Клей поставил кувшин на стол в холле и снова вышел на улицу.

— Мужик, — пробормотала Бианка. Она подобрала юбки и взбежала по лестнице, не обращая внимания на ноющую лодыжку и бешено бьющееся сердце. Она рывком открыла ящичек секретера и достала пузырек с настойкой опиума. Водка со снотворным заставит его потерять остатки разума — он и не вспомнит, что происходило. Бианка как раз успела капнуть несколько капель в стакан и налить в него водки. Смесь пахла омерзительно.

Когда она протянула стакан вернувшемуся Клею, он удивленно поднял бровь, но был уже слишком пьян, чтобы задумываться о причинах ее странного поведения. Он шутовским жестом поднял стакан как бы за здоровье Бианки и одним махом проглотил огненную жидкость. Поставив стакан на стол, он взял кувшин и тяжело зашагал вверх по ступенькам.

Бианка только улыбнулась его грубости и проводила его взглядом. Услышав, как открылась дверь в его спальню, как один за другим с грохотом упали на пол сапоги, она поняла, что время пришло.

В холле было темно. Бианка стояла, прислушиваясь к каждому шороху. Мысль о том, что ей предстоит сделать, повергла ее в ужас. Она ненавидела мужчин так же сильно, как их любила ее мать. Но, бросив последний взгляд на стены, она поняла, что если сегодня не ляжет в постель Клея, то все это потеряет. Взяв пузырек с опиумом, она пошла наверх.

В своей спальне она трясущимися руками сняла с себя платье и надела бледно-розовую ночную сорочку. Всхлипывая, она выпила несколько капель настойки, чтобы притупить чувства. Опиум подействовал, поэтому ей казалось, что все происходит во сне.

Лунный свет заливал комнату, и Бианка ясно видела раскинувшегося на постели Клея. На нем не было никакой одежды. Серебристый свет падал на бронзовую кожу, и его тело казалось отлитым из золота. Но Бианка не видела ничего прекрасного в обнаженном мужском теле. Она медленно взобралась на кровать и улеглась рядом с ним, со страхом думая, что должна что-то сделать, чтобы расшевелить его, и в то же время опасаясь, что никогда на это не решится.

Но Клей не нуждался в поощрении. Он видел во сне Николь и теперь, ощутив гладкий шелк женского белья и запах духов, потянулся к лежащему рядом с ним телу.

— Николь, — шепнул он и привлек к себе Бианку. Но Даже в дурмане спиртного и опиума он сразу почувствовал, что это не та, которую он любит. Его рука ощутила складки жира на талии, и он со сдавленным стоном отвернулся, вернувшись в грезы о Николь. Бианка неподвижно лежала, затаив дыхание, и ждала, когда им овладеет животная страсть. Когда Клей отвернулся, она не сразу поняла, что он не собирается прикасаться к ней. Она обрушила на спящего поток яростных проклятий и упреков в мужской слабости. Если бы ей не была так нужна плантация, она с удовольствием подарила бы Николь эту пародию на мужчину.

Но сейчас необходимо было что-то предпринять. Утром Клей должен поверить, что лишил Бианку девственности, иначе все ее планы рухнут. Опиум сковал ей руки и ноги, но она поднялась с постели и поковыляла вниз. Даже большая доза снотворного не остановила бы ее. Она знала, что во что бы то ни стало должна добраться до кухни.

На кухонном столе стоял большой таз, в котором мариновалось мясо со специями. Бианка налила кровь из таза в глиняный кувшин. Прихватив с буфета шесть оставшихся от ужина булочек, чтобы вознаградить себя за сообразительность, она двинулась в обратный путь.

В спальне она съела булочки, несмотря на то что у нее слипались глаза, потом снова легла рядом с Клеем, вылила на себя кровь и спрятала кувшин под кровать. Проклиная Клея за все муки, которые ей приходится терпеть, она заснула рядом с ним.

Глава 16

Лучи утреннего солнца отражались от покрытого настом снега и безжалостно слепили красные, воспаленные глаза Клея. Резь в глазах отдавалась невыносимой болью в голове, которая, казалось, стала вместилищем всего самого дурного, что есть в мире. Тело весило чуть ли не тысячу фунтов, а каждое движение давалось с трудом. Он положил в рот уже вторую горсть снега, чтобы освежить сухой распухший язык.

Но хуже, чем яростная головная боль и подступавшая к горлу тошнота, было воспоминание о пробуждении. Проснувшись, он увидел рядом с собой Бианку. Он тупо уставился на нее, не в силах пошевелиться. От боли во всем теле он почти ничего не понимал.

Бианка открыла глаза, увидела Клея и задохнулась. Она быстро села, натянув одеяло до подбородка.

— Ты животное, — пробормотала она сквозь зубы, — грязное, гнусное животное.

Когда она сообщила ему, что вчера он затащил ее в постель и силой овладел ею, Клей потерял дар речи.

Немного придя в себя, он рассмеялся, не поверив, что мог напиться до такого состояния.

Но, когда Бианка встала с постели, он, к своему ужасу, увидел кровь на простыне и на ее ночной сорочке. Прежде чем он успел открыть рот, Бианка вылила на него поток обвинений. Она твердила, что она леди, что не позволит обращаться с собой как с публичной женщиной и что, если у нее будет ребенок, Клею придется на ней жениться.

Клей не отвечал на упреки. Он вскочил с постели и быстро оделся. Больше всего на свете ему хотелось оказаться как можно дальше от Бианки.

Теперь, сидя на поляне, которую они расчистили с Джеймсом и Бесс, он пытался вспомнить, что происходило накануне. Может, он и вправду был так пьян, что соблазнился Бианкой. Он не мог ничего вспомнить — последним воспоминанием было то, как он уходил от Николь.

Именно о ней он беспокоился больше всего. А что, если Бианка забеременеет? Он отогнал эту мысль.

— Клей, — услышал он голос Николь, — ты здесь? Улыбаясь, он поднялся ей навстречу.

— Ты же не назначил время. Ох, Клей, на тебе лица нет! Глаза совсем больные.

— Не только глаза, — хрипло проговорил он, протянув к ней руки.

Остановившись в двух футах от него, она быстро заморгала.

— И пахнет от тебя просто ужасно. Под стать твоему виду.

Он криво усмехнулся:

— Говорят, любовь слепа.

— Но даже слепой чувствует запах. Сядь и отдохни. Или разведи огонь в пещере. Я принесла еды. Ты же вчера почти ничего не ел.

— Не напоминай мне о вчерашнем вечере, — простонал он.

В маленькой пещере было тепло. Они только что позавтракали, и Николь сидела, прислонившись к стене и укрыв ноги одеялом. Она еще не могла спокойно сидеть у Клея на коленях.

— Сегодня ночью я почти не спала, — начала она. — Все думала о том, что ты рассказал мне о Бианке и ее родственниках. Мне хотелось бы верить, хотя это и нелегко. Я вижу только, что я твоя жена, а живет с тобой Бианка. Это выглядит так, словно тебе нужны мы обе.

— Ты веришь в то, что говоришь?

— Мне хотелось бы не верить. Но я знаю, что Бесс имела над тобой огромную власть. Ты и сам не отдаешь себе отчета в том, как привязан к дому. Вчера ты говорил, будто мы можем уехать отсюда. Но вспомни, ты похитил Бианку только потому, что она походила на женщину, которая была частью твоей семьи, твоего дома.