— Вовсе нет. — Алекс нахмурился. — Если я оставлю тебя здесь, тебя разоблачат. Кто-то обязательно догадается, что ты прячешь свое истинное лицо, и тогда сразу возникнет вопрос — зачем?
— Вот и возьми меня с собой.. — Эта мысль засела у нее в голове, и она собиралась подводить Алекса к такому решению медленно, опасаясь, что высказанную напрямик идею он воспримет как удар кузнечного молота. — Я умею… — Она хотела сказать, что умеет рисовать, но он перебил ее:
— Ни под каким видом! Ни за что! Нет, нет и нет. — Он решительным шагом направился к пансиону.
— Но… — Кей догнала его. — Будет лучше, если я поеду с тобой, а не останусь здесь одна, без защиты.
— Нет. Уж лучше сидеть здесь, в безопасности, чем путешествовать по неисследованным территориям, где на каждом шагу подстерегает опасность. И я больше не желаю слышать об этом. — Открывая дверь пансиона, он так посмотрел на Кей, что она поняла: он действительно не будет ничего слушать.
Кей гордо вскинула голову и прошла вперед. Она уже заготовила резкий ответ для Алекса, но тут к ней подбежали те две девочки, которых они видели при въезде в поселок.
— Мы знали, что это вы, — сказала одна, расширившимися от любопытства глазами глядя на Кей. — Я говорила Элис, что вы остановитесь у нас.
Девочки были близняшками, похожими друг на друга как две капли воды и не особо симпатичными. На них были застиранные платья. По сравнению с ними Кей в расшитом жилете выглядела ослепительно.
— В жизни не видела такого красивого парня, как ты, — сказала вторая и взяла Кей под руку.
Первая пристроилась с другой стороны от Кей.
— Пошли в столовую, мы тебя покормим. Уж больно ты худой.
— Это правда, что ты будешь жить у нас несколько месяцев?
Кей оглянулась на Алекса и устремила на него молящий взгляд, призывая его на помощь. Однако он улыбался той самой улыбкой, которую она уже хорошо знала. Он наслаждался ситуацией и радовался, что ее отвлекли от разговора.
— У меня есть кое-какие дела, — сказал Алекс, сдерживая смех. — Увидимся позже, братишка. Хорошего тебе вечера.
Кей взглядом дала ему понять, что он еще поплатится за то, что бросает ее. Алекс же лишь улыбнулся и вышел на улицу.
Заполучив Кей в свое полное распоряжение, девочки забросали ее вопросами:
— Сколько тебе лет?
— Где живет твоя семья?
— Ты обручен?
— Какое твое любимое блюло? Я замечательно готовлю.
— Я видела, как ты ехал верхом. Я тоже люблю лошадей. Думаю, у нас много общего.
— Ты действительно поживешь у нас несколько месяцев? Мы могли бы каждый день вместе кататься верхом. Только ты и мы двое, больше никого. Я возьму с собой еду, а если мы заблудимся, то там и заночуем.
Девочка, внесшая это предложение, принялась гладить Кей по руке. Кей выдернула у нее руку и села за обеденный стол!
— Прочь! — прозвучал голос позади нее. — Немедленно убирайтесь отсюда, оставьте в покое молодого человека.
Обернувшись, Кей увидела женщину. Она стояла в дверном проеме и держала в руках тарелку с едой и кружку. Женщина была высокой и красивой. Кей прикинула, что ей слегла за тридцать, однако впечатление портил усталый взгляд, говоривший, что она многое повидала в жизни и много страдала.
Поставив еду перед Кей, женщина грозно посмотрела на девочек, и те с неохотой вышли из комнаты.
— Извините их, — сказала женщина. — У нас тут редко, появляются молодые люди, боюсь, они слишком бурно восприняли ваш приезд. Я постараюсь держать их подальше от вас.
На тарелке была жареная птица, не похожая ни на курицу, ни на другие летающие создания. Кей нерешительно взяла нож и вилку и принялась есть. Оказалось очень вкусно.
— Меня зовут Благодать, — сказала женщина, усаживаясь напротив нее.
— Как вы узнали, что я остановлюсь у вас? — спросила Кей.
Благодать улыбнулась:
— Сюда заходил Тим и просил подлечить ему нос. Хорошо, что вы не едете с ними, иначе у вас с ним была бы куча проблем.
— Он с первого взгляда меня невзлюбил.
Кей ела овощи, которые не видела никогда в жизни. Они тоже были очень вкусными. Интересно, подумала она, будут ли они расти в Виргинии? Может, посадить их в маминой теплице?
— Думаю, он приревновал вас, — пояснила Благодать. — Предполагалось, что он будет самым молодым членом экспедиции, а тут появляетесь вы, молодой, красивый, образованный и…
— Образованный? — Кей не понравилось, что женщина догадалась о столь многом.
Благодать снова улыбнулась.
— По словам малыша Тима, вы говорите, как английский профессор. Профессоров он, конечно, не встречал, но порассказал о вашей надменности.
Кей понравилось, что женщина так хорошо знает характер негодника Тима. Вполне возможно, подумала она, что они с Благодатью подружатся. И это будет только к лучшему, если ей предстоит прожить здесь какое-то время.
— Вы давно здесь живете?
Благодать подошла к буфету и достала оттуда глиняную миску. Судя по тому, что успела увидеть Кей, дом был обставлен скудно, причем мебелью, сделанной каким-то местным умельцем. Зато везде царили чистота и порядок.
— Всю жизнь, — ответила Благодать, положила в миску нарезанных фруктов и подвинула ее к Кей. — Не всю, конечно, но кажется, что очень долго.
Кей поняла, что нельзя продолжать расспросы — излишняя любознательность присуща только женщинам. Отец часто говорил, что можно быть двадцать лет знакомым с мужчиной и не знать о нем то, что его жене удастся вытянуть из него за двадцать минут.
Однако Кей не смогла удержаться. Она находилась в чужом месте среди чужих людей, и ей хотелось побольше узнать о жизни этой женщины.
— А почему так? — спросила она.
Благодать какое-то время молчала, Кей же смотрела на нее вопросительно, ожидая ответа. Постояльцами Благодати были в основном пожилые мужчины, и все они вели разговоры только о делах. У них не хватало времени на то, чтобы сесть и поговорить по душам с хозяйкой пансиона.
— Мама умерла, когда рожала меня, и много лет мы жили вдвоем с отцом. Ему нравилось переезжать с места на место, поэтому я не успевала с кем-нибудь подружиться. Но был один молодой человек… — Она всплеснула руками. — Как бы то ни было, до отца доходили слухи, что где-то на юге есть работа получше, а еще дальше — еще лучше, поэтому мы снимались с места и переезжали. Когда мне было семнадцать, он снова женился, и его жена родила близнецов, Джейн и Элис. Она была не из тех женщин, кто с радостью принимает материнство и домашние заботы.
— То есть она воспользовалась тем, что у нее есть взрослая падчерица, и взвалила на вас и детей, и дом?