– Насколько я понял, мистер Рэмзи подолгу бывает за границей?
– Он как будто инженер-конструктор, – не слишком уверенно произнес мистер Мак-Нотон. – Все время куда-то ездит. По-моему, Рэмзи занимается плотинами. Я не могу ручаться, дорогая, – поспешно обратился он к жене, которая собиралась возразить. – Возможно, его работа связана с нефтепроводами или еще чем-то в таком роде. Я только знаю, что месяц назад ему пришлось срочно ехать в Швецию. Оба сорванца остались на попечение матери, которая вынуждена целыми днями кормить их и убирать за ними. Вот они и распустились. В общем, они неплохие мальчуганы, но не имеют понятия о дисциплине.
– И вы ничего не заметили – кроме крика, разумеется? Кстати, когда вы его услышали?
– Понятия не имею, – ответил Мак-Нотон. – Я снимаю часы перед тем, как идти в сад. На днях я облил их из шланга, и потом была целая морока с починкой. Ты не знаешь, когда кричали, дорогая? Ведь ты тоже слышала.
– По крайней мере через полчаса после того, как мы закончили ленч, – должно быть, в половине третьего.
– Понятно. А когда у вас ленч?
– В половине второго, – отозвался мистер Мак-Нотон, – если только повезет. Наша прислуга-иностранка не обладает чувством времени.
– А потом вы ложитесь вздремнуть?
– Иногда. Сегодня я этого не сделал, так как хотел закончить работу в саду. Нужно было убрать мусор и добавить компоста.
– Компост – чудесная штука, – заметил Хардкасл.
Мистер Мак-Нотон сразу же просиял:
– Безусловно! Ничего не знаю лучше компоста. Я уже немало людей уговорил им пользоваться. Ведь применять химические удобрения – настоящее самоубийство. Позвольте, я вам покажу.
Он ухватил инспектора за руку и, не отпуская тачку, потащил его к забору, отделявшему его сад от сада дома 19, где красовалась куча компоста, прикрытая кустами сирени. Мистер Мак-Нотон подкатил тачку к маленькому сараю позади кучи. Внутри аккуратно лежали инструменты.
– У вас все в идеальном порядке, – похвалил Хардкасл.
– Инструменты требуют ухода, – заметил Мак-Нотон.
Хардкасл задумчиво посмотрел в сторону дома 19. За забором виднелась аллея, обсаженная кустами роз, которая вела к дому.
– Когда вы занимались вашим компостом, вы не заметили, чтобы кто-нибудь шел по саду или выглядывал из окна дома 19?
Мистер Мак-Нотон покачал головой:
– Не видел ничего подобного. К сожалению, ничем не могу вам помочь, инспектор.
– Знаешь, Энгус, – вмешалась его жена, – мне кажется, что я видела какую-то фигуру в саду дома 19.
– Не думаю, чтобы ты ее видела, дорогая, – откровенно заявил Мак-Нотон.
– Этой бабе непременно нужно было сказать, будто она что-то видела, – буркнул Хардкасл, когда они с Колином сели в машину.
– Ты не веришь, что она узнала фотографию?
– Сомневаюсь в этом. Ей просто очень хотелось думать, что она видела этого человека раньше. Я хорошо знаю такой тип свидетелей. Когда я припер ее к стенке, она сразу скисла.
– Да, верно.
– Конечно, она могла сидеть напротив него в автобусе. Я это допускаю. Но если хочешь знать мое мнение, то она просто сама себя убедила. Ты со мной согласен?
– Вполне.
– Да, многого мы не достигли, – вздохнул Хардкасл. – Правда, кое-что выглядит довольно странным. Например, кажется невозможным, чтобы эта миссис Хемминг, как бы она ни была поглощена своими кошками, так мало знала о своей соседке, мисс Пебмарш. К тому же она проявила полное равнодушие к убийству.
– Она вообще равнодушна ко всему, кроме кошек.
– Черт бы ее побрал! – выругался Хардкасл. – Рядом с такими растяпами могут происходить пожары, грабежи, убийства, а они ничего не заметят.
– Вокруг ее двора сплошная живая изгородь, а сквозь эти викторианские аллеи, обсаженные кустами, вообще трудно что-либо разглядеть.
Когда они подъехали к полицейскому участку, Хардкасл улыбнулся и сказал:
– Ну, сержант Лэм, вы свободны.
– Больше некому наносить визиты?
– Пока что да. Позже я загляну еще кое к кому, но без тебя.
– Спасибо за интересно проведенное утро. Можешь отпечатать мои записи? – Колин протянул их инспектору. – Значит, дознание послезавтра. А в какое время?
– В одиннадцать.
– Отлично. Я успею вернуться.
– Ты уезжаешь?
– Должен завтра съездить в Лондон – представить свой отчет.
– Догадываюсь кому.
– Оставь догадки при себе.
Хардкасл усмехнулся:
– Передай старику привет.
– Кроме того, я, возможно, зайду к одному специалисту.
– К специалисту? С тобой что-нибудь не так?
– Все в порядке, если не считать тупости. Я не имел в виду врача – это специалист в твоей области.
– Из Скотленд-Ярда?
– Нет, частный детектив – друг моего отца и мой. Эта фантастическая история как раз для него – такие дела его развлекают. А я думаю, что он нуждается в развлечении.
– Как его зовут?
– Эркюль Пуаро.
– Я слышал о нем, но думал, что он умер.
– Он не умер, но боюсь, что ему скучно, а это еще хуже.
Хардкасл с любопытством посмотрел на приятеля:
– Ты занятный парень, Колин. Заводишь себе таких чудных друзей.
– Включая тебя, – с усмешкой добавил Колин.
Расставшись с Колином, инспектор Хардкасл вынул записную книжку, взглянул на аккуратно написанный адрес и кивнул. Спрятав книжку в карман, он начал разбирать лежащие на столе бумаги.
Дел скопилось немало. Инспектор послал за кофе и сандвичами и выслушал рапорт сержанта Крея, в котором не содержалось ничего обнадеживающего. Ни на вокзале, ни в автобусах не опознали фотографию мистера Карри. Данные из лаборатории относительно одежды также не принесли пользы. Костюм превосходно сшит, но имя портного уничтожено. Желание остаться неизвестным со стороны мистера Карри? Или со стороны его убийцы? Сведения о состоянии зубов жертвы были разосланы ко всем стоматологам. Эта нить выглядела наиболее надежной – уж она-то в конце концов должна привести к какому-то результату, если только мистер Карри не иностранец. Хардкасл задумался над этим. Возможно, убитый был французом – хотя его одежда, безусловно, не французского происхождения. Метки прачечной на ней отсутствовали.