— Я лучше пойду, пока есть такая возможность. — Хоуп мило улыбнулась Брук, избегая взгляда Дэвида. Она выскользнула из комнаты и побежала вверх, в башенку подруги.
Тем временем Брук навеки запечатлела в уме эту маленькую сцену и растрогалась почти до слез от унижения своей очаровательной соперницы. Значит, эта любимица Дэвида, небесное создание, очень чувствительна. «Но Дэвид не дорожит ею в той мере, как она того заслуживает», — подумала Брук.
Брук пылала от волнения. Сегодня вечером все было очаровательно. Мысль о том, что у обожаемого ею мужчины есть собственное волшебное существо, которое можно наказывать и ласкать, не казалась ей экзотичной. Будь то в классной комнате или башенке, мистер Лоуренс оставался преподавателем.
— Теперь послушай меня, барышня, ты ведь не думаешь устраиваться сюда на работу?
Они присели в гостиной.
— Почему бы и нет? Похоже, здесь самые хорошие клиенты, — дразнила его Брук.
— Отец знает, что ты здесь?
— Отец знает и одобряет все, что я делаю, — высокомерно ответила она. Дэвид вздрогнул, а Хильдегард просияла. — Вы же не думаете, что ему захочется, чтобы я закончила колледж и залезла в долги на шестьдесят тысяч долларов? —веско ответила восемнадцатилетняя девушка.
— Да, но… — запнулся Дэвид.
— За работу в кафе мне платили семь долларов в час.
— Но такая девушка, как ты, в этом месте?
— Проявите уважение, мистер Лоуренс, — ответила Брук. — Все же хозяйка Хильдегард слышит вас.
— Да, но я думаю, она согласна со мной в том, что для тебя найдется место получше, чем здесь, — сказал Дэвид с уверенностью, которую Хильдегард не разделяла.
— Дэвид, — сказала Хильдегард, — одна из моих лучших подруг заработала в этом месте деньги на юридическое образование.
— Никогда не думал, что вы такой консерватор, мистер Лоуренс, — подтрунивала Брук, разглядывая ожидавших в помещении клиентов.
— Пойдем куда-нибудь поговорим, — нетерпеливо сказал Дэвид.
— Вы хотите сейчас уйти? — Да.
— Но я только что пришла.
— Но ты ведь не собиралась начинать работу сегодня вечером?
— Дорогая, Дэвид, возможно, прав, — сказала Хильдегард, заметив враждебные взгляды, которыми награждали Брук другие девушки. — Сегодня у меня полный дом и штатных работников, и клиентов, так что я вряд ли смогу обеспечить тебе полную программу.
— Но я, по крайней мере, рассчитывала, что меня хоть раз отшлепают в честь дня рождения, — призналась Брук.
— У тебя день рождения? — не без волнения спросил невзрачный, чопорный пятидесятилетний мужчина, сидевший на диванчике.
— Да. Мне сегодня стукнуло восемнадцать, — ответила Брук.
— Боже, мне хотелось бы провести сеанс с тобой, — признался этот джентльмен. — Как тебя зовут?
— Кстати, дорогая, какое твое артистическое имя? — Хильдегард проигнорировала сердитое бормотание Дэвида.
— Мне нужно такое имя?
— У всех есть такое имя.
— Мне всегда нравилось имя Алисон.
— Отлично. Что ж, Алисон, позволь представить тебе Пола, который очень увлекается поркой. Может, ты скажешь ему, по каким дням будешь приходить ко мне, чтобы он мог должным образом организовать свой следующий визит, — любезно сказала Хильдегард.
— Я точно буду приходить в пятницу и субботу вечером, — задумчиво сказала Брук, расстроив этим Дэвида. — И скорее всего, также по рабочим дням один или два раза.
— Я обязательно приду в это время, — пообещал Пол.
— А пока у нас здесь есть «Черри», и весь вечер гостит Хоуп. — Хильдегард утешала любителя порки, затем вскочила и открыла дверь.
— Пойдем? — спросил Дэвид, и по телу Брук пробежала дрожь.
— Ты меня угостишь ужином?
— Ужином? Конечно. Обязательно. — Он не ожидал, что она в этой ситуации совсем не смутится, и невольно стал приспосабливаться к бывшей ученице в новом качестве.
— А как же насчет того, чтобы отшлепать меня в честь дня рождения? — спросила она, когда Дэвид вывел ее на улицу.
— Пусть тебя это не волнует! — успокоил Дэвид.
Поскольку Дэвид совсем не потратил денег в клубе, он повел Брук в дорогой французский ресторан, где ей без всяких вопросов подали вино. Смотря на ее высокий рост, элегантную походку, изысканную одежду и высокие каблуки, ей можно было дать двадцать один год.
Брук была настолько счастлива, насколько любовь, успех и надежда могут осчастливить девушку. Такое проявление избытка чувств привлекало, но и пугало Дэвида.
— Расскажите мне о себе и той принцессе в клубе, — за десертом сказала Брук.
— Если я отдам тебе свой пирог, мне можно не отвечать на твой вопрос? — спросил Дэвид, подвигая к ней покрытую шоколадом пирамиду.
— Я хочу знать о своей сопернице.
— О ком?
— Моей сопернице.
— Брук, что с тобой?
— Ничего. Я просто хочу застолбить свой участок.
— Должно быть, вино ударило тебе в голову, — сказал он, удивленный ее смелостью.
— В чем дело, мистер Лоуренс? Разве вы не хотите, чтобы Бетти и Вероника дрались из-за вас?
— Ни в коем случае.
— Нам нечего драться. Мы можем работать в разных сменах.
— Барышня, думай, что говоришь, — проворчал он, почувствовав и шок, и возбуждение от ее самоуверенности.
— Вы так думаете? И что вы будете делать?
— Пожалуй, остается только один выход — отвести тебя домой и выпороть.
Брук без всяких колебаний осталась наедине с бывшим учителем, который отвез ее к себе на Армор-Драйв. В самом деле, ей хотелось отдаться ему как можно быстрее. Но когда он запер дверь, приглушил свет и одарил ее долгим холодным взглядом, она вдруг вспомнила свои высказывания за ужином и подумала, не считает ли он ее очень грубой.
— Пожалуй, я наговорила глупости, — робко призналась она.
— Уже жалеешь, что пришла сюда?
— О нет. Ни за что. Вы, должно быть, уже поняли, что я не равнодушна к вам.