— Ровным счетом ничего, — раздраженно ответил Джейсон. — Он хороший мальчик и не делает ничего плохого.
Теперь паузу выдержал Дэвид.
— Я вовсе не имел в виду, что он делает что-нибудь «плохое». Дети его возраста проявляют интерес ко всему. Нормальный, естественный процесс роста, и они хотят…
— Да оставь ты хоть со мной этот свой докторский тон! — проворчал Джейсон.
— Э, парень, да у тебя с утра плохое настроение! А Эйми далеко?
— В общем-то это не твое дело, но она спит, а я сижу с Максом. И глажу белье, — добавил Джейсон, зная, что Дэвид не упадет в обморок от такой информации. — Ты видишь в этом что-то плохое?
— Ровно ничего, — тихо возразил Дэвид. — Только я понятия не имел о том, что ты умеешь гладить.
— А кто, как ты думаешь, гладил твою одежду, когда ты был маленьким? — взорвался Джейсон. — Папочка? Ха! Он зарабатывал деньги, чтобы покупать еду, а я… Ну да ладно! Что же ты хотел мне сказать? Подожди, я должен подойти к Максу, — Джейсон, дорогой мой брат, — минутой позже говорил Дэвид, — я думаю, мне нужно поговорить с Эйми. Я хочу, чтобы она пошла со мной сегодня вечером и завтра тоже, и думаю, что попросить ее об этом должен я сам.
— Она занята.
— Речь идет о чем-то, что должен знать и я? — спросил Дэвид. — Ты с Эйми…
— Нет! — быстро ответил Джейсон. — Меньше всего в своей жизни я нуждаюсь в такой глупой, витающей в облаках женщине, как она. Человек, который возьмет ее в жены, будет всю жизнь нянчиться с нею. Сдается лишь удивляться тому, что она может сама завязывать шнурки на своей обуви. Она не может даже прокормить себя, тем более ребенка, и…
— Ладно, ладно, я усвоил картину. Так что же ты думаешь?
— О чем?
Дэвид глубоко вздохнул.
— Считаешь ли ты, что будет правильно, если я уведу Эйми сегодня и завтра тоже? Ты сможешь присмотреть за ребенком?
— Я могу присматривать за ним всегда, — сдерживая ярость, ответил Джейсон. — Разумеется, я могу отпустить Эйми. Уверен, что ей будет приятно развлечься.
— Я думаю, что должен попросить ее об этом сам.
— Я не стану ее будить только для того, чтобы поговорить по телефону. В котором часу она должна быть сегодня готова?
— В семь.
— Хорошо. А теперь попроси к телефону Паркер.
— Она… она еще не встала. Джейсон был так возмущен, что оставил утюг на рубашке, и она подладилась.
— А, черт! — поднял он утюг. — Разбуди ее, — приказал Джейсон и очень удивился, когда его секретарша почти мгновенно оказалась у телефона.
Справившись с удивлением, Джейсон велел Паркер достать еще два билета на Белринджерский бал.
— Вы же знаете, что это почти невозможно, — возразила она, и снова раздраженный Джейсон выдержал паузу. Какого черта, что случилось с его секретаршей? Ее никогда не останавливало что-то невозможное.
— Достаньте! — досадливо повторил он. В самом деле, что творится в ею мире? Во-первых, двое его администраторов постоянно встревают в его личные дела, а теперь вот и Паркер заявляет ему, что какое-то его желание будет трудно удовлетворить. Если бы он хотел иметь рядом с собой кого-то, кто не мог бы делать невозможное, он не стал бы платить Паркер то громадное жалованье, которое она получает.
— Мне нужен смокинг из нью-йоркской квартиры, — продолжал Джейсон, — а Эйми нужно платье, подходящее для бала. Что там за магазин на пятой авеню?
— «Диор», — ответила Паркер.
— Верно, «Диор».
— А кого мне вызвать к вам в качестве спутницы? — спросила она.
— Я… ах да… — Джейсон сообразил, что не подумал об этом. Как упустил из виду, и то обстоятельство, что окажется на балу, когда предполагается, что он сидит дома с ребенком. Если уйдут и он, и Эйми, кто останется с Максом?
— Я уверена, что найдется много женщин, которые согласятся сопровождать вас, — продолжала в своей рассудительной манере Паркер.
Джейсон на минуту умолк, чтобы подумать о многих знакомых ему доступных женщинах. И о том, как неприятна была бы любая из них Эйми.
— Раздобудьте себе платье, Паркер. Моей спутницей будете вы.
Настала очередь изумиться Паркер, и колебание в ее голосе чуть не вызвало у него улыбку.
— Да, сэр, — наконец сказала она.
— И пришлите сюда парикмахера и косметолога для Эйми. Придумайте что-нибудь, чтобы она не догадалась, что это мой подарок.
— Да, сэр, — тихо отозвалась Паркер. — Что-нибудь еще?
Джейсон посмотрел на Макса, со счастливым видом жевавшего хвост желтой игрушечной утки. По тому, как она выглядела, можно было подумать, что лет тридцать назад ее жевал отец Джейсона. Нет ли в краске свинца, подумал при этом Джейсон.
— Как дела с моим отцом?
— Извините? — переспросила Паркер.
— Я спрашиваю, удобно ли вам и Чарльзу в доме моего отца?
— О да, — нерешительно ответила она. — Простите, сэр, но вы никогда раньше не задавали личных вопросов. Да, нам здесь хорошо. Теперь.
— Что вы имеете в виду под этим «теперь»?
— Чарльзу пришлось кое-что переделать, но теперь все в порядке. Он скоро будет в вашем доме. И ваш отец напоминает вам, что вы и миссис Томпкинс с ребенком должны прибыть к нему на рождественский обед. Вы будете готовы в три часа пополудни?
Джейсон почти ничего не понимал из того, о чем она говорила.
— Какие еще переделки?
— Кухню пришлось… расширить.
— Паркер! — предостерег Джейсон.
— Чарльз разобрал заднюю стену дома вашего отца, сделал пристройку, и теперь это кухня для небольшого ресторана. Ему пришлось платить рабочим тройную плату за работу двадцать четыре часа в сутки, чтобы это помещение было готово вовремя. Потом он купил все необходимое для меблировки, и теперь ваш отец каждый вечер дает довольно щедрые обеды, и…
— Я больше не хочу ничего слышать. Мы будем там в три часа в первый день Рождества, и не забудьте про одежду.
— Разумеется, сэр, — ответила Паркер, и Джейсон повесил трубку.
Через десять минут в кухню вошла Эйми, выглядевшая как самая благодарная женщина на свете… пока не увидела, что все белье выглажено.
— Ну как я теперь буду расплачиваться с вами за мебель? — простонала она, усаживаясь на рахитичную кухонную табуретку. Счастливый Макс сидел на своем стульчике с лицом, измазанным красками полдюжины цветов.
— Обещаю вам развести здесь сегодня всякую грязь, чтобы завтра у вас было побольше работы, — улыбаясь, сказал Джейсон, явно не беспокоясь о том, как с ним расплатятся. — А теперь не побудете ли с Максом, пока я приму душ? Я уже несколько дней хожу в этой рубашке и хотел бы сменить ее.