– Глупец! – гневно воскликнула она, до боли сжав кулаки. – Ты бежишь от своих чувств. Прячешься от них. Да, я тоже так поступала, но только по твоей вине. Так отчего же ты злишься на меня за то, что я фактически согласилась с твоей позицией, Цезарь?
– Я не злюсь, – ответил он.
– Нет – злишься. Мы всегда умалчивали о том, что происходит внутри нас, не так ли? И никогда не обсуждали прошлое и не вспоминали момент, когда ты сделал мне предложение.
– Я не желаю обсуждать это. – Его слова хлестнули по напряженным нервам Сорши словно кнут.
– Хорошо. Я не буду говорить об этом, – согласилась девушка. – Потому, что ты не станешь меня слушать. Что бы я ни сказала. Даже если я попытаюсь объяснить тебе свои чувства, которые испытала тогда. Ты никогда не поймешь, как испугал меня, когда начал перечислять все те качества, которые должна иметь твоя жена. Боже мой, Цезарь! Мне ведь тогда было всего лишь восемнадцать лет! Я действительно была в тебя влюблена. Все, что мне было нужно, – это совсем немного любви и заботы. А ты не смог мне этого дать.
Замолчав, Сорша посмотрела на застывшую фигуру Цезаря.
Она ждала, что он будет все отрицать или начнет яростно оправдываться. Но ничего этого не произошло.
На лице Цезаря застыла ледяная маска.
Ничего не изменилось. Он не стал слушать ее тогда, не слушает и теперь.
– Мне очень жаль, – чуть слышно прошептала девушка.
Теперь она отчетливо понимала, что напрасно тратила свое время, мечтая о том, что рано или поздно они смогут переступить через разделяющие их барьеры и быть вместе.
– Жаль? – грозно переспросил он.
Да как она смеет говорить ему такое? Зачем ему испытывать боль, когда можно погрузиться в шелковистую мягкость ее тела и забыть обо всем?
А когда придет время уехать, он найдет себе другую женщину, которая не станет мучить его так, как это делает Сорша.
Приняв такое решение, Цезарь холодно улыбнулся девушке. Он испытал знакомое чувство освобождения от проблем.
– Цезарь? – чуть слышно позвала его Сорша.
– Закрой дверь, – приказал он.
Не говоря ни слова, она выполнила приказ.
Подойдя к девушке, Цезарь заключил ее в объятия.
Полностью себя контролируя, он легко коснулся пальцами ее шелковистой кожи. Затем осторожно прижался губами к ее шее.
Испытав прилив желания, Цезарь резко подхватив Соршу на руки, отнес к кожаному дивану, стоящему в дальнем конце кабинета, и опустил девушку на него.
Длинные рыжие волосы полностью закрыли лицо Сорши, и Цезарь осторожным движением откинул их назад.
Почувствовав, что что-то изменилось, девушка широко распахнула глаза и рассеянно взглянула на мужчину. Она не понимала, что происходит.
– Цезарь? – снова чуть слышно выдохнула она.
– Ш-ш-ш. – Наклонив голову, он поцеловал Соршу в кончик носа, а затем коснулся ее губ сладостным и до боли нежным поцелуем.
Закрыв глаза, девушка чувствовала, как Цезарь ласкает ее тело, слышала нежные слова, которые он шептал ей на своем родном языке. Сорша с трудом удерживала себя от того, чтобы не сказать ему, как сильно она его любит.
Любит.
В тот момент, когда он рывком вошел в нее, девушка широко распахнула глаза и уставилась на Цезаря.
– Что случилось? – с тревогой в голосе спросил он.
Сорша с трудом сглотнула застрявший в горле комок.
– Ничего, – прошептала она.
Запустив пальцы в густые волосы Цезаря, она притянула к себе его голову и отчаянно его поцеловала.
Я не люблю тебя. Я не хочу любить тебя… как молитву повторяла про себя Сорша.
Чуть позже, когда все закончилось, Сорша попыталась разобраться в своих чувствах, но это было так же невозможно, как повернуть вспять реку. Потому что теперь она не могла различить, где заканчиваются ее мечты, а где начинается реальность.
Ты не любишь его.
Оторвавшись от девушки, Цезарь встал с дивана и начал одеваться.
– Сегодня вечером я улетаю в Рим, – тихо сказал он.
– Но ты же прилетел всего несколько дней назад!
Он повернулся к ней и удовлетворенно улыбнулся.
– Я должен был в последний раз взглянуть на цифры и дать последние советы Руперту, прежде чем передать компанию обратно вашей семье.
Так значит, он приехал ради компании, а не ради нее. Только не ради нее.
– Компания успешно выходит из кризиса, – тем временем продолжал Цезарь. – Этому способствовали новая тактика и недавно открытая фабрика. Результаты превзошли все мои, даже самые смелые, ожидания.
Он говорил с ней тоном заботливого врача, который только что поставил своему пациенту смертельный диагноз.
Сорше хотелось схватить Цезаря за плечи и потрясти. И закричать во все горло от обрушившейся на нее боли.
К черту компанию, а как же мы?
Но что-то в его глазах не позволило ей задать этот самый для нее на данный момент важный вопрос.
– Ты уезжаешь навсегда? Ведь так, Цезарь? – хрипло спросила девушка, изо всех сил стараясь сдержать слезы, вот-вот готовые хлынуть из глаз.
– Ты знала, что рано или поздно это время наступит.
Конечно, она знала.
– И куда ты теперь?
– Я еду домой в Паникале. Хочу сам собрать урожай в этом году.
Что-то в его голосе заставило сердце Сорши болезненно сжаться.
– Ты говоришь так, будто хочешь там остаться, – тихо прошептала она.
– Да, это так и есть. Разве не этого хочет каждый человек, Сорша? Я мечтаю о своей семье… думаю, ты хочешь того же.
В его глазах девушка видела уверенность в будущем.
Будущем, в котором ей нет места. Это был конец.
Сорша с трудом подавила в себе нарастающее ощущение ужасной потери.
– Когда ты улетаешь? – спросила девушка.
Несмотря на то что его сердце невольно замерло при этом вопросе, лицо Цезаря по-прежнему оставалось безразличным.
Какая ирония судьбы. Сколько раз он вот так прощался со своей очередной любовницей, слыша ее слезы и мольбы остаться. И вот сейчас он прощается с Соршей, а она спокойно стоит перед ним.
– В восемь часов, – с горькой усмешкой ответил Цезарь. Подняв руку, он взглянул на часы. – Думаю, сейчас уже пора пойти попрощаться со всеми.
– Попрощаться? – Сорша вежливо улыбнулась. Следующий вопрос она постаралась задать с изрядной долей юмора и кокетства. – Хочешь, я тоже приду и помашу тебе на прощанье?