Отхлебнув воды из бутылки, Бейли направилась к дому. Было трудно поверить, что этот сарай и особняки Джимми находятся на одной планете. Обиталище Родни покосилось, столбы с одной стороны веранды рухнули вместе с навесом, в крыше зияла дыра.
Земля перед домом была утоптана множеством ног до асфальтовой твердости. Несколько чахлых цыплят бродило по двору, на виду у изумленной Бейли двое чумазых ребятишек выскочили из-под веранды и помчались через весь двор, стуча пятками по твердой земле.
Третий мальчик, постарше, выбрался из-под веранды, заметил машину Бейли и остановился. Она задумалась, почему никто не слышал, как она подъехала, но когда выключила двигатель, то поняла, что его заглушили вопли, несущиеся из дома.
— Кажется, я не вовремя, — рассудила она вслух. — Может, стоило бы вернуться и попросить Мэтта…
Но ничего добавить или подумать она не успела: на веранде возник незнакомец с дробовиком, целясь в нее.
— Хочешь вылететь ко всем чертям с моей земли? — прорычал он.
— Конечно! — крикнула Бейли в окно, схватила ключи, только что брошенные на пассажирское сиденье, добавила: — Уже уезжаю! — и, попытавшись вставить ключ в замок трясущимися руками, уронила всю связку на пол.
Даже самые яростные бранные слова не выразили бы досаду, которую она ощутила, нырнув под приборную доску в поисках ключей.
Но найти их не успела: дверца машины с ее стороны распахнулась.
— Только попробуй всучить мне какие-нибудь бумажки, и я прострелю тебе башку! — предупредил незнакомец.
Бейли выпрямилась так быстро, что ударилась затылком о приборную доску.
— У меня с собой нет никаких бумаг, — заверила она. — Я приехала, чтобы задать несколько вопросов.
Чувствуя себя персонажем гангстерского фильма, она медленно подняла обе руки вверх, к крыше машины. Лицо стоящего перед ней человека избороздили глубокие морщины, на вид ему было лет сто, но легкие движения говорили, что он еще довольно молод. Он целился из дробовика прямо в голову Бейли.
— Вопросов? — подозрительно переспросил он. — О чем?
— О… — Что сказать, чтобы ни в коем случае не оскорбить его? — О «Золотой шестерке»! — быстро выпалила она, закрыла глаза и приготовилась услышать выстрел.
Так и не дождавшись, она осторожно приоткрыла один глаз: хозяин покосившегося дома усмехался, глядя на нее!
— А-а, так ты приехала познакомиться со мной и расспросить про давние времена.
— Я приехала… — Она чуть было не добавила «к красавцу Родни Йейтсу», но осеклась, заметив, как человек с дробовиком смотрит на нее, вспомнила его слова… нет, не может быть… Неужели этот безобразный старик и есть…
Наблюдая за ней, он немного опустил ствол дробовика.
— …к вам,— закончила Бейли. — Да, именно к вам. Вы ведь Родни? Вы… ничуть не изменились, выглядите, как на фотографиях. — Бейли не сомневалась, что ее пристрелят за такую чудовищную ложь, но человек с дробовиком ухмыльнулся шире, протянул руку, взял Бейли за плечо и вытащил из машины. Она чуть не поперхнулась: его дыхание было зловонным, под длинными обломанными ногтями на руке, которой он вцепился ей в плечо, скопилась многолетняя грязь.
Больше всего Бейли хотелось вырваться, прыгнуть в машину и на полной скорости умчаться от этого страшного места и грязного старика.
— А ты ничего, симпатичная, — вдруг сказал старик, притянул Бейли к себе, и его рука заелозила по ее плечу. — Э, погоди-ка, ты не напишешь про нас всякую брехню, как та стерва?
Бейли удалось понять, о чем идет речь.
— Вы про Спанглер из конгресса?
— Из конгресса! — презрительно протянул Родни и смачно отхаркнулся.
Плевок приземлился в паре сантиметров от ноги Бейли.
— Нет, ничего писать я не буду, — заверила она.
Ее собеседник снова ухмыльнулся, обнажив годами не чищенные зубы.
— Ну так и быть, заходи, а я тебе расскажу про ту ведьму. Узнаешь, что она откаблучила.
Подойдя к порогу дома, Бейли поняла, что впервые в жизни видит такую грязищу. Как люди могут жить в таких условиях годами, она не понимала.
На лестнице Родни не упустил случая полапать ее за руку выше локтя, и Бейли на миг словно окаменела.
— Осторожнее на этой ступеньке. Сломана, все собираюсь починить, да недосуг.
Бейли увидела прогнившую доску, наверняка пролежавшую здесь с тридцатых годов, и сумела переступить через нее. Она пошатнулась, Родни поддержал ее, словно невзначай коснувшись сбоку груди. Бейли чуть не вырвало.
Внутри дом производил еще более удручающее впечатление, чем снаружи. Они вошли в комнату с засаленными и шаткими старыми стульями и диваном, у которого недоставало двух ножек, поэтому один его конец поднимался на четыре дюйма выше, чем другой.
— Садись, — велел Родни, в голосе которого послышались похотливые нотки, и указал на высокий край дивана. Устроившись там, Бейли неизбежно соскользнула бы к нижнему краю, где собирался сесть сам хозяин.
— Лучше я… — Она огляделась и приметила у стены крепкий с виду деревянный стул. — Сяду вот так. — И она поставила выбранный стул напротив дивана. — Спина болит, трудно сидеть без опоры.
— Знаешь, чем лечат боли в спине? — Родни наклонился к ней, и Бейли чуть не отшатнулась от смрада. — Движениями. Понимаешь, о чем я? Двигаться надо больше… — И он сложил в колечко указательный и большой палец одной руки и несколько раз быстро просунул через него указательный палец другой.
«Ну, Джеймс Мэнвилл, я тебе это еще припомню!» — думала Бейли, слабо улыбаясь Родни, чтобы не выказать отвращения.
Родни придвинулся еще ближе и провел ладонью по ее руке. Когда его ладонь приблизилась к груди Бейли, она передернулась.
Ухмыльнувшись, Родни встал.
— Что тебе сейчас нужно, так это выпить.
— Нет, спасибо. Просто я…
— Отказываешься от угощения? — Его лицо вмиг стало злым.
— Нет, только я…
— Вот и хорошо, сначала пропустим по чуть-чуть, а там и остаток дня пролетит… за разговорами. — С последним словом он пошевелил бровями, словно заранее знал, что гостье не терпится заняться кое-чем поинтереснее болтовни.
Бейли не сомневалась, что она на грани обморока. Не будь у Родни в руках дробовика, она бы давно сбежала.
Внезапно Родни взревел так, что она чуть не свалилась со стула:
— Жена, выходи! Не видишь, что ли, — у нас гости!
В комнате, где они сидели, было две двери — закрытая и распахнутая. В открытую дверь Бейли увидела неопрятную постель со скомканным бельем. Закрытая дверь приоткрылась, выглянуло бледное личико, которое могло принадлежать ребенку лет тринадцати или четырнадцати.
— Сюда! — непререкаемым тоном велел Родни, и незнакомка вышла из-за двери.