Если вообще когда-нибудь вернется…
Внезапно нахлынувшее чувство одиночества и покинутости было таким сильным, что, бросившись в отчаянии на кровать, Роберта разразилась рыданиями.
— Роберта! Эй, Роберта!
Замерев посреди огромного, выложенного мрамором холла отеля, она в недоумении оглянулась.
Среди гула доносящейся со всех сторон французской речи привычное английское произношение выделялось самым разительным образом. Да и голос принадлежал человеку, которого она никак не ожидала здесь встретить. Этот голос ассоциировался у Роберты с Лондоном и ее работой.
— Иден!
Направляющийся к ней с другого конца холла высокий светловолосый мужчина приветливо улыбался. Увидеть Идена Лукаса в Париже Роберта никак не ожидала. Еще вчера она звонила ему, чтобы договориться об отпуске в связи с непредвиденными обстоятельствами, и он даже не упомянул о том, что куда-то собирается.
Однако Роберта была рада его видеть, как была бы рада видеть любого человека, способного отвлечь ее от неприятностей тяжелого дня.
— Въезжаешь или выезжаешь? — спросил Иден, поприветствовав сотрудницу сердечным объятием, несколько улучшившим ее мрачное настроение.
— Ни то, ни другое. Я здесь остановилась, — ответила Роберта и тут же спросила: — Ты случайно не видел снаружи фотографов?
— Видел. А они что, все еще за тобой охотятся?
Роберта молча кивнула. Всласть выплакавшись в спальне, она взяла себя в руки, решив, что просидеть весь день в тоскливом одиночестве было бы несусветной глупостью и напрасной потерей времени. Кроме того, даже если Франческо и вернется к обеду, будет гораздо лучше, если ее в номере не окажется. Это немного собьет с него спеси.
Приняв душ, Роберта заодно вымыла волосы и тщательно причесалась. До некоторой степени это помогло. Выйдя из ванной и надев блузку в бело-зеленую полоску и узкую юбку в тон, она почувствовала себя готовой к осмотру парижских достопримечательностей вместе с Франческо или без него, это уж как получится.
Однако ее решительности хватило ненадолго. Едва Роберта шагнула на тротуар, под красный с белым тент, защищающий постояльцев отеля от непогоды, как оказалась в тесном кольце вспышек фотокамер и репортеров, выкрикивающих свои вопросы.
— Да, они не дают мне прохода. На этот раз им понадобилось всего секунда, чтобы понять, что Франческо со мной нет. И разумеется, они тут же захотели узнать причину этого.
Толпа журналистов надвигалась на нее так стремительно, что Роберта побоялась быть затоптанной. Стоящий вокруг нее шум лишил ее всякой способности к осмысленным действиям. Испуганно замерев на месте, она отчаянно пыталась сообразить, какие отмени можно было бы дать на сыплющиеся на нее градом вопросы.
— Вы поссорились с Бальонй?
— В чем дело? Милые бранятся, только тешатся, да?
— Куда делся Франческо? Почему он не с вами?..
Слушая Роберту, Иден Лукас изумленно качал головой.
— Бедняжка, — сочувственно произнес он.
— О да, — согласилась Роберта. — Мне не позавидуешь. Если бы швейцар не оказался расторопным и не втащил меня обратно в холл, не знаю, что бы со мной случилось, — продолжила она. — Теперь я уже боюсь выходить одна. Это небезопасно!
— Такова цена, которую приходится платить за честь называться подружкой известной личности, — сказал Иден с кривой усмешкой.
Жесткое выражение его глаз напомнило Роберте о том, что ее босс сам прекрасно знаком с вмешательством прессы в личную жизнь. После развода с женой — популярной киноактрисой ему пришлось испытать это на себе в полной мере.
— Значит, ты меня понимаешь.
— Я понимаю тебя даже слишком хорошо. Поэтому, раз уж ты не рискуешь выйти, может быть, выпьешь со мной кофе? Приятно увидеть здесь знакомое лицо… Или ты ждешь Франческо?
— В данный момент нет.
А может быть, и никогда вообще, мысленно продолжила она. Но, тут же запретив себе думать о подобных печальных вещах, с радостью ухватилась за предложение Идена.
— С удовольствием!
Минут пятнадцать спустя они уже сидели в уютном кафе отеля за столиком, на котором стояли серебряный кофейник, чашки тонкого фарфора и блюдо с аппетитно выглядящими пирожными. Сюда нельзя было заглянуть ни с улицы, ни из холла, и наконец-то Роберта смогла хоть немного расслабиться и подумать о чем-нибудь, кроме охотящихся на нее репортеров.
— Послушай, Иден, а что здесь делаешь ты?
— Ищу свою дочь.
Его ответ ошеломил Роберту настолько, что она поставила чашку на стол, боясь расплескать кофе.
— Свою дочь! Я и не знала, что у тебя есть дочь. Ты никогда о ней не говорил.
Губы Идена вновь скривились в невеселой усмешке.
— Еще несколько дней назад я и сам этого не знал. Помнишь ту субботу, когда я отпустил тебя с работы пораньше? Именно тогда мне позвонили и сообщили, что Амелия, моя бывшая жена, умерла. У нее всегда было больное сердце, и она никогда не следила за своим здоровьем. Очевидно, это сказалось. Но перед смертью Амелия призналась близким, что ее дочь — о существовании которой я даже не подозревал — родилась от меня.
Следы потрясения, испытанного им и момент получения этого известия, до сих пор отражались на утомленном лине Идена.
— Господи, Иден! — Наклонившись вперед, Роберта сочувственным жестом взяла его руку в свою. — И где же эта девочка… то есть твоя дочь, сейчас? Ты с ней уже виделся?
— В этом-то вся и проблема. Я не знаю, где она. Ее забрала к себе какая-то дальняя родственница Амелии. Я пытаюсь отыскать их след, поэтому и оказался здесь.
— От души надеюсь, что тебе это удастся! — Повинуясь внезапному порыву, она вновь наклонилась и запечатлела на щеке Идена нежный поцелуй. — Знаешь, если я могу для тебя хоть что-нибудь сделать, тебе стоит лишь сказать.
— Ты можешь рассчитывать на то же самое с моей стороны, — заверил ее босс. — Послушай, в твоей власти послать меня куда подальше, но все ли у тебя в порядке? У тебя несчастный вид, ты совсем не похожа на женщину, нашедшую свою любовь. Если у тебя что-нибудь не так, только скажи — и я буду рядом…
— Нет, не будете! — Внезапно раздавшийся низкий, хрипловатый мужской голос прервал их разговор.
Роберте не нужно было поднимать голову, чтобы увидеть, кому принадлежит этот голос. Тем не менее она сделала это — и сердце ее испуганно сжалось.
— Франческо… — попыталась остановить его она, но он продолжил, не обращая на Роберту никакого внимания:
— Не знаю, кто вы, черт побери, такой… да меня это и не слишком интересует. Однако держите свои руки подальше от моей женщины, а свой нос — от наших с ней отношений, не то пожалеете!