—Извини, Джек. Я думала, что именно этого ты и хотел: денег и. власти. Но мы изменились. Оба, И теперь я даже предположить не могу, что тебе нужно. Тем более от меня.
Он, не отрываясь, смотрел ей в лицо, и в глубине его зрачков она видела разгорающееся пламя. Кэролайн затаила дыхание, загипнотизированная синим блеском пронзительных глаз. Тихо тикали часы, но время для нее остановилось. Она сделала глубокий вдох, и в ноздри ударил запах кожи — куртку он так и не снял. На правом виске вдруг бешено забилась жилка.
Все ее чувства разом обострились. Она поняла, что он напряжен, но не могла понять почему.
Когда Джек ее обнял, она все так же беспомощно продолжала смотреть на него и не могла заставить себя сдвинуться с места. Чувствуя головокружение от его близости, Кэролайн зажмурилась.
Его глаза хищно сузились, когда он услышал едва слышный стон. Не в силах больше сдерживаться, он обрушился на ее губы. Он хотел наказать ее, сделать ей больно, но когда она ответила на поцелуй, Джек, вопреки себе, ослабил хватку и стал осыпать ее лицо легкими поцелуями. Она всхлипнула, и от этого звука он потерял чувство реальности...
Громкий звук клаксона за окном подействовал подобно ушату ледяной воды. Упершись кулаками ему в грудь, Кэролайн попыталась оттолкнуть его от себя. Безуспешно. Все равно что пытаться отодвинуть от себя каменную глыбу голыми руками.
Джек неохотно ослабил хватку, и она отпрыгнула в сторону.
Он удовлетворенно улыбнулся. Пусть смотрит на него глазами взбесившейся кошки и мечет молнии. Теперь-то он знает, что небезразличен ей.
—Убирайся вон из моего дома, — почти прошипела она.
—Что, все еще недостаточно для тебя хорош, детка?
Он ухмыльнулся.
—Как ты смеешь?! — Ее голос внезапно понизился до шепота. — Зачем ты так поступаешь со мной, Джек? Вспомни, это мой отец так думал, не я! Разве я могла?.. Да я была самым счастливым человеком! Если ты меня винишь за то, чего я еще не знаю, так и скажи! Но не вали все с больной головы на здоровую!
Она вышла из кухни и подошла к входной двери. Когда в холле показался Джек, она распахнула дверь настежь.
—Уходи, Джек. Я хотела быть вежливой. Оказалось, напрасно. Ты не можешь этого оценить. У меня был тяжелый день, и теперь я хотела бы остаться одна.
Джек смотрел в ее глаза, полные боли и праведного гнева, и не мог ни на что решиться. Не верь ей, шептал ему внутренний голос, она притворяется, вспомни, как она обошлась с тобой! Это придало ему сил. Так и быть, сегодня он проявит милосердие.
—Хорошо. Сегодня я уйду, — Джек остановился рядом с ней и пальцами коснулся ее распухших губ.
Она сбросила его руку и молча ждала, когда он уберется из ее дома.
—Тебе, наверное, нравится жить одной, дорогая. Что ж, в некотором отношении это очень даже удобно. Только, извини мою прямоту, с твоей страстностью это довольно тяжело. Меня удивляет, почему такая красивая чувственная женщина, как ты, до сих пор одна.
Когда она не ответила, он продолжил:
—К счастью, пока я здесь, могу предложить свои услуги. Временно, разумеется.
—Это лишнее. Как-нибудь обойдусь без тебя, — она язвительно улыбнулась. — По-моему, женщины должны выстраиваться к тебе в очередь. С твоими-то деньгами ты можешь позволить себе выбрать любую.
—Ты права, — он склонил голову, — но, может, мне захотелось вспомнить счастливые мгновения юности? А твоя реакция оправдала все мои надежды. Хотя... я еще не определился.
—Это жестоко, Джек.
—Ты тоже так думаешь?
Он не смог скрыть самодовольной улыбки.
—Ты так и не сказал, зачем ты сюда вообще вернулся. Может, перестанешь ходить вокруг да около и просто ответишь на мой вопрос?
—Собственно, я здесь по одной причине. Я выкупил дом, который у нас когда-то отобрали. Помнишь?
Помнит ли она? В тот день, когда он сказал ей, что их дом им уже не принадлежит, в первый и последний раз она видела в его глазах слезы. После этого они превратились в холодное непроницаемое стекло. За исключением тех моментов, когда Джек смотрел на нее. В эти моменты его взгляд смягчался и в его глазах было такое обожание, что каждый раз у нее перехватывало дыхание...
—И что ты собираешься с ним делать?
Она напряглась, ожидая ответ. Да она лишится рассудка, если он решит остаться здесь навсегда!
Джек молчал и просто смотрел на нее.
—Всему свое время, Кэролайн, — наконец выговорил он и добавил: — Обещаю, что ты скоро об этом узнаешь.
И вышел.
Она закрыла за ним дверь и прислонилась к ней, словно ноги больше не держали ее. В доме стало тихо, как в склепе.
Джек не помнил, как добрался до отеля. Он бродил по номеру и все вспоминал восторг, который ощутил, когда Кэролайн была в его объятьях. Почему, ну почему она еще имеет такую власть над ним! Откуда это чувство счастья, когда она рядом?..
Он с силой дернул за ворот рубашки, словно ему не хватало воздуха. Проклятая ведьма, мрачно подумал он, распахивая балкон. Он многого достиг и даже благодарен Кэролайн за это. Чтобы стереть, забыть все, что их связывало, он работал как каторжник. И победил. Теперь у него есть деньги, есть власть. В конце концов, он обрел и уважение. То, в чем ему раньше было отказано.
Джек подошел к креслу и упал в него. Яростно потер виски, закрыл глаза. Посидел так несколько минут, стараясь изгнать Кэролайн из памяти.
Тяжелые бархатные портьеры взметнулись, впуская влажный холодный воздух. Ветер растрепал волосы, оставил на губах чуть солоноватый вкус моря. Он сидел, чувствуя, как лицо покрывается капельками воды, остужая разгоряченную кровь. И только когда особенно сильный порыв ветра взметнул со стола кипу бумаг, он поднялся и закрыл балконную дверь.
Кэролайн упорно не желала уходить из его мыслей. Почему она не вышла замуж? Почему даже ни с кем не встречается? Насколько он успел заметить, ничего в ее доме не указывало на присутствие мужчины. Конечно, выводы делать рано, ведь он не был в ее спальне, но что-то подсказывало ему, что он прав. Может, в ее жизни наступил период, так сказать, переоценки ценностей? Это вполне возможно, признал он. Ведь неизвестно, сколько мужчин у нее было после него. В груди снова возникло неприятное чувство, стоило ему подумать об этих «других» мужчинах. Опять он ревнует! — с некоторым раздражением подумал Джек. Иначе как объяснить вспыхивающую в нем ярость, стоит ему представить ее в объятиях другого...
Он устало поскреб щеку. Было бы куда лучше, если бы Кэролайн была замужем. Лучше для них обоих — он никогда не позарится на чужую жену. Клятвы верности для него — не пустой звук.
Джек никогда не переставал удивляться женской логике. Его отец, горький пьяница и бабник, все время пользовался женским вниманием. Неизвестно, что они в нем находили, но факт остается фактом — они преследовали его, словно он был медом намазан. Его мать этого не перенесла, сломалась. Сначала транквилизаторы, затем наркотики — и понеслось. Он навсегда запомнил ее потухшие глаза и застывшее лицо и никогда не заводил романов на стороне, даже будучи женатым на нелюбимой женщине.