Ничто в мире не смогло бы заставить ее пройти через это еще раз.
— Мне надо подумать, — произнесла Роберта сдержанным, ничего не выражающим тоном.
В очередной раз тяжело вздохнув, Франческо нетерпеливо тряхнул головой
— Только поторопись! Нам надо прийти к какому-либо решению, и как можно скорее. Потому что — если, конечно, у тебя нет запаса провизии на неделю осады — вскоре одному из нас или обоим придется выйти из дому. И можешь мне поверить, когда это произойдет, случится светопреставление.
Действительно, тут было над чем подумать. И Роберта посвятила этому остаток утра и весь день.
Комнаты нижнего этажа с наглухо задернутыми шторами производили мрачное и неуютное впечатление. Любительница свежего воздуха, Роберта открыла было окно. Но хотя оно и находилось на задней стороне дома, оказалось, что шум голосов репортеров, шарканье ног и спорадический смех доносится даже сюда. Деться от них было некуда, и это отнюдь не способствовало ясности мыслей.
Хорошо хоть Франческо имел совесть не мешать. Удалившись в свою комнату, он проработал там все утро, совершенно не обращая внимания на осаждающую дом толпу…
День уже начал клониться к вечеру, а Роберта все еще не пришла ни к какому решению, хотя знала, что сделать это надо. Рано или поздно настанет утро понедельника, когда придется пойти на работу, а значит, выйти за дверь и оказаться перед жаждущими сенсаций репортерами Одна мысль о подобной перспективе заставляла ее содрогаться. Что она им скажет? И не последуют ли они за ней в галерею?
О Боже! Идену это не слишком понравится!
По пути в кухню пришлось пройти мимо входной двери. И Роберта постаралась не обращать внимания на рассыпанные по коврику записки с просьбами об эксклюзивных интервью. Но тут звук шлепка возвестил о прибытии вечерней газеты. Машинально подобрав ее с пола, она рассеянно развернула сверток.
Один взгляд на первую страницу заставил Роберту опрометью броситься вверх по лестнице…
Глядя на лежащие перед ним исписанные листы бумаги, Франческо громко выругался. Придется начинать все сначала! А ведь проблема была не слишком сложной.
Хотя чего еще можно ожидать, спросил он себя, когда не можешь полностью отдаться работе? Все его мысли и часть внимания были сейчас сосредоточены на находящейся внизу женщине. И как он ни старался, забыть о ней хотя бы на время у него никак не получалось.
Лицо Роберты постоянно стояло перед глазами Франческо, запах духов, казалось, витал в комнате. А когда он, направляясь в кухню, чтобы приготовить себе очередную чашку кофе, прошел мимо ее спальни, воспоминания о горячем, жаждущем ласк теле всплыли помимо его воли.
Прежние простыни и наволочки были заменены, но один вид комнаты заставил его сердце забиться быстрее. Франческо, казалось, ощущал вкус ее губ, видел великолепную обнаженную грудь…
— О Господи! — простонал он, отчаянно тряся головой в надежде развеять наваждение. Необходимо взять себя в руки, подумать о чем-либо другом, постороннем.
Думай о Сайласе! О Сайласе с Робертой. Без сомнения это поможет…
Внезапно, без всякого предупреждения, дверь с грохотом распахнулась и на пороге появился объект его мечтаний — с растрепанными волосами и красными как маков цвет щеками.
— Какого черта?.. — Оторванный от своих навязчивых фантазий Франческо не смог сдержать эмоций. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, бросая на нее сердитый взгляд. — Что тебе надо?
Не обращая внимания на столь неприветливую встречу, Роберта смело встретила его взгляд. Сейчас ее волновали совсем другие проблемы.
— Это твоя гениальная идея, — без предисловий начала она. — Какие конкретные цели она преследовала?
— Что? — На какое-то мгновение Франческо, казалось, потерял всякую способность соображать. — В чем дело? О чем ты говоришь?
Его недогадливость привела Роберту в бешенство. Но, стиснув зубы и сосчитав до десяти, чтобы привести нервы в порядок, она продолжила более спокойным тоном.
— Я говорю о твоей идее, — объяснила Роберта с оскорбительной обстоятельностью. — Насчет того, что мы, если хотим сбить с толку эту стаю стервятников, должны разыграть из себя любовников. Но насколько далеко ты собираешься для этого зайти? Я хочу сказать… не означает ли это, что мы должны и на самом деле… — Бросив взгляд на кровать, Роберта покраснела и вновь перевела его на Франческо. — Что мы будем…
Думай только о Сайласе, мысленно твердил себе Франческо. О Сайласе и Роберте. Вместе, в одной постели.
— Что мы должны будем спать вместе? Разумеется, нет! Ничего подобного у меня и в мыслях не было! Как это только могло прийти тебе в голову?
Лжец, укорил самого себя Франческо, бессовестный лжец! Но несмотря ни на что, это было не так уж далеко от истины — по крайней мере, на текущий момент. Мысли о взаимоотношениях Роберты и Сайласа действовали на него как холодный душ, так что перспектива переспать с ней выглядела в его глазах сейчас не слишком заманчивой.
— Так это действительно будет только инсценировка? Имитация любовных отношений?
— Конечно.
Можно было ожидать, что этот ответ улучшит настроение Роберты и хоть немного успокоит ее, уберет беспокойное выражение из ее взгляда. Однако, как ни странно, она сильно побледнела, а изумрудные глаза потемнели.
— Нам просто нужно было дать этим бандитам, о чем писать, и нечего больше.
Внимательно всмотревшись в лицо жены, Франческо увидел отразившиеся на нем эмоции, скрыть которые ей так и не удалось. Преобладало явное облегчение, хотя и с некоторым налетом вызова.
— Но в чем дело, Роберта? — требовательно спросил он. — К чему эти вопросы? Ты все-таки решила согласиться с моим планом? Собираешься лететь со мной в Париж?
Она молча кивнула и бросила перед ним газету, которую держала в руке.
Объяснять, на что именно нужно обратить внимание, ей не пришлось. Все было понятно с первого взгляда. На самом верху страницы были помещены две фотографии, сделанные этим утром на ступеньках дома.
Первая запечатлела момент поцелуя. Они двое, сплетенные телами так, что было почти невозможно определить, где кончается одно и начинается другое. Примитивная чувственность объятия была столь очевидна, что не требовала никаких объяснений.
Закрыв на мгновение глаза, Франческо выругался про себя и, вновь открыв их, взглянул на вторую фотографию.
На ней тоже, разумеется, были они с Робертой. Их сфотографировали в тот момент, когда он привлек ее к себе, а она положила голову ему на плечо. Франческо прекрасно знал, что тогда Роберта была в шоке от того, как он поцеловал ее. Кроме того, столь суровое испытание — впервые в жизни оказаться в центре внимания прессы — привело ее в замешательство, эмоционально опустошило.