надо принять ванну и поспать.
— Я и так слишком много спала, — ответила она. — Я проспала почти всю дорогу.
— Эдилин, — сказал он тоном, каким отец говорит с капризным ребенком, — я должен кое-что сделать для нас. Я не знал ни минуты покоя с тех пор, как получил твое письмо. Жаль, что ты раньше не сообщила мне о том, что происходит. Чтобы организовать переезд в другую страну, требуется много времени, но я постарался. Вот, держи. — Он протянул ей пузырек с опийной настойкой. — Прими это снадобье — и проспишь весь день. Я приду, заберу тебя завтра в полдень, и мы отправимся на корабль. После этого я не дам тебе спать несколько дней подряд.
Он поцеловал ее, но как-то торопливо.
— Ну, ты будешь меня слушаться? — спросил он.
— Да, но мне не хочется идти в гостиницу и ложиться спать, — обиженно сказала она. — Я не хочу с тобой расставаться ни на минуту. Ты связался с моим лондонским портным? Мне сшили одежду? Я ничего не смогла привезти с собой.
— Я привез, что смог, — ответил он, — но за это время много нарядов не сошьешь. Приедем в Америку и купим все, что тебе понадобится.
— Но я могла бы купить все здесь.
— Эдилин! — сердито воскликнул он. — Мы что, всю жизнь будем спорить из-за каждой мелочи? Ты все время будешь мне перечить?
— Не буду, — опустив голову, сказала она. — Просто мне страшно, Джеймс… — Увидев его перекосившееся от гнева лицо, Эдилин отшатнулась. — Ладно. Я устала. Сейчас я лягу спать, а завтра мы увидимся.
— Ну вот и умница, — кивнул Харкорт. — Я договорюсь, чтобы тебя отвели в другую гостиницу. Здесь небезопасно, и этот твой кучер знает, где она находится. Вид у него такой, что доверия не внушает.
— Ты об Ангусе Мактерне? — спросила она. — Но без него мы бы вообще не встретились. Если бы не он…
— Да, дорогая, я уверен, что он лучший среди ему подобных. А теперь слушай. Я снял для тебя комнату на верхнем этаже «Зеленого дракона», и…
— Но я хочу быть рядом с тобой.
— Я тоже остановился в «Зеленом драконе», — нетерпеливо пояснил он, затем, взяв себя в руки, добавил: — Ты отдохнешь там, а завтра увидимся.
— Ладно, — отвернувшись, согласилась она.
— И что, моя невеста меня не поцелует? — спросил Харкорт, как только она повернулась к нему спиной.
— О да, Джеймс, — сказала Эдилин, стремительно повернулась к нему лицом и, закинув руки ему за шею, прижалась губами к его губам.
Но он вскоре оттолкнул ее и принялся отряхивать с себя древесную пыль.
— Если я не уйду сейчас, то вообще не смогу уйти. Увидимся завтра, Эдилин… — Взгляд его потеплел. — Я с нетерпением жду нашей брачной ночи.
С глазами, сияющими, как звезды, Эдилин направилась к стоящей в дверях горничной, которая и вывела ее из конюшен.
Ангус стоял, прижавшись затылком к деревянной перекладине стойла. На мгновение он закрыл глаза. Что-то тут не так. То, как Харкорт обращается с Эдилин, тоже настораживает, но главным было не его обращение с ней, а его слова. Ангус не мог точно определить, что из сказанного Харкортом показалось ему странным и противоречивым, но этот Джеймс ему совсем не понравился, и доверия к себе, что и говорить, он не вызывал.
Когда Харкорт вышел из конюшни, Ангус последовал за ним.
Ангус чуть ли не всю жизнь учился прятаться. Он научился исчезать среди бела дня, сливаясь с кустами, деревьями и горами, так что незаметно прокрасться следом за Джеймсом для него труда не составило. Дважды Ангус замечал висящие на заборах листовки с собственной физиономией и оба раза срывал их и прятал за пазуху.
Харкорт далеко не ушел. Всего лишь за две улицы. Ангус видел, как Харкорт вошел в паб и уселся за стол, где уже сидели четверо мужчин, которые встретили его радостными восклицаниями. А почему бы и нет? — подумал Ангус. Завтра этот человек уедет в другую страну и женится. Возможно, причина, по которой ему так не терпелось поскорее отвязаться от своей невесты, состояла в том, что он хотел провести последний вечер своей холостой жизни в Британии вместе с друзьями. Ангус понимал такое желание и хотел было развернуться и уйти. Возможно, ему стоит поехать в Эдинбург. Возможно, он отправится дальше, на север, высоко в горы, и будет выживать там. Ангус сомневался, что люди, живущие там, в горах, будут задавать ему слишком много вопросов.
Но Ангус не мог заставить себя уйти. Что-то было такое в самой Эдилин и в ее доверчивости, что заставляло его чувствовать потребность позаботиться о ней.