— Должно быть, суровая была женщина?
— Нет. Это жизнь у нее была суровая. Когда ушел мой отец, она была просто сломлена.
— Ты говорил, что он умер…
— Он действительно умер, но сначала он нас бросил. Только держи это при себе.
Она кивнула, понимая, что Марк не сказал про это даже Сильвии.
— К несчастью для нас обоих, — продолжал он, — внешне я оказался очень похож на отца.
— Она тебе и это ставила в вину?
— Нет. Мама просто не могла справиться со своими чувствами… она не знала, что делать со мной.
— Сколько тебе было, когда отец ушел?
— Шесть — и десять, когда он умер.
— Ни братьев, ни сестер?
— Нет. Мне хотелось, чтобы они у меня были. Было бы лучше, если бы нас было больше. Или чтобы у меня был один из вас, — добавил он, опуская глаза на Билли. — Ты был бы хорошим другом.
Ди задумалась.
— Ей нужно было разрешить тебе иметь собаку, — сказала она. — Ей бы самой было легче.
— Какое-то время у меня был песик, — вздохнул он. — Тощий и маленький, я принес его домой и спрятал. Два дня мне удалось хранить свою тайну. Но потом мать все же узнала.
— И что она сделала?.. — спросила Ди, замирая.
— Я вернулся из школы и обнаружил, что он исчез. Я обыскал все комнаты, но его нигде не было. Она сказала, что щенок, должно быть, убежал. Потом я узнал, что она сама его выгнала. Я пошел искать его.
— И нашел?
— Да… нашел… в мусорной куче. Он замерз…
— Ты сказал об этом матери?
Марк покачал головой.
— Никто не думал, что Билли вырастет таким огромным, — сменила тему Ди. — Он действительно слишком большой для нашего маленького домика, поэтому я стараюсь почаще выводить его. Спасибо тебе, что взял его с собой на прогулку.
— Не стоит. — Он вдруг нахмурился. — Ему, должно быть, около одиннадцати, да? Уже довольно старый.
— Да… у нас осталось не так уж много времени. Не могу представить, как я буду без него.
— Понимаю. Мне тоже всегда нравились большие собаки. — Марк посмотрел на Билли. — Ты слышал? У тебя здесь, можно сказать, образовался клуб поклонников.
— Я ревную. — Ди посмотрела на Билли, который замер от удовольствия, разрешив Марку почесать себя за ухом. — Обычно он только мне это позволяет.
Они неторопливо шли домой, наслаждаясь приятным вечером, довольно теплым для зимы. Один раз Марк остановился, закинул голову и долго смотрел в темное звездное небо.
— Думаешь о том, скоро ли сам будешь там? — спросила она.
— Если только начнется война. Ее может и не быть.
— Тогда тебе придется забыть о самолетах и думать только о мотоциклах. Это, наверно, здорово — мчаться с такой скоростью.
— Я как-нибудь прокачу тебя.
— Ммм, предвкушаю!
Смеясь, он слегка обнял ее.
— Удивительно, мы знакомы всего лишь несколько дней, но я почему-то уверен, что тебе это должно понравиться.
— Правда? — спросила она тихо.
— Правда. Я чувствую, мы могли бы быть друзьями. Я знал это с самого начала, когда мы мгновенно поняли друг друга. Обычно мужчина не хочет, чтобы женщина понимала его слишком хорошо, но в тебе мне это нравится. Как если бы ты была моей сестрой. Ничего, что я так говорю?
— Напротив. Мне тоже всегда хотелось иметь брата.
— Правда? Надо же, какое совпадение! Я часто думал, что хорошо бы иметь сестру, лучше младшую.
— О да! Чтобы она, не говоря ни слова, помогала тебе избегать неприятностей и, если бы ты кого-нибудь прикончил, быстренько замела следы.
Он рассмеялся:
— Вот видишь, ты все понимаешь с полуслова. Из тебя бы получилась отличная сестра.
Она и в самом деле станет его сестрой, когда он женится на Сильвии. С упавшим сердцем Ди поняла, что это можно считать своего рода объявлением о свадьбе.
Сильвия ждала их возле дома.
— Где вы были? — спросила она. — Ты сказал, что пойдешь погулять Билли, и исчез.
Марк объяснил, как им с Билли пришлось выручать Ди, когда она заснула в автобусе.
— Ну и естественно, потом я пригласил ее на чашку чая.
— Это верно, чай мне был необходим. Так что, считай, сэр Ланселот просто спас меня.
— Кто? — удивилась Сильвия.
— Да так, никто, — сказал Марк, притягивая Сильвию к себе.
Ди увела Билли на кухню и, отстегивая поводок, рассказала обо всем Хелен.
— Надеюсь, это не означает, что ты собираешься отказаться от вечернего чая? — спросила ее Хелен. — Он будет на столе через пару минут.
В коридоре ее караулил Марк, торопливо сунувший ей в руку несколько купюр.
— Это слишком много, — сказала она.
— Сдачу отдашь потом, — пробормотал он. — Только не говори… Сильвия?
— Что тут происходит? — спросила та тоном школьной учительницы. — Почему ты даешь моей сестре деньги?
Ди отреагировала мгновенно:
— Он не дает их мне, а одалживает. Я, конечно, попыталась бы обойтись тем, что у меня есть, но мне могло бы не хватить, поэтому я попросила Марка занять немного. Только не говори маме, хорошо?
— Но почему ты не попросила у меня? Я раньше всегда тебе помогала.
— Знаю. Но мне не хотелось просить тебя снова, а Марк был так любезен…
Ди чувствовала, что Марка буквально разрывает на части — с одной стороны, он был благодарен ей за быструю реакцию, а с другой — старался сохранить невозмутимое лицо.
К счастью, для Сильвии эти подводные течения остались незаметны.
— Ты не должна занимать деньги у Марка, — строго сказала она. — Это неприлично. Ты всегда можешь занять у меня. Давай, верни ему деньги!
— Хорошо, — кивнула Ди, протягивая ему деньги, но не в силах поднять на него глаза.
Так же как и он. Странно, но это сделало их секрет еще слаще.
Когда стрелки часов начали приближаться к двенадцати, обитатели Краймиа-стрит распахнули двери своих домов и высыпали на улицу, вознося свои голоса к ночному небу: «Прощай, тридцать восьмой! Прощай, чтоб тебе провалиться!» или «Здравствуй, тридцать девятый! В этот год я стану богат!».
— Ты только послушай их, — проворчал Джо. — Они так уверены, что этот год будет лучше, когда на самом деле все говорит за то…
— Не будь таким мрачным, — сказала Хелен. — Может, еще и не будет никакой войны.
— Перед началом прошлой войны тоже все так говорили. Кое-кто продолжал это говорить даже за день до того, как меня призвали. — Он с грустью смотрел на толпу поющих и танцующих людей. — Никому и в голову не приходит поинтересоваться, что им может принести этот год.