— Пьер, простите мою горячность, — она поднесла руку к шее, — но если вы.., словом, я хотела бы остаться.
— Эмма, дорогая, остаться в Париже.., или остаться со мной? Я хочу быть с тобой и ради этого пригласил тебя, разве это не ясно?
Эмма нервно сжала руки.
— Я.., предполагала, что наше путешествие должно закончиться этим.
— Но ты же могла отказаться, а теперь мне непонятно твое поведение.
— Сказать, почему я так поступила?
— Ну да! Говори все как есть, ничего не скрывая. Может быть, у тебя есть молодой человек?
Эмма исподлобья глянула на Пьера, который все больше и больше раздражался.
— Нет, нет, — поспешно выпалила она. Ричард остался в прошлом, она вычеркнула его из своей жизни, равно как и воспоминания, связанные с ним. В юности кажется, что впереди много счастья, но пока ей ничего от жизни не перепало, в душе одни только потери и разочарования. —Пьер, мне бы не хотелось говорить об этом.
— Но я не верю, что у такой очаровательной девушки за шесть лет не было любовника. Куда смотрели окружающие тебя мужчины?
Эмма опустила глаза вниз, как бы изучая узоры роскошного ковра. Ему стало жаль эту невостребованную Венеру. Но почему она сейчас не хочет испытать то, что он готов дать ей в любую секунду?
— Пьер, мне сложно ответить на ваш вопрос. У нас с вами разные взгляды на человеческие отношения, и особенно любовные. Возможно, я не права, но то, что для вас норма, для меня недопустимо. — Эмме вдруг стало стыдно и неловко.
Да, думал Пьер, похоже, она из тех романтических женщин, которые не видят вокруг людей, достойных своей мечты. Они мечтают о принце, но в большинстве случаев довольствуются тем, кто им встретится на одной из вечеринок, в кафе или тому подобном месте, то есть там, куда принцы не заходят. Он встал с кровати и подошел к ней.
— Эмма, я давно работаю с людьми, всегда уважал своих партнеров и их желания. И, как мне кажется, они относятся ко мне так же. Я привык к откровенному стилю поведения, привык к тому, что между нами нет недомолвок. Мне хотелось бы, чтобы между тобой и мною было нечто похожее, пусть и на короткий срок. — Он помолчал и продолжал:
— Эмма.., я хочу тебя, очень хочу.., но все должно быть по согласию с тобой, то есть тогда, когда ты сама захочешь принадлежать мне. Думай и решай! — Он наклонился и нежно поцеловал ее в полуоткрытые губы. — Ну, все еще дрожишь, глупышка?
— Я? Нет…
— Ну тогда как насчет того, чтобы прогуляться? Около отеля много замечательных кафе, где подают очень вкусные вещи. Я ужасно проголодался, к тому же мне хочется показать тебя французам, большим знатокам женской красоты. Ко всем прочим моим недостаткам я еще и тщеславен.
Эмма кивнула головой, но в душе была разочарована, она ждала, что он… Впрочем, что можно ждать после ее такого обличающего выступления? Сейчас они могли бы лежать в этой роскошной кровати, а теперь придется тащиться в какое-то кафе.
— Пожалуй, вы правы, от кофе я не откажусь. Принимаю ваше предложение, но вам придется немного подождать: мне надо привести себя в порядок, — с этими словами Эмма вышла в туалетную комнату.
Пьер только вздохнул: вместо того чтобы заниматься сейчас любовью с этой красоткой, ему придется идти в какое-то кафе… Черт возьми, подумал он, я ведь сам навязался ей с этим кафе.
Они спустились вниз и через минуту уже были на бульваре Сен-Жермен.
— Эмма!
— Да?
— Это одно из самых элитарных кафе Парижа, где собираются известные писатели, поэты и артисты, то есть цвет парижской литературно-артистической богемы. Перечислять всех его посетителей не буду, так как их слишком много. Пьер с интересом огляделся. — Здесь часто читают стихи, иногда даже выступают известные музыканты.
Эмма с интересом и восхищением смотрела на сидящих вокруг парижан и туристов, вальяжных, прекрасно одетых, явно богатых… Что делает среди них она? Волна удовольствия охватила ее, на глазах выступили слезы, которых, к счастью, Пьер не заметил: у столика появился официант и стал принимать заказ. Когда тот отошел, Пьер с видимым наслаждением откинулся на спинку стула, расстегнул пиджак и нежно улыбнулся Эмме. Эта улыбка, лукавая и затаенная, предназначалась в арсенале его обольщений исключительно для женщин. Эмма хотя и ответила на его улыбку, но все же решила быть с ним построже: она не знала, как ведут себя в подобных ситуациях опытные женщины, и на всякий случай решила обороняться.
— Могу ли я думать, что вам нравится Париж и что вы не жалеете о своем решении сопровождать меня? — обратился к ней Пьер.
Эмма сделала вид, что не заметила его иронии.
— Париж есть Париж, я получила огромное удовольствие даже от той малости, что мне удалось увидеть… Но ведь в Лувр надо ходить каждый день, как на работу.., а я была там всего лишь несколько часов. Пьер.., мне хотелось бы еще раз увидеть Джоконду.., и вместе с вами, вы согласны?
Конечно, дорогая. Шедевр Леонардо стоит того, и я с удовольствием пойду с тобой в Лувр. — Пьер решил проявить великодушие, но если быть честным, то ему немного претил такой эмоциональный перебор. Конечно, ее молодость могла служить оправданием, но он не для осмотра Лувра привез ее в Париж! — Однако в Париже много и других удовольствий, они тоже ждут нас, — он нежно сжал ее пальцы.
Эмме показалось, что ее пронзил ток, но в то же время она вдруг остро почувствовала, насколько они далеки друг от друга. Успешный бизнесмен, стоящий на самой высокой ступеньке социальной лестницы, и бедная официантка, не получившая образования, которая живет с больной бабушкой. Она высвободила руку и посмотрела на него:
— Возможно, мое пылкое восхищение искусством кажется вам ребячеством, но зачем я буду скрывать свои чувства? Вы осуждаете меня?
— Эмма, помилуй, с чего ты взяла, что я осуждаю тебя?
Она подняла глаза и с удивлением обнаружила, что Пьер ласково и доброжелательно смотрит на нее.
— Напротив, я нахожу твой восторг совершенно естественным. — Он снова завладел ее рукой, и эта нежная трепещущая рука покорно подчинилась его воле.
Что я делаю, что я делаю? — крутилось у нее в голове. Что подумает бабушка? Но я не делаю ничего плохого. Неужели она не простит мое легкомыслие?
Неизвестно, до чего бы додумалась Эмма, но подошел официант с огромным подносом. Чего там только не было! Пирожные, фрукты, тартинки, маленькие корзиночки, от которых шел потрясающий запах. Эмма в предвкушении облизала губы, и этот жест подсказал Пьеру, что не все потеряно для него…
Они принялись за еду, изредка обмениваясь репликами по поводу того или иного блюда. Пьер старался блеснуть своими гастрономическими познаниями, но Эмма непонятно почему становилась все молчаливее и молчаливее. Он не мог понять, в чем дело, хотя все объяснялось просто: ей трудно было сдерживать свои эмоции, не хотелось показывать ему, что она уже на все согласна…