Они обе замолчали. Потом пожилая женщина дружески похлопала девушку по руке.
— Ты непременно найдешь способ, как ему рассказать. Ты очень умная, и я полностью тебе доверяю.
— Я тоже, — поддержал жену Тони.
Руджеро не вернулся домой ни вечером, ни на следующий день, ни еще через день, только сообщил, что у него много работы.
Полли начала беспокоиться, ведь они расстались не слишком тепло. Ей хотелось помочь ему справиться с его болью.
Он должен выкинуть из головы все мысли о Фриде! Или я хочу этого для себя? Может, я преследую свои корыстные цели? Нет, нет, не может такого быть!
В один из вечеров девушка обнаружила, что фотоальбомы со снимками Фриды пропали. Дурной знак, подумала она.
Полли знала, что с палаццо Монтельо можно увидеть пристань Неаполя. Впрочем, несмотря на название, здание не похоже на дворец. Оно построено два века назад богатым торговцем, который наблюдал отсюда за кораблями, привозившими для него новые товары. На протяжении двух столетий дом принадлежал потомкам купца, но потом род разорился и все имущество пошло с молотка. Здание превратили в жилой дом.
Поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж, девушка в который раз спрашивала себя, правильно ли она поступила, решившись сюда прийти. Впрочем, какая теперь разница?
Утром Сара сообщила ей, что все эти дни ее сын не появлялся на работе.
— Это его адрес, — пожилая женщина нацарапала что-то на бумаге и передала Полли.
Именно так девушка здесь и оказалась. Она не знала, как себя вести при встрече с Руджеро, и очень волновалась по этому поводу. Он открыл дверь и спросил:
— Почему ты так задержалась?
Полли ожидала увидеть на его лице признаки горя и страдания, но ничего подобного не заметила.
Квартира Руджеро была обставлена весьма странно. Пока хозяин готовил чай, девушке удалось все как следует рассмотреть. В комнатах красовалась шикарная антикварная мебель, кухня казалась иллюстрацией к журналу «Технические новинки и достижения».
Полли принялась внимательно рассматривать самого Руджеро. У нее создалось впечатление, что все эти дни он пил. По крайней мере не брился точно и не причесывался. Его темные волосы спутались и сосульками висели по бокам лица. Он выглядел настоящим чудовищем. Да и спал он, кажется, плохо, судя по синякам под глазами.
А одет Руджеро был так, словно схватил первые попавшиеся под руку вещи. Старые джинсы, старую же рубашку, на которой отсутствовала половина пуговиц, так что девушка могла видеть жесткие вьющиеся волоски на его груди.
— Так ты знал, что я приду? — спросила Полли.
— Был абсолютно уверен.
— Да, ты — мой пациент, поэтому мне надо следить за тем, хорошо ли ты спишь, как питаешься и так далее.
Ее фраза рассмешила его, и он улыбнулся.
— Мне уже лучше, — признал Руджеро.
— Ну, думаю, бок у тебя все еще болит, — заметила она. — На всякий случай я принесла таблетки.
— Спасибо. Я и сам хотел купить, но в аптеке их не оказалось, — он дернул плечом, но тут же схватился за него. — Черт….
— Вот, — девушка передала ему таблетки. — Прими сейчас парочку, это облегчит боль. И еще, тебе надо поесть.
— Тут у меня нет практически ничего съестного.
— Тогда пойдем в кафе. Я приглашаю.
— Ну, это моя обязанность.
— Не твоя, а моя! Даже не смей перечить.
— Есть, мэм, — Руджеро фыркнул от смеха. — Ты даже не представляешь, до чего бывает приятно, когда о тебе кто-нибудь заботится, — заметил он. — Наверное, отец прав.
— Насчет чего?
И он рассказал: Сара обычно успевает предугадать любое желание Тони, и тот этому только рад, чем постоянно делится с Руджеро. Пусть некоторые бы и подумали, будто муж находится под каблуком у своей жены, но Тони воспринимает все совсем иначе. О нем заботятся, и ему это нравится.
Руджеро затих, спохватившись, и смущенно взглянул на Полли.
— Н-да… отец иногда говорит довольно странные вещи, — попытался он исправить ситуацию.
— И делится ими с тобой, — заметила она.
Сколько же он не ел? Хороший обед пойдет ему на пользу.
— Когда они вышли из дома, уже смеркалось. Они спустились к пристани и медленно пошли по набережной.
— Неплохое местечко, — сказала Полли, указывая на небольшое кафе прямо у воды. — Название тоже приличное — «Рыба из Неаполя». Видишь, я немного знаю итальянский, — улыбнулась она.
— Только не сюда.
— Почему же?
— Просто… есть места гораздо лучше.
— Руджеро, мой друг! — донеслись до них раскаты невероятно низкого баса, как раз в тот самый момент, когда они уже собрались уходить.
Руджеро тут же остановился.
— Лео, — удивился он.
В дверях кафе стоял мужчина, на его лице сияла широкая улыбка. Он потряс руку Руджеро так энергично, что Полли показалось, он ее оторвет.
— Лео, это синьорина Хэнсон, и она говорит только по-английски, — представил Руджеро свою спутницу.
— Добро пожаловать, синьорина. Руджеро, как давно я тебя не видел! Заходи, заходи! Сегодня у нас свежие моллюски, а я ведь знаю, как ты их любишь!
Выхода не было. Руджеро улыбнулся, и они с Полли зашли в кафе.
— Ты хорошо знаешь это место? — спросила она его.
— Он частично им владеет, — ответил за него Лео. — Здесь он получает деньги и тратит их на свои мотоциклы, которые недавно чуть его не убили.
Все трое рассмеялись. Лео предложил им столик у окна.
— Спагетти с моллюсками для начала, — сказал Руджеро, — раз уж Лео предложил. А потом…
Он перевел меню для Полли, и она остановилась на неаполитанской лазанье и кофе. Лео попытался предложить им вино, — но девушка тут же отказалась.
— Ему нельзя, он на лечении, — объяснила она.
— Понятно, понятно, — улыбнулся Лео.
Полли многозначительно посмотрела на Руджеро и проговорила со знанием дела:
— Я уже заметила, что среди всех твоих добродетелей самая важная — это самоконтроль.
— Смеешься? — он подозрительно уставился на нее.
— С чего бы?
— Какие еще добродетели? Иначе чем с иронией об этом и говорить нельзя.
— Хм… А разве у тебя нет добродетелей? — ласково спросила девушка.
— Ну, наверное, их не так много, как считают некоторые.
— Иногда наши худшие качества могут превратиться в эти самые добродетели, если их рассмотреть со знаком плюс, — заметила Полли.