– Откуда тебе известно, что он у бабушки? – осторожно спросила Кейти. – Ты ведь с ним незнакома.

– Я имела с ним дела через агентство, – так же осторожно ответила Каролина. Не рассказывать же, что она взяла на себя сомнительную роль ангела-мстителя.

Кейти опустила бокал на стол и откашлялась.

– Тогда… мне не просто в этом признаться, Каро, но… – Глаза ее блестели, плотно сжатые губы дрожали. – Я была такой дурой, – пробормотала она. – Вообразила, что была в него влюблена. Мне и правда казалось, что он ко мне неравнодушен.

Кейти рисовала пальцем на столе круги. Голос ее был еле слышен, и Каролине приходилось напрягать слух.

– Где ты с ним познакомилась? – спросила она. – Ты мне так и не рассказала. Ведь вы вращались в разных кругах.

– Да, в разных. А познакомились мы на вечере в честь дня рождения бабушки, ее восьмидесятилетия. Тебя тогда не было. Ты болела гриппом. Помнишь? Финн приехал по делам бабушкиных инвестиций и попал на торжество. Я была без ума от него. Представляю, как я ему досаждала! А он был так добр… вот я и приняла это за что-то другое…

– Добр? – прервала ее Каролина. – Ты хочешь сказать, он тебя не соблазнял?

– Нет, что ты! – Лицо Кейти залилось густой краской. – А у тебя сложилось такое впечатление? Вполне возможно. Честно говоря, я не припомню случая, чтобы он до меня дотронулся.

Каролина молча смотрела в красное лицо сестры. Она по-прежнему выглядела моложе своих лет и была чрезвычайно мила. Но выражение широко раскрытых, по-детски наивных глаз изменилось, стало более взрослым, серьезным и решительным.

– А как же разорванная блузка? – вспомни ла она вдруг. – Неужели сама по себе разорвалась?

С прежней Кейти, до знакомства ее с Дэвидом, Каролина никогда не смогла бы так разговаривать, без опасения вызвать поток слез и долгое обиженное молчание. И только повзрослевшая Кейти, порывшись в своей памяти, могла так ужаснуться:

– Боже мой! Ты подумала, что он сорвал ее с меня? Да нет! На меня напали хулиганы. По слушай, давай я расскажу тебе все с самого начала.

Кейти допила вино и налила себе еще.

– Итак, званый вечер у бабушки. Кругом одни старики. Все жалуются на свои болячки. Со мной никто не разговаривал. Мама помогала миссис Феерчилд и Полли на кухне. Мне тоже хотелось что-нибудь делать, но оказалось, что я только всем мешаю. Финн, как я уже говорила, тоже находился там. Старался скрыть скуку. Мне казалось, такого красавца я в жизни никогда не видела. Он почти все время провел со мной. Разговаривал, восхищался, как я украсила цветами комнату, и сказал, что при желании я могу стать профессионалом в этом деле. Он заставил меня почувствовать, что я достойна внимания и что-то значу.

Каролина понимала, что имеет в виду Кейти. У Финна действительно была такая способность – дать женщине почувствовать, будто она ему интересна. А если учесть, что Кейти обладала слабо развитым чувством собственного достоинства – чему способствовали постоянные придирки бабушки – и привычкой уноситься в свой выдуманный мир, то все вполне объяснимо.

– Он считал, что у меня есть талант и я должна найти ему применение. Рассказал, что и в Лондоне, и в графствах найдется немало хозяек, готовых платить большие деньги за цветочное оформление званых обедов. И я раза два ездила в Лондон, заходила к нему в офис, спрашивала совета, как начать свое дело в этой области…

– Ты и правда всерьез думала заняться этим делом?

– Нет, конечно. – Кейти запустила в волосы пальцы. – Хотя тогда мне казалось, что всерьез. На самом деле это был лишь предлог, чтобы повидаться с Финном, ощутить его внимание. А проявлять внимание он умел. Приглашал меня на ленч, давал много, наверное полезных, советов. Но я ими не воспользовалась. Мне просто нравилось их обсуждать, нравилось быть с ним. А потом наступила наша последняя встреча. Я приехала к нему в офис без приглашения. Он уделил мне мало внимания. Сказал, что больше ничего посоветовать мне не может. Для меня это было ударом, хотя он и держался очень деликатно. Вместо приятного ленча с любимым человеком, который все внимание уделял мне, я оказалась одна на улице. И в довершение всего на меня напали какие-то хулиганы и порвали на мне блузку.

Каролина была потрясена. Не в силах спокойно сидеть и слушать, она вскочила и раздвинула шторы. Уже стемнело, и за деревьями виднелся свет в окнах Большого дома.

За одним из этих окон мог находиться Финн Хеллиар. Каролине было невыносимо тяжело думать о нем, вспоминать, что она говорила ему, в каких ужасных поступках обвиняла. О том, как он целовал ее и она ему отвечала… Все могло бы быть иначе, если бы только…

Не подозревая, какая ярость душит ее сестру, Кейти виновато продолжала:

– Я, конечно, сразу бросилась к Финну. Секретарша вызвала его с совещания, и он, естественно, отвез меня к себе домой, хотя тогда я восприняла это по-другому. Поручил секретарше купить и привезти новую блузку. – Кейти сидела, стиснув на коленях руки, виновато пряча глаза. – Я искренне думала, что он не стал разбираться, что произошло, в офисе и повез меня к себе, потому что я ему нравилась. Господи, как я была наивна! Теперь, когда я все это вспоминаю, мне стыдно за себя! Я не разрешила ему вызвать полицию – сумку у меня украли, но в ней ничего особенного не было: деньги на обратную дорогу и кое-что из косметики. А когда Финн решил позвонить маме, чтобы она за мной приехала, я закатила истерику. Я совсем потеряла голову. Не хотела уезжать, хотела остаться у него. Так ему и сказала. Призналась, что люблю его, и бросилась к нему в объятия. Он пришел, наверное, в ужас.

– Да уж, представляю себе! – процедила сквозь зубы Каролина. Она не могла себя заставить сесть за один стол с сестрой и стояла рядом. – И ты решила утопиться? Во всяком случае, я так поняла из твоего рассказа, и ты до сих пор меня в этом не разубедила.

– Прости меня, – с несчастным видом сказала Кейти. – Сейчас мне кажется это такой глупостью! В тот день, когда на меня напали, Финн посадил меня в такси и отправил домой. Мамы дома не оказалось. Я переоделась и вышла. Сама не знаю, как очутилась у пруда. Был уже вечер, и стемнело. Из леса вышел Дэйв. Он выгуливал своих собак. Крикнул мне: «Привет!», но я отвернулась. Не хотела, чтобы он заметил, что я плакала. А потом я оступилась и упала с обрыва в воду. А когда ты подумала, что я сделала это умышленно… – Кейти тяжело вздохнула, – мне показалось это более романтичным.

– Ну, хватит! – оборвала ее Каролина. – Я иду спать. Может, утром найду в себе силы спокойно с тобой говорить, а может, и нет.

У нее было такое ощущение, что ей никогда больше не захочется разговаривать с сестрой!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– К сожалению, не могу сказать, когда он вернется, – извинилась Люси Хеллиар, и Каролина, стараясь не показать, что разочарована, улыбнулась и приняла приглашение войти.