Джос проводила его, затем закрыла дверь и, прислонившись к ней, подумала о событиях прошедших дней. Так много всего произошло и случилось, что в голове все смешалось. Через минуту Джос уже бежала в ванную комнату. Посмотрев в зеркало, она увидела, что тушь растеклась под глазами, и поняла, что выглядела так почти все время, пока была с Люком. Улыбаясь, Джос встала под душ и подумала о том, что сказала его матери. Если бы это была мать Рамзи, пришлось бы держаться как леди, но с матерью Люка она вполне могла пошутить.
Она вымылась, надела чистые джинсы и майку. Пока Джос одевалась, к дому подъехала машина. Джоселин выглянула в окно и увидела выходящего из нее мужчину. Даже с высоты второго этажа она могла определить, что он выглядит, как постаревшая версия Люка: высокий, красивый, с седыми висками, готовый немедленно приступить к делу. Джос сбежала вниз по ступенькам так быстро, что открыла дверь, прежде чем он успел постучать.
— Итак, вы пришли, чтобы командовать мной, — совершенно серьезно сказала Джос.
Он тоже удержался от улыбки.
— Выходите строиться, я приступаю.
— И с чего начнете?
— Прикажу Люку разбить в саду газон, о котором вы с ним говорили, совершенно бесплатно.
При этих словах Джос почтительно поклонилась.
— Ваше желание для меня закон, хозяин.
— Всю свою жизнь я ждал от женщины этих нескольких слов. Вы выйдете за меня замуж?
— Я внесу вас в свой список, — улыбнулась она и направилась на кухню. — Заходите и посмотрите мою плиту. Она такая старая, что я собираюсь продать ее на электронных торгах за миллион долларов.
— Не слишком старая, поскольку я продал ее брату мисс Эди всего сорок лет назад.
Джос остановилась.
— Вы торгуете кухонным оборудованием?
— Я не занимался этим уже три года. Но могу предложить убийственные скидки на все, что вам понадобится.
— Вы предпочитаете секс или деньги? — торжественно спросила она.
— Разрешите посоветоваться с женой по этому поводу. — Он улыбнулся, проходя следом за ней на кухню.
Виргиния
Два часа потребовалось Люку, чтобы уладить дело со своими родителями. Его мать висела на телефоне, сообщая жителям двух графств о грандиозной вечеринке в ближайшую субботу. Это звучало так, словно Джоселин только что прибыла из Брюсселя и была новоиспеченным знатоком всего, что касалось кондитерских изделий.
Люк пошел к отцу и сказал всего несколько слов, и тот тут же согласился взять на себя организацию задуманного мероприятия, причем в любом месте и в любое время. Без работы, которая прежде занимала пятьдесят часов в неделю, он чувствовал себя потерянным. Люку достаточно было сказать, что у Джоселин барахлит старая плита, и Джим Коннор взялся за мобильный. Люк подумал, что если бы Джос потребовался прошлогодний снег, она получила бы его в течение двадцати четырех часов.
Выйдя из дома, Люк напомнил матери, чтобы она позвонила сестре Рамзи, Вив, и рассказала ей о предстоящей вечеринке. Так как Вив еще не была знакома с Джос, то, разумеется, ее ждет сюрприз — в субботу ей предстоит стать хозяйкой вечеринки, и одному Богу известно, сколько пожалует гостей.
Вернувшись домой, Люк надел чистую отглаженную рубашку и свободные льняные брюки, а потом вывел из гаража свою «БМВ». Он хотел навестить деда Дэвида, надеясь получить от него нужную информацию, и понимал, что по этому случаю лучше надеть что-то поприличнее джинсов и грязной майки.
Дед Дэвид часто говорил внуку, что не понимает, почему Люк с его образованием одевается так небрежно. «Если ты решил быть садовником, по крайней мере постарайся выглядеть как ландшафтный дизайнер», — в сотый раз говорил ему дед.
Бабушка Мэри Элис пыталась остановить его, но безуспешно. Дед был старой закалки и считал, что человек всегда должен выглядеть на все сто.
Люку было легче общаться с другим дедом — отцом отца, хотя многие предпочитали держаться от него подальше. Его вечно мрачный вид отпугивал людей, но только не Люка. Он всегда был счастлив рядом с дедом Джо, не важно, рыбачили ли они вместе, или смотрели спортивный канал по ТВ, или просто ехали куда-то на грузовике Люка. Именно дед Джо избавлял его от неминуемого наказания, когда в старших классах школы Люк попадал в переделки. Он всегда отличался независимым нравом и ненавидел, когда ему говорили, что делать и как делать. Учителя хотели, чтобы Люк беспрекословно выполнял их приказы, но у него на все было собственное мнение.
Однажды Люк поспорил с тренером футбольной команды, и тот пригрозил, что выведет его из состава игроков. Отец так разозлился, что запер Люка в комнате и велел оставаться там до вечера, пока он не решит, что с ним делать. В полдень дед Джо появился в окне Люка на втором этаже. Он стоял на лестнице. Не говоря ни слова, он просто протянул внуку руку, и они вместе спустились вниз и провели остаток дня на озере, ловя рыбу. В шесть часов вечера Люк вернулся домой, пробрался к себе в комнату, и отец так и не узнал, что произошло в его отсутствие и как Люк провел день.
Но с дедом Дэвидом у Люка никогда не было той близости, что была с дедом Джо.
Люк выехал на шоссе № 5, ведущее в Уильямсберг, затем свернул на Говернорз-ленд к Ту-Риверз-драйв. Здесь находился коттеджный поселок на 60 человек, ему принадлежали окрестные земли. Здесь же располагался гольф-клуб, где дед Люка играл почти каждый день. Люк нашел деда на пятой «ти».[4]
— А я все думал, когда ты соберешься приехать ко мне, — сказал Дэвид, глядя на поле. — И как она тебе?
— Кто? — спросил Люк. — Ты имеешь в виду свою дочь? Мою маму?
Дэвид прицелился, размахнулся и послал мяч в нужном направлении.
— Если ты хочешь ходить вокруг да около, то на это уйдет много времени. Итак, начнем сначала. Какая она?
Когда дед двинулся к лунке, куда закатился мяч, Люк подхватил его сумку с клюшками и двинулся следом. Дед не любил пользоваться тележкой или услугами кэдди,[5] он предпочел доверить тяжелую сумку своему юному сильному внуку.
— Ты спрашиваешь о Джоселин?
— Я слышал, что ее зовут Джоселин, но я больше не живу в Эдилине, и сплетни теперь до меня не доходят. Тем не менее кое-какие слухи просочились, говорят, ты проводишь много времени в ее компании? Кто-то даже говорил, что это не только дни, но и ночи…
— Люди много чего болтают, но это все ложь.
— Значит, с ней спит Рамзи?
— Рамзи? Нет! — воскликнул Люк. — Рамзи только… — Он прервался, когда встретился взглядом с дедом. — Я думаю, есть одиннадцатая заповедь, которая гласит, что бабушкам и дедушкам не разрешается смеяться над своими внуками.
— Открою тебе один маленький секрет. В тот день, когда родился наш первый внук, мы получили в подарок справочник, где говорилось, что мы можем делать с этим ребенком все, что захотим.