Сжав губы, он пропустил ее вперед. Они вошли в ресторан, и сию же минуту из полумрака явился метрдотель.
Их посадили за самый удобный столик. Уже давно Крессида не была в столь приятном месте. Оглядывая зал, она вспомнила слова Алексии о женщинах в ресторане, пожиравших Стефано глазами. Да, у женщин в этом ресторане был явно такой же аппетит. В ней зашевелилась ревность. Жадные взгляды красивых женщин, сверкающих драгоценностями, заставляли Крессиду ежиться. Стефано же, казалось, совсем не замечал их. С равнодушным видом он проглядывал меню в кожаной обложке, которое им дал официант. Но он, конечно, чувствовал на себе эти взгляды. Его мать говорила, что женщины не могли перед ним устоять еще тогда, когда он был безусым юнцом.
Крессида тоже смотрела в меню, но ничего не соображала. Заниматься таким будничным делом, как выбор блюд, было просто смешно, когда все ее нервы напряжены оттого, что напротив нее сидит этот мужчина.
– Что ты будешь есть?
Она сглотнула.
– Не знаю. Я не голодна.
– Ты почувствуешь голод, когда увидишь еду. Разреши мне заказать для тебя.
Она ненавидела его мужскую самонадеянность. Дэвид никогда бы не стал выбирать ей блюда. Но она утвердительно кивнула.
– Ладно.
Это был французский ресторан. Официант, явно новичок, старался изо всех сил, а стряхивая салфетку, он уронил на пол нож и стал извиняться перед Стефано. Вид у него был очень жалкий.
Когда бедняга, не переставая извиняться, заменил нож, Крессида и Стефано встретились взглядами, что получилось само собой. Стефано был раздражен, но Крессида была единственным человеком, кто об этом знал. Безжалостный в бизнесе, он всегда был добр по отношению к «маленьким людям», работающим на него. Она убеждалась в этом не раз. Стефано обращался с ними вежливо, и люди всегда отвечали ему преданностью.
Официант ушел. Стефано смотрел на Крессиду. Плотно сжатыми длинными пальцами он подпер свой крепкий подбородок.
– Ты заказал не итальянскую еду? – спросила она несколько удивленно.
Он засмеялся.
– Ты же всегда винишь меня за излишнюю приверженность всему итальянскому, да, Крессида?
– Я удивляюсь, что ты не пригласил меня в «Скалу».
Темные брови поднялись дугами.
– О-о?
– Алексия сказала… – она остановилась.
– Да? – тихо спросил он. – Что же сказала Алексия?
– Она сказала, что это лучший итальянский ресторан в Лондоне.
– Неужели? Она ошибается. Да, он хороший, но лучшим его не назовешь.
– Ты спал с ней? – Слова вылетели сами собой, и она испуганно посмотрела на него.
– Вот уж это не твое дело, – холодно ответил Стефано.
Голос Крессиды не дрогнул.
– Да, ты прав. Это не мое дело.
Прищурив свои темные глаза, он стал внимательно всматриваться в ее лицо.
– Если честно, я с ней не спал. Когда женщина предлагает себя, это вовсе не значит, что мужчина должен непременно этим воспользоваться. Ведь так? – усмехнулся он.
Как это сделала она, Крессида, в ту самую первую ночь в своей квартире? Если бы Стефано сам не остановился, она бы позволила ему овладеть ею, девственницей или нет, прямо тогда, стоя, спиной прислонившись к стене.
Краска стыда залила ее щеки. И как раз тут официант принес им первое блюдо. Это были артишоки – деликатес. Крессида обрадовалась, что еда отвлекла внимание.
Стефано окунул один из мясистых листиков в растопленное масло и деликатно откусил кусочек. Она сделала то же самое.
– А что, Крессида, с твоей семьей? Родители до сих пор живут как хиппи?
Она кивнула.
– Боюсь, что да. Прошлым летом я виделась с ними.
– Ну и как?
– Очень странно.
– Почему «странно»?
Она пожала плечами.
– Я себя чувствовала их мамашей, а они были как дети.
Она вспомнила, как смешно они оба выглядели. Их длинные седеющие волосы, выцветшая одежда и бусы. Но, несмотря на эти странности, она любила своих родителей. Она вспомнила, как рассказывала им о своем неудачном замужестве, о том, что все закончилось и она больше не любит Стефано.
«Не верю я тебе, – сказала ей мать. – Когда ты говоришь о нем, твои глаза загораются».
Крессида тряхнула головой, возвращаясь к действительности, убедившись, что, о чем бы она ни думала, все ее мысли неизбежно возвращаются к этому мужчине. К Стефано.
Она попыталась найти нейтральную тему для разговора.
– А твоя семья? Как они? – спросила она вежливо.
Он окунул свои длинные загорелые пальцы в полоскательницу и вытер их салфеткой.
– Там все в порядке. Маме, естественно, очень хочется, чтобы у меня появился наследник. Но для этого мне нужно решить семейную проблему.
Крессида склонила голову над полоскательницей, сосредоточившись на плавающем в ней кусочке лимона. Ею завладела ревность, к чему она была совершенно не готова, но твердо решила не показать это Стефано. Не сразу смогла она встретиться с ним взглядом.
– Правда? – спросила она, стараясь говорить безразличным тоном. – У нее… есть кто-нибудь на примете?
– Естественно. Это одно из неудобств мужчины в моем положении, – мужчины, который вскоре вновь окажется холостяком. Мамаша и сестры регулярно устраивают смотрины претенденток на роль будущей жены.
Так вот почему он не стремился к разводу с ней, он признался в этом. Их теперешний «союз» защищал его от подобных претенденток. Она взглянула на тяжелую серебряную вилку. А что будет, подумала Крессида, если она ударит ею по тарелке и разобьет ее на мелкие кусочки?
– Неудобство, – произнесла она холодно. – Похоже, что за такое неудобство многие мужчины отдали бы все на свете.
– Многие – да. – Он умышленно сделал паузу. – Я же предпочитаю сам охотиться за своей добычей.
Свой следующий вопрос она задала, сама не зная, что заставило ее сделать это.
– И ты уже кого-нибудь присмотрел? Кто удостоится чести вынашивать твоего ребенка?
Но на этот раз взгляд Стефано напугал ее. Он был полон откровенной злости, которая, правда, быстро растаяла.
– Тебя это так мало волнует? – рыкнул он. – Ты действительно такое холодное, бесчувственное…
– Кажется, я выбрала неподходящий момент, – вдруг раздалось рядом с ними. Слова были произнесены по-американски, невнятно. – Это битва один на один или можно к вам присоединиться?
Крессида онемела, а Стефано вскочил, обнял женщину и наклонил свою темноволосую голову, чтобы расцеловать ее в обе щеки, как это принято в Европе.