— И потом.., разве тебе здесь плохо? К твоим услугам все, что ты пожелаешь, и я всегда готов помочь тебе… — как-то просящее протянул Пьер.
Их взгляды встретились.., и Эмма первая отвела глаза. То, что он говорил, было правдой, но разве он мог дать ей то, что она так страстно хотела? Как он не понимает: чем дольше она останется в его доме, тем труднее ей потом будет уходить отсюда. Она напрасно теряет время, стараясь завоевать его любовь, у нее нет будущего с этим человеком, который был с ней честен с самого начала.
— Да, я ни в чем не нуждаюсь у тебя в доме, но уйти мне придется.
Пьер понимал ее в глубине души, но отказаться от этой девушки уже не мог. Держа ее прошлой ночью в объятиях, он вдруг представил, что она уйдет… Нет, закричала каждая клеточка его тела. Нет! Господи, думал он, сколько женщин я держал вот так в объятиях, и ни одна из них не вызывала во мне такой страсти, такой нежности, такого желания заботиться о ней. Только Наоми в далекой юности приковала его чувства, и то ненадолго. Но со дня ее смерти у него даже мысли не возникало, что он мог кем-то серьезно увлечься. Работа, работа и работа, только ей он отдавался серьезно и благодаря ей достиг того положения, которое сейчас он занимал в высших финансовых кругах Лондона.
Иногда друзья пытались намекать ему, что он засиделся в женихах, но Пьер только посмеивался и приводил многочисленные примеры неудачной женитьбы кое-кого из них.
— Эмма, на днях я встречаюсь с Лоуренсом, он просил помочь ему с переездом.
— Ты.., хочешь помочь Лоуренсу? — с улыбкой спросила Эмма. — Пьер, ты напрасно так заботишься обо мне, я очень дурная, плохо о тебе думала, а ты, оказывается, очень добрый.
— Ну, не такой уж я и добрый, все-таки он мне сын, и я чувствую ответственность за него. Думаю, если бы я обращал на него больше внимания в детстве, он не вырос бы такой мямлей, самокритично сказал Пьер и добавил:
— Хочу посмотреть то место, которое он арендовал. Возможно, ему кое-что понадобится купить. Надеюсь, когда вернусь, ты будешь сидеть в своем любимом кресле у камина, идет?
— Идет. Только дай мне слово, что, если мое присутствие станет тяготить тебя, ты сразу об этом скажешь. — Она лукаво посмотрела на него.
Пьер обнял ее и поцеловал в щечку, где у нее расположилась хорошенькая маленькая родинка, страшно возбуждавшая его.
— Договорились, но вряд ли ты станешь мне в тягость, дом слишком большой, мы можем не встречаться по целым дням, — расхохотался он. —Единственное, о чем я могу тебя попросить, это принять моих друзей, кое-кто обещал заглянуть на огонек на днях.
— Почему бы и нет? Это совсем не трудно, неожиданно для себя согласилась Эмма, а про себя подумала: зачем им ссориться? Даже она, такая неопытная в любовных делах, не может не видеть, что он не спускает с нее глаз, откровенно любуясь и явно желая заключить ее в объятия.
Эмма посмотрела в зеркало, висевшее в ванной, сделала милую гримасу и облегченно вздохнула: тест показал, что беременности нет. С одной стороны, ей было обидно, но, трезво поразмыслив, решила, что все делается к лучшему. Она умылась, нанесла легкий крем, помассировала лоб и шею. Все отлично, но.., будет ли Пьер поддерживать с ней отношения, узнав, что ребенка не будет? Что ж, тогда она уйдет, можно даже поехать к Лоуренсу, в Корнуолл, он же приглашал ее. Но не успев как следует подумать об этом, она тут же отбросила эту мысль. Никогда!
Она пришла в свою комнату и стала переодеваться к обеду, так как должны были прийти гости, Ева и Даг Вебстеры, старые друзья Пьера. У них был собственный отель и шикарный ресторан в одном из фешенебельных районов Лондона. Пьер часто захаживал к ним, а иногда приглашал к себе.
Эмма зашла на кухню спросить миссис Майлз, все ли готово. Та заверила Эмму, что можно подавать на стол хоть сейчас.
Обед, приготовленный миссис Майлз, был не хуже, чем в самом первоклассном ресторане. Компания смеялась и болтала, никто не скучал.
Пьер сначала волновался, сумеет ли Эмма достойно держаться. Она сидела напротив него, рядом с Дагом, который был явно возбужден соседством с такой очаровательной девушкой. Веселые истории и анекдоты так и сыпались из него, он вообще был мастер на такие вещи, но сегодня превзошел сам себя. Пьер хорошо знал своего приятеля и понял, что тот в восторге от Эммы. Это наполнило его чувством гордости, но одновременно где-то в глубине души поднималась темная волна ревности. Он следил за выражением ее лица, показавшегося ему вдруг незнакомым. Пламя свечей золотило ее каштановые волосы и отражалось в глазах, она улыбалась тому, что говорил Даг, и, к изумлению Пьера, иногда очень тонко парировала его шутки. Да, прелестная девушка, ничего не скажешь. С ней не стыдно показаться в обществе, подумал вдруг Пьер. Но она собирается уходить. Уходить? Нет! Он не допустит этого, зачем ей уходить?
— Пьер? Да ты не слушаешь меня. — Даг сделал порядочный глоток красного вина и, прищурившись, посмотрел на приятеля.
— С чего ты взял? — Пьер попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой.
— Ты так пристально следишь за Эммой, как будто она сейчас испарится, — Даг явно понимал, что творится на душе у приятеля. — Впрочем, я тебя понимаю, эту принцессу надо хорошенько охранять.
Пьер не знал, как выпутаться из этого положения, но ему на помощь пришла Ева. Ее зеленые глаза, веселые и ироничные, встретились с карими глазами Эммы.
— Даг, успокойся. Я знаю, у тебя хороший вкус, и полностью согласна, что Эмма чудесная девушка. — Она ласково посмотрела на соседку.
Но Даг продолжал упорствовать.
— Пьер, ты ничего не рассказал нам об этой девушке. Кто она?
Эмма посмотрела на Пьера. Их глаза встретились, и она увидела в них смятение, нерешительность.., и еще что-то. Она напряженно ждала. Он немного замялся и сказал:
— Эмма мой друг.., очень хороший друг… У нее похолодело внутри от его слов. Разумеется, она не ожидала от него публичного признания их отношений, но этот приговор ранил ее до глубины души. Она заставила себя улыбнуться и, мельком глянув на Пьера, закончила:
— Мы друзья.., разве этого мало?
Эмма почувствовала, что ей, хотя бы минуту, необходимо побыть одной. Она извинилась, что ей надо распорядиться о десерте, и быстро вышла из гостиной. Запершись в ванной, она включила воду и разрыдалась: надо было дать выход горечи и обиде. Выплакавшись, она умылась и пошла к себе в комнату. Там она села за туалетный столик и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Собственный вид ей не понравился: бледная и какая-то взъерошенная. Нужно что-то решать, но что? Пьер прав в одном: ей необходимо отдохнуть. Что ж, у нее теперь есть деньги, завтра же она поедет и купит билет в какую-нибудь солнечную тропическую страну. Солнце, море и покой.., это именно то, что ей сейчас надо больше всего. Ну, а потом будет видно. При мысли, что она теперь может делать все, что ей захочется, она даже засмеялась. И пусть Пьер считает ее только другом. Конечно, она не звезда экрана, не светская дама, а самая обыкновенная женщина, его можно понять. И почему она вдруг решила, что он искренне к ней привязался? Привез ее в свой дом? Но он сам объяснил свой поступок: мать его будущего ребенка должна жить в комфортабельных условиях. Мать… Эмма подумала, что все к лучшему, хорошо, что она не беременна. Зачем ей ребенок, у которого нет отца?