На стук Тревиса дверь открыла полная седая женщина в надетом поверх муслинового платья переднике.
— Тревис! — воскликнула она. — Мы уж думали, не приключилось ли чего. Посланный тобой человек сказал, что ты приедешь к нам гораздо раньше.
— Здравствуй, Марта, — ответил он и поцеловал ее в щеку. — Дорога оказалась длиннее, чем я думал. А судья дома?
Марта засмеялась:
— Ты все такой же нетерпеливый. А это, как я понимаю, и есть та юная леди? Тревис по-хозяйски обнял Риган.
— Это Риган, а это — Марта. Оскорбленная простецкими манерами Тревиса, Риган протянула руку:
— Рада познакомиться с вами, миссис…?
— Просто Марта, — улыбнулась ее новая знакомая. — Вы теперь в Америке. Идите в комнату, судья ждет вас.
Увлекаемая Тревисом, Риган оказалась в красивой комнате с ухоженной старой мебелью, обитой мягкой зеленой тканью; занавески на окнах были того же цвета. Не успела она произнести ни слова, как ее представили судье — высокому и почти лысому мужчине, которого вместо имени все называли судьей.
Едва Риган поздоровалась с новыми знакомыми, пожав им руки, как услышала: «Возлюбленные братья и сестры, сегодня мы собрались во имя нашего Господа Бога…»
Удивившись, Риган решила, что слух ее подводит. Она оглядела стоявших вокруг. Марта ангельски улыбалась мужу, державшему в руке открытую книгу — он совершал брачную церемонию. Тревис держал Риган за руку и был очень серьезен.
Только через несколько минут Риган поняла, что происходит. Даже не спросив ее согласия, Риган выдавали замуж за Тревиса Стэнфорда! Она стояла перед этими чужими ей людьми, не сменив дорожное платье из тяжелого темно-зеленого полотна, с покрытым пылью лицом, усталая, измученная думами о своем будущем, — и участвовала в свадебной церемонии! Покосившись на торжественное лицо Тревиса, она решила, что на этот раз он зашел слишком далеко. Прежде чем выйти замуж, она должна выслушать предложение вступить в брак и непременно надеть в этот день свое самое красивое платье.
Она видела, что все стоявшие вокруг не спускают с нее глаз.
Улыбаясь, судья сказал:
— Риган, согласна ли ты взять этого мужчину в мужья?
Повернувшись к Тревису, она улыбнулась своей самой приятной улыбкой и прошептала:
— Нет!
Присутствовавшие не сразу поняли, что происходит. Марта громко захихикала: она была хорошо знакома с привычкой Тревиса подавлять ближних. Судья быстро опустил глаза в книгу. С пылающим от ярости лицом Тревис схватил Риган за руку выше локтя, буквально вытащил ее в просторный холл и закрыл за собой дверь.
— Что означает, черт побери, эта твоя выходка? — прорычал он, склонившись к ее лицу.
Невольно отступив назад, Риган старалась не поддаваться. Ведь право на ее стороне:
— Ты ни разу даже не спросил, хочу ли я выйти за тебя замуж. Ты не спросил и о том, хочу ли я уехать в Америку. Мне надоело, что ты все решаешь за меня.
— Решаю! — отозвался он. — Ни один из нас не принимает каких-либо решений. Все решила за нас судьба.
Видя ее изумленное лицо, он застонал:
— Стоило бы вбить в тебя немного здравого смысла, только боюсь за ребенка.
— Ребенка? — прошептала она. На секунду закрыв глаза, Тревис, казалось, молил Бога дать ему силы.
— Ты же не настолько витаешь в облаках, чтобы не знать — от того, чем мы занимались в постели, рождаются дети.
Она ничего не ответила, и он продолжил более спокойным тоном:
— Неужели ты действительно думала, что последние недели страдала от морской болезни? И он нежно погладил ее щеку.
— Любимая, ты носишь моего ребенка, а мой принцип — жениться на матери моих детей.
Риган оторопела, она не могла собраться с мыслями.
— А как же работа? — прошептала она. — И потом, я не могу выходить замуж в этом платье, и цветов у меня нет, и… и… Господи, Тревис! Ребенок!
Он крепко обнял ее.
— А я-то думал, ты поняла. Мне казалось, ты просто скрывала от меня. Я бы и сам этого не понял, только вот жену моего друга Клея как-то раз при мне стошнило. Тогда она мне и объяснила, что с многими женщинами это случается в первые несколько месяцев. А теперь, милая, — спросил он, взяв ее за подбородок, — ты выйдешь за меня замуж?
Заметив ее колебания, он добавил:
— В моем доме ты сможешь выполнять любую работу. — Он улыбнулся. — Ты заработаешь таким образом право удовлетворять любые свои желания. А что касается твоего платья, я предпочитаю, чтобы на тебе вообще ничего не было, поэтому меня устраивает любое. К тому же с нами здесь только Марта и судья. А цветы я могу нарвать в саду Марты.
— Нет, — прошептала она, сдерживая слезы. Он говорит так логично. Конечно же, у нее будет ребенок; конечно же, она выйдет за него замуж. Она мало что могла сделать по своей воле, понимая, что ей не удастся убежать от Тревиса, коль скоро у нее есть нечто, принадлежащее ему. Что же касается одежды, она не имеет значения. Если она может выйти замуж без любви, конечно, она обойдется и без красивого платья.
— Я готова, — мрачно объявила она.
— Я же не веду тебя на казнь, — усмехнулся он. — А ночью я искуплю свою вину за сегодняшние события.
Направляясь впереди него в гостиную, она думала о том, что Тревис никогда ее не поймет. Предполагается, что свадьба — это самый важный момент в жизни женщины, когда она чувствует, что все ее любят и желают ей безбрежного счастья. Всю оставшуюся жизнь она будет помнить эту тайную ужасную церемонию, в которой участвовали всего несколько незнакомых ей людей, а сама свадьба совершалась не ради нее, а ради того, что находилось в ее чреве. В нужный момент она механически сказала, что возьмет Тревиса в мужья и проигнорировала его ищущий взгляд. Когда настало время надеть ей на палец кольцо, Марта предложила свое, но Риган только пожала плечами и учтиво ответила, что кольцо — это неважно.
К концу церемонии никто не улыбался, и когда Тревис наклонился, чтобы поцеловать ее, Риган подставила ему щеку. Она едва пригубила предложенное судьей вино и промолчала, когда Тревис объявил, что им пора уезжать.
Через силу улыбаясь, Риган попрощалась с хозяевами и поблагодарила их, а Тревис помог ей опять подняться на сидение фургона. Напряжение этого дня, свадьба — если ее можно было так назвать — лишили ее сил, и когда она, ослабев, села, Тревис подтянул ее к себе.
— Не очень-то хорошая свадьба получилась, правда? — спросил он глухо. — О такой своим внукам не расскажешь.
— Нет, — просто ответила она и замолчала, чтобы не заплакать. Теперь ей хотелось одного — спать. Может быть, завтра она будет с радостью думать о своем ребенке и о том, что она — жена Тревиса.
Когда фургон остановился, Риган почти спала. Тревис, взяв ее на руки, поднялся на несколько ступенек, и она приоткрыла глаза.