– Это я. Прошу вас, возьмите себя в руки и не надо опять со мной драться. – Она узнала Макбрайда. – Те раны, что вы нанесли в прошлый раз, еще кровоточат. – Он сделала небольшую паузу, убедился, что она не впала в истерику и слушает его, и продолжил: – По первому этажу ходят люди. Вы будете вести себя тихо, если я уберу руку?
Иден кивнула. В темноте она не могла видеть лица Макбрайда, но что-то в его голосе убедило ее, что угроза не так уж серьезна. Он опять что-то задумал, решила Иден. Между тем Джаред медленно и даже неохотно убрал ладонь с ее губ. Иден ждала, что он отодвинется, но агент не шевелился. Иден было некомфортно от того, что он сидит так близко, почти прижавшись к ней. Она передвинулась на другой край кровати и потянулась было за телефоном, который стоял на столике, но Джаред перехватил ее руку и указал на свой мобильник, пристегнутый к поясу. Потом махнул рукой в сторону двери, и Иден поняла этот жест так, что нужно покинуть спальню как можно быстрее, и лишь потом они позвонят с его телефона. «Видимо, – решила Иден, – он считает, что я должна выпрыгнуть из постели и следовать за ним – человеком, которого я практически не знаю и которому совершенно не доверяю, – в чем есть, то есть в ночной рубашке». Она вспомнила, что вчера вечером чувствовала себя слишком уставшей и у нее даже не хватило сил убрать вещи в шкаф. Сейчас это оказалось как нельзя кстати – Иден схватила джинсы, футболку и свитер, висевшие на спинке кровати, сунула ноги в кроссовки и на цыпочках последовала за Макбрайдом.
Она не слышала ничего подозрительного и не могла поверить, что в доме находится кто-то чужой. Ей даже не было страшно – скорее, она была готова возмутиться. Который, интересно, сейчас час? Так, часы она вчера снять забыла и теперь, нажав маленькую кнопочку на корпусе, осветила экранчик. Без десяти пять! Такая рань!
Макбрайд крался вперед, как персонаж какого-нибудь боевика. Иден зевнула, ее немного знобило. Ночная рубашка была довольно тонкой, и она начала замерзать. Хоть бы одеться, что ли.
– А вы уверены… – начала она, но Джаред не дал ей закончить. Он развернулся и запечатал ее рот ладонью. Иден рассердилась. Если бы его рука не мешала, она высказалась бы в том духе, что он исцелился от своих ран подозрительно быстро. Вчера вечером царапины на его теле кровоточили, и он двигался так, словно они причиняют ему сильную боль. А рука так и вовсе висела на перевязи и казалась безжизненной.
Теперь же все изменилось самым радикальным образом. Одна рука агента Макбрайда обвивала ее талию, а другая зажимала ей рот, и Иден не могла не почувствовать силу мышц и ловкость движений стоявшего рядом человека. К тому же Макбрайд больше не хромал. Выходит, он преувеличивал свои страдания, а то и вовсе выдумал их. Но раз так, то он мог сочинить и про чужака в доме. Иден перенесла вес тела на левую ногу и вознамерилась правой хорошенько пнуть мистера Макбрайда. Она должна ударить его достаточно сильно, чтобы хватило времени добежать до телефона и набрать 911, пока он будет корчиться от боли.
Но в этот момент она услышала приглушенные голоса внизу, и сердце ее сжалось от страха. Иден замерла и больше не сопротивлялась крепким объятиям Макбрайда. А тот прошептал ей на ухо: «В подвал» – и отстранился.
Иден кивнула и осторожно двинулась по коридору, в конце которого, невидимая в темноте, имелась дверь. Человек, незнакомый с планом дома, увидел бы лишь кладовку, полную щеток, ведер и всяких хозяйственных мелочей. Но в кладовке имелась еще одна дверка, заваленная всяким хламом. Она вела на узкую и крутую лестницу, которой прежде пользовались слуги, чтобы не мелькать перед хозяевами по парадной лестнице. Иден считала, что это очень жестоко – заставлять людей целый день ходить взад и вперед по крутым опасным ступеням, да еще с тяжелыми подносами в руках.
Они добрались до кладовки довольно быстро, дверь открылась и закрылась за ними почти бесшумно. Иден на ощупь пробиралась мимо каких-то палок и щеток и потихоньку злилась. Выходит, этот негодяй Макбрайд успел так тщательно осмотреть ее дом, что обнаружил эту лестницу, ведущую в кухню, откуда, в свою очередь, другая лестница вела в подвал. Никто не пользовался лестницей для слуг уже в те времена, когда здесь жили Иден и Мелисса. А миссис Фаррингтон отказывалась даже подходить к подвалу – ей было девять лет, когда занятая своими мыслями служанка не заметила маленькую Элис и случайно заперла ее в темном погребе. Одно время она вообще хотела, чтобы подвал засыпали песком, но там удобно было хранить продукты, и Иден уговорила хозяйку не лишаться такой превосходной кладовки.
На узкой лестнице было абсолютно темно, и Иден продвигалась вперед медленно и осторожно. Неожиданно она наткнулась на паутину и, с трудом сдержав крик, принялась торопливо счищать клейкие нити со своего лица. Потом подумала, что если Макбрайд и видел лестницу, то не спускался по ней – иначе он потревожил бы паутину раньше. Эта мысль заставила ее удвоить осторожность, и она ощупывала ногой каждую ступеньку, прежде чем доверить ей свой вес. Когда она обитала в этом доме, многие ступеньки были полусгнившими и весьма неустойчивыми, а в темноте Иден не могла определить, ремонтировали ли лестницу вместе с остальным домом.
Когда она ступила наконец на пол чуланчика подле кухни, Макбрайд коснулся ее плеча, показывая, что хочет первым войти в помещение. Ей пришлось пропустить его вперед, пространство же было настолько тесным, что тела их неминуемо касались друг друга. Иден решительно прижимала к себе одежду, установив таким образом хоть какой-то барьер между собой и этим подозрительным типом. Меж тем, протиснувшись вперед, Макбрайд открыл дверь. Петли, как ни странно, не издали ни малейшего звука.
В кухне он внимательно огляделся. И пропал из виду. Иден ждала, время от времени переминаясь с ноги на ногу и нервно позевывая. Наконец Джаред вернулся и, приложив палец к губам, жестом приказал следовать за ним.
Со вздохом облегчения Иден покинула чуланчик, но вздох тут же перешел в стон: на окнах не было занавесей, и бледный фонарь у входа давал достаточно света, чтобы увидеть, что кухня полностью разгромлена. Дверцы шкафов распахнуты, ящики выдвинуты, и содержимое всех шкафчиков рассыпано и разбросано по полу. Она вздрогнула, заметив свет фонаря в столовой. Там переставляли вещи и переговаривались как минимум двое.
«Почему эти люди не боятся разбудить меня, хозяйку дома?» – удивилась Иден. Бросив украдкой взгляд на стоявшего рядом агента ФБР, она увидела, что Макбрайд хмурится. Ему явно очень не нравилось происходящее, и у Иден мелькнула мысль, что, не будь ее рядом, он рискнул бы пойти на открытое столкновение с этими людьми. Неужели Джаред затеял бы перестрелку, как в кино?
Они прошли в буфетную – маленькую комнату, примыкавшую к кухне. Здесь в полу имелась дверца, а за ней – крутые ступеньки, ведущие в погреб. Так строились практически все дома в то время, но обычно в буфетной хранились коробки и корзины со снедью, и крышка погреба скрывалась под ними. В доме миссис Фаррингтон не было нужды в столь значительных запасах, а теперь, когда Иден оказалась единственной обитательницей дома, продукты и вовсе уместились в холодильнике. Иден наклонилась и взялась было за кольцо, но Джаред перехватил ее руку. Она удивленно взглянула на него, но он покачал головой, показывая, что нельзя открывать дверцу.