– Ах, вот вы где! – довольный Мартин появился из дверей студии. – Скучаете?..

– Мартин, пожалуйста, забери меня отсюда, – Нина кинулась по направлению к двери. – Мартин, я не могу здесь находиться. Я задыхаюсь, Мартин! Забери меня отсюда!

– Да-да, конечно! – Мартин засуетился, как рождественский гусь перед закланием.

Эта ассоциация с рождественским гусем возникла у Раймонда случайно, но она была настолько точной, настолько ясной и осязаемой, что он даже вздрогнул.

– Мартин, она убьет тебя. Мартин, она убьет… – сказал вдруг Раймонд.

Он сказал это случайно. Сам не ожидал от себя такого. Не понимал, почему это пришло ему в голову. Но он вдруг настолько отчетливо увидел Мартина – зафаршированного, на противне, в фольге, с приправами…

– Сейчас, только возьму сумку, – Мартин его не слышал, он был слишком воодушевлен.

Благодаря Нине он за десять секунд превратился из привычного неудачника и аутсайдера в звезду их театральной группы. Конечно! А как же иначе! Он ведь – талант! Просто его никто не слушал. Да и вообще, как с ними, со всеми ними…

– Что у вас тут происходит? – на лестницу вышел и Сэм. – Нина, ты уходишь?

– Я не могу находиться в одном помещении с такими людьми. Это омерзительно. Примитивные существа, – Нина говорила тихо, но с невероятной силой, глядя в пол и как-то странно заступая за Мартина. – Мне просто плохо. Мне просто физически становится плохо. Мартин…

– Все, в лифт, – скомандовал Мартин. – Уезжаем. Пока! До завтра.

Двери лифта закрылись. Они остались на площадке вдвоем – Сэм и Раймонд.

– Вот сучка! – зло сказал Сэм. – Нравятся тебе «медведи», значит. Все понятно.

– Не смей! – закричал Раймонд. – Ты ничего не понимаешь!

Часть третья

Второй за сегодня нерешительный стук в дверь центрального узла ничего хорошего не предвещал. Гаптен, Андрей и я синхронно повернулись в креслах и уставились на дверь. В комнату вошел тот же молодой человек, который недавно докладывал Гаптену о покушениях на Данилу.

Секунду он собирался с духом и выпалил:

– Данила летит в США.

– Нет, Миша, Данила не летит в США. Ты что-то путаешь… – Гаптен облегченно выдохнул, расправил плечи и повернулся к экранам. – Напугаешь тоже…

– Нет, я ничего не путаю, – тихо сказал Михаил. – У него есть и билет, и виза…

– Как?! – Гаптен открыл рот и больше не мог вымолвить ни слова.

– Он созвонился с Никитой, и они все это сделали через его знакомых. По дипломатическим каналам.

– С Никитой?.. – удивился я. – С каким Никитой?

– Ну, Никита, – Миша покрутил рукой в воздухе. – Муж Кристины. Вылет через шесть часов.

– Это конец, – тихо сказал Гаптен. Воцарилась гробовая тишина, в которой повисло надсадное, невозможное, отринутое уже нами решение – схватить Данилу и не пускать никуда. Спасти. Во что бы то ни стало спасти…

Я слышал, как бьется мое сердце: «Туффф-туф. Туффф-туф. Туффф-туф». Мой друг, мой самый близкий человек отправляется на верную смерть. И я уже даже не думаю, что этот поступок – абсолютное ребячество, что он бессмысленный, ошибочный. Я думаю только о том, что сейчас Данила еще жив – где-то ходит, что-то делает, чувствует, о чем-то думает. А пройдет шесть-семь часов – и его больше не будет. Никогда.

И как-то ужасно больно защемило в груди. Захотелось увидеть его. Просто поговорить с ним. Посмотреть ему в глаза. Сказать, что я очень его люблю, что он очень мне дорог, что я буду помнить о нем всегда… Плачу. Плачу, как дурак. Оплакиваю того, кто еще жив, здоров и невредим. Но от этого, от глупости этой ситуации, от нелепости этих слез как-то еще горестнее и больнее.

Неужели все так?.. Нечестно. Несправедливо.

– Гаптен, я бы хотел поговорить со Свами Брахманандой, – сказал вдруг Андрей. – Это можно устроить?

– Со Свами? – Гаптен недоуменно посмотрел на Андрея. – А смысл? Он не будет нам помогать. Это абсолютно точно. Это даже не дело принципа… Я не знаю, как это сказать. В общем, он архитектор Баланса Силы. Он Его создавал, он потратил на Него всю свою жизнь, он, наконец, в Него верит. А мы все разрушили… Не знаю.

Когда Седьмая Скрижаль была найдена, Гаптен принял решение перейти на сторону Светлых. Это и нарушило Баланс Силы. Гаптен сделал это ради нас, ради Данилы, в которого он поверил. Он сделал это, искренне веря в возможность победы Света. Но сейчас факты говорят об обратном. Получается, что прав был Свами, который предостерегал Гаптена, просил не делать этого. Поступок Гаптена не остановил воплощение Тьмы, а Избранник вот-вот погибнет.

Формально, в этом виноват именно Гаптен. Ему следовало оставаться в рамках Баланса Силы. Тогда бы ни Темные, ни Светлые не имели бы преимущества, и не было бы этой войны. То, что Светлых стало больше, как оказалось, ничего не меняет. С нарушением Баланса Силы Темные получили полную свободу действий. Больше их не связывают никакие обязательства. И разумеется, они не будут стесняться в выборе средств.. Сейчас они просто устранят Избранника…

Время все ставит на свои места.

Свами любит повторять: «Мы знаем все, кроме будущего». Но именно он и сказал, что так будет. Значит, исход, действительно, был абсолютно очевиден и предрешен. Что же теперь делать Гаптену? Просить Свами, чтобы он принял Андрея? И по какому поводу?.. Из-за угрозы воплощения Тьмы! Безумие. Нет, Свами даже слушать его не станет. Он придерживается нейтралитета.

– Можно?.. – Андрей повторил свою просьбу, повторил мягко, аккуратно. – Один на один.

– Можно пробовать, – согласился Гаптен.

Нельзя было не понять, насколько трудно далось ему это решение.

Начались долгие переговоры о возможной встрече Андрея со Свами. Мы с Андреем в этих переговорах не участвовали. А информационной связи с Нью-Йорком пока не было. Поэтому мы отправились в свои гостевые комнаты.

– Андрей, можно у тебя посидеть? Мне было тяжело находиться одному. На сердце тревога.

– Конечно, – согласился Андрей.

Мы сидели в его комнате и молчали. Я думал узнать у него, как он собирается построить беседу со Свами. О чем будет с ним говорить. Но не решился.

– Андрей, а почему ты не попытался переубедить Данилу? – спросил я. – Ты бы ведь смог. Ты можешь. Я знаю.

Андрей печально улыбнулся:

– Не думаю. Да и потом, он же любит…

– Но он же заблуждается! – возмутился я. – Он заблуждается! Я уверен. Если бы он понимает, кто Нина на самом деле, он бы не смог полюбить ее. Просто не смог! Он не такой человек!