Они снимали с себя оставшуюся одежду. Он, все еще боясь, что причинил ей боль, нежно, почти робко ласкал Петру, пока ее тяжелое дыхание не сказало ему о ее растущем нетерпении.
– Это опасно, – прошептал он.
– Для кого? Только не для меня.
– Тебя ничто не пугает?
– Ничто, – прошептала она, – ничто.
Она ненадолго отпустила его, чтобы снять последнюю одежду, а когда он сделал то же самое, они торопливо вернулись друг к другу. Теперь она получила то, что хотела, – увидела его обнаженным и полным нетерпения…
– Да… – прошептала она. – Да… да… я здесь… иди сюда…
Он осторожно опустил ее на подушки и принялся ласкать ее шею, талию, бедра. Он делал это неторопливо, медленно возбуждая ее и давая ей возможность подумать, действительно ли она хотела этого. Но сейчас ей было не до того, чтобы думать. Все в ней было сосредоточено на одном страстном желании – насладиться физической близостью с ним и понять, отвечает ли это ее самым необузданным ожиданиям.
Петра долго лежала с закрытыми глазами, погрузившись в мир, в котором существовали только наслаждение и удовлетворение. Когда она снова открыла глаза, голова Лисандроса покоилась на ее груди. Тяжело дыша, он медленно поднял на нее глаза.
– Все в порядке? – прошептал он.
– В полном порядке, – успокоила она его.
Петра не могла найти дальнейших слов. То, что только что произошло, перевернуло ее жизнь. Не только потому, что Лисандрос оказался самым искусным любовником из всех, кого она знала, но потому, что ее сердце потянулось к нему так, как ни к одному другому мужчине.
Он встал и посмотрел на нее. Обняв его за шею, она приподнялась, но тут же поморщилась.
– Я сделал тебе больно? – спросил он, испугавшись. – Я забыл…
– Вот и я тоже, – сказала она. – Пожалуй, пойду в душ и взгляну на себя.
Он помог ей встать с постели, что было нелишне, потому что, похоже, напряжение утомило ее. Уцепившись за него, она медленно вошла в ванную и зажгла свет. Он повернул ее, чтобы осмотреть ее спину, и ахнул:
– Боже! Видимо, ты упала на что-то острое. Я так виноват…
– Я совсем не чувствую боли, – сказала она, дрожа. – Наверное, меня обуревает слишком много других чувств.
Он включил душ и помог ей встать под него. Намылил, ополоснул и тщательно вытер. Потом осторожно снова перенес на кровать и пошел за ее вещами в комнату, в которой она устроилась.
– Посмотрю, не найдется ли что-то из еды. Видимо, мне придется выйти.
– Кое-что есть на кухне. Я захватила с собой.
Он заботливо приготовил им обоим сэндвичи, сварил кофе.
– Я буду ухаживать за тобой, пока тебе не станет лучше. – Лисандрос осторожно помог ей облачиться в пижаму. – Как долго ты здесь пробыла?
– Три дня.
– А когда ты вернулась из Англии?
– Я не была в Англии. С чего ты взял?
– Когда я понял, что твой телефон заблокирован, я позвонил тебе домой, и мне сказали, что ты уехала в Англию с Никатором и вы не хотите, чтобы вас беспокоили… какое-то время.
– И ты поверил?! Как у тебя с головой?
– Как я мог не поверить? Ты бесследно пропала. Твой телефон был отключен.
– Я уронила тот в воду. У меня теперь новый.
– Откуда я мог знать об этом? Ты вполне могла уехать с Никатором.
Однако Лисандрос знал, что причина крылась в другом. Ложь Никатора сильно задела его, и Лисандрос потерял уверенность в себе.
Петра по-прежнему негодовала:
– Такое было невозможно! Немыслимо. И тебе следовало догадаться об этом.
– Как я мог догадаться в твое отсутствие? – резонно спросил он. – Если я не смог додуматься до этого, то, возможно, ты в этом сама виновата. Ты ушла, не сказав ни слова.
– Я не сказала ни слова? А ты? Я не докучаю мужчинам, которые показывают, что я им не нужна.
– Только не говори мне, что мне нужно, а что нет, – произнес он с оттенком прежней злости.
– Ты отстранял меня, и сам знаешь это…
– Нет, это не то, что я… – Он взъерошил волосы. – Ты сказала мне, что со мной покончено…
– Я не говорила такого…
– Черт возьми! Может, ты забыла, что наговорила мне? А я никогда не забывал этого. Я никогда не хотел, чтобы ты уходила от меня. А потом, – он прерывисто вздохнул, – ты могла погибнуть на том катере… И не оказалась бы на нем, если бы не я. Мне надо было знать, что ты жива, но… тебе и ему было, похоже, так хорошо вместе…
– Если не считать того, что Никки распространил эту ложь, – кипятилась Петра. – А я уже начала было думать, что он не такой уж и плохой. Я удавлю его!
– Подожди немного, – остудил он Петру. – Потом мы сделаем это вместе. А до тех пор ты останешься в постели, пока я не разрешу тебе встать.
– Я понимаю, сэр. Я буду вести себя тихо и послушно, потому что за мной будут приглядывать, хочу я того или нет, сэр!
– О, я думаю, тебе это может понравиться…
– Да, – ответила она радостно. – Думаю, что может.
Она давно уже не спала так хорошо, как в эту ночь. То ли ей настолько уютно было в удобной кровати Лисандроса, когда ничего не надо было делать и ни о чем думать, кроме того, чтобы поправляться. То ли от счастья быть рядом с ним всю ночь и услышать перед сном: «Разбуди меня, если тебе что-то понадобится».
А чего стоил один только момент, когда Петра, едва проснувшись рано утром, застала Лисандроса сидящим у окна и он торопливо подбежал к ней со словами: «Что такое? Что я могу сделать для тебя?»
Этот человек привел бы в изумление всех тех, кто знал его только по совету директоров. Его нежность была неподдельной, как и его задумчивость. Он явно старался доставить ей удовольствие и преуспевал в этом, потому что это, похоже, было для него очень важно. И Петра снова удовлетворенно заснула.
Когда она проснулась на следующее утро, Лисандроса не было, а в доме стояла тишина. Неужели она неправильно истолковала его поведение? Может, он добился того, чего хотел, а потом бросил ее, чтобы наказать за непрошеное вторжение?
– О-о-ой, – охнула она, потирая спину, когда попыталась сойти вниз по лестнице.
Дверь внизу распахнулась, и появился Лисандрос. Увидев Петру на верхней площадке лестницы, он заторопился и строго спросил:
– Почему ты встала с постели?
– Мне пришлось встать на несколько минут.
– Ну а теперь можешь вернуться. Идем.
Когда они вошли в спальню, он показал ей на кресло и бесцеремонно сказал:
– Сиди здесь, пока я поправлю постель.
Петра с радостью села, наблюдая за тем, как он это делает, пока наконец Лисандрос не подошел к ней и не помог встать.