От этих мыслей трудно было не сойти с ума. Помогли, как обычно, каждодневные обязанности. Она не только работала вместе с Киром в его кабинете, но и помогала Мойре на кухне, а также ездила с различными поручениями в Локхил и Данди.

Да, предстоящий званый обед должен стать чем-то вроде официального отчета нового лэрда. Он не только вернулся в Глентейн — хотя всегда божился, что не вернется, — но повел себя как «новая метла»: вначале устроил образцовый порядок в доме и добился доверия у слуг, а потом переделал по современному дизайну старый парк.

Мойра призналась Джорджии, что никогда раньше дом не был так красив и ухожен, и у Джорджии не было причин в этом сомневаться. Мебель блестит полировкой, ковры выбиты, полы натерты, с картинных рам и украшений сметена пыль, а столовая и гостиная выглядят величественно и элегантно, так что в них не стыдно принимать не то что герцога, а даже короля.

Джорджия чувствовала себя Золушкой, отправляющейся на бал. Она понимала, какое это важное событие для Кира, для укрепления его репутации и положения в обществе.

Она его не подведет!

Но как быть с нарядом? Не надевать же то самое платье, которое было на ней, когда они ходили на концерт! Поэтому утром в субботу она поехала в Данди и проходила два часа по магазинам, пытаясь найти платье, которое понравилось бы ей и подошло по деньгам.

Наконец в маленьком бутике-ретро на незаметной, выложенной булыжником улочке она увидела изысканное облегающее платье и, примерив его, пришла в восторг: платье словно было сшито специально для нее.

Перед тем как нарядиться, Джорджия провела добрых полчаса в ванне с ароматной пеной, вымыла красящим шампунем голову, и темные каштановые волосы приобрели медный оттенок. Макияжу она тоже уделила тщательное внимание.

Наконец, накинув на плечи бордовый кашемировый шарф и бросив на себя взгляд в зеркало шифоньера, она вышла из спальни и направилась по длинному пустынному коридору к лестнице.

В просторном вестибюле Кир встречал гостей, которым перед тем старший садовник Брайан показал парк. Нарядно одетый слуга стоял около Кира с бокалами шампанского, а Мойра Гантри принимала из рук гостей пальто и плащи и уносила в гардеробную.

Словно почувствовав, что на верхней ступеньке парадной винтовой лестницы появилась Джорджия, Кир оглянулся. Он увидел ее — и все внутри у него запело. Он считал ее очень привлекательной, но сегодня своей красотой, как ему казалось, она затмила бы и Венеру. На ней было черное платье без бретелек, край шарфа слегка соскользнул с плеча, позволяя любоваться атласной, безупречно гладкой кожей и чувственно очерченной грудью. Кир едва не задохнулся от восторга и, преодолевая сухость в горле, произнес:

— Присоединяйся к нам.

Она спускалась по лестнице, шла к нему, а его жадный взгляд был прикован к ней.

— Ты умопомрачительно выглядишь, — сказал он, не думая о том, что его могли, услышать стоящие рядом гости. Обернувшись, он взял с подноса фужер с искрящимся шипучим напитком и вложил ей в руку. — Позволь представить тебя моим гостям.

Он улыбался, а Джорджия говорила себе: «Мне это снится».

Сверкающее великолепие вестибюля, бликующее в хрустале шампанское, заинтересованные взгляды нарядных гостей… все это отложилось в подсознании, а внимание ее было приковано только к одному человеку, стоящему около нее. В прекрасном смокинге, красивый и мужественный, он походил на блистательного героя из старого кинофильма. У Джорджии так сильно, стучало сердце, что она боялась упасть в обморок:

Кир подводил ее к гостям, знакомил, но она тут же забывала их имена… потому что в ее сознании властвовал единственный человек — тот, который стоял около нее…

— Ты сядешь рядом со мной, — прошептал он ей на ухо, затем, громко пригласив всех пройти в столовую, коснулся ладонью ее спины.

Сквозь ткань платья она ощутила жар его руки, улыбнулась и молча кивнула — у нее не было сил сказать что-либо вслух.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Странно, но Кир не стал уточнять, кто она такая, представляя ее своим гостям, а просто говорил; «Джорджия».

Во время роскошного обеда, когда вино и шампанское лились рекой, Джорджия чувствовала, что ее присутствие за столом рядом с Киром вызывает растущий интерес.

Наконец пожилой полковник, сидящий слева от Кира, подался в сторону Джорджии, сидящей справа от хозяина, и громогласно заявил, обдав Джорджию винными парами:

— Вы не прогадали — молодой лэрд положил на вас глаз, да? Все как-то загадочно, вы уж простите. Откуда вы? Кто ваши родители? Мы их знаем?

У Джорджии внутри все похолодело.

Разговоры внезапно прекратились, и она поняла, что сидящие за столом услышали эти слова. Она с трудом перевела дух.

На нее безжалостно уставились любопытные взоры. Ее считают нежеланной особой, нахально явившейся на званый обед!

Тихо, но с достоинством, она произнесла:

— Никакой загадки нет. Я в настоящее время работаю у Кира… у лэрда Страхана. А живу я в Лондоне, мои родители умерли, но, даже если бы они были живы, сомневаюсь, чтобы они вращались в том же обществе, что и вы.

Чья-то ладонь легла поверх ее руки и крепко сжала кисть. От неожиданности Джорджия вздрогнула, но тут же сообразила: это Кир.

Кир смотрел прямо на ее обидчика, подбородок у него напрягся, и Джорджия поняла, что он взбешен, хотя выражение его лица было по-прежнему вежливым.

— Полковник… думаю, ваши слова несколько высокомерны. Джорджия сегодня моя гостья, и я бы попросил вас оказывать уважение и ей, и мне, а не допрашивать, словно она работает здесь прислугой. Что касается вашего вопроса о ее семье, то могу лично вас заверить: происхождение у нее достаточно высокое. Надеюсь, вас это удовлетворит.

— Конечно… я никого не хотел обидеть. Прошу прощения.

Полковник покраснел, его щеки сделались такого же цвета, как недожаренный бифштекс, который только что подали настоятелю, и он поспешил заняться кларетом.

Разговор за столом возобновился, словно кто-то включил радио.

Джорджия взволнованно взглянула на Кира и под шум голосов спросила:

— Может, мне лучше уйти? Мое присутствие ставит тебя в неловкое положение. Я ведь понимаю, как важен этот обед для твоей репутации.

— Не убегай от меня.

— Я не убегаю. Просто…

— К черту мою репутацию! Если я в состоянии это вынести, то ты тоже сможешь. — Он прижал ее руку к своему твердому бедру, обтянутому прекрасно сшитыми брюками, и тепло, исходящее от его тела, немедленно передалось ей. Как хочется остаться с ним наедине вместо того, чтобы терпеть этот бесконечный обед с неприятными людьми, которые за фальшивыми улыбками прячут свое нелестное мнение о ней! Ей очень хочется убежать — Кир не ошибся.