— Правда?
— Ты его звала по имени.
— Вот это да! Я не помню. — Элли спустила ноги вниз.
Когда она попыталась встать на ноги, то у нее спросонья закружилась голова. Ей на помощь пришел Николай, и оба они замерли, когда его руки оказались у нее на талии. Он даже чертыхнулся про себя: с одной стороны, он был в гневе на Элли, понимая, что она обманывает его, с другой — ему хотелось вновь почувствовать тепло ее губ… и прямо сейчас же раздеть Элли и, не дожидаясь свадьбы, заняться с ней любовью.
— У тебя, кажется, постоянные провалы в памяти, Элли. Уж извини, но я все больше убеждаюсь в том, что эти провалы имеют чрезвычайно выборочный характер.
— Думай что хочешь! — Обиженная его замечанием, она вырвалась из рук Николая и сделала несколько шагов в сторону. — Я здесь только ради Арины и моего отца. С твоим присутствием мне придется смириться.
Николай пожал плечами, удивленный ее смелостью и тем, что все еще был возбужден, несмотря на охватившее его раздражение.
— Я понял. Как тебе твоя комната?
Возмущение Элли несколько уменьшилось, и она неопределенно пожала плечами.
— Тут мило и уютно. Красивый вид из окна.
— Отлично. Когда мы поженимся, ты переедешь в мою комнату. Там тоже красивый вид из окна.
Он широко улыбнулся и с удовольствием отметил про себя, что глаза Элли мгновенно расширились. Скоро они поженятся, и она будет принадлежать ему. Пусть Саша раньше наслаждался ее телом, теперь настала его очередь. И нет никаких причин, чтобы он отказывал себе в этом своем желании. Чувства вины Николай не испытывал. В конце концов, Элли станет его законной женой.
— Ты все еще выглядишь усталой. Чем ты занималась, Элли, эти две недели? Развлекалась на вечеринках с друзьями с телевидения?
— Предпочитаешь думать обо мне самое плохое? Ну и ладно, — с некоторым отчаянием в голосе произнесла Элли, покачав головой.
— Я доверяю своим глазам.
— Знаешь, судить о людях нужно, основываясь на доказательствах и фактах.
Задетый ее замечанием, Николай поморщился и открыл дверь.
— Нам пора спуститься на кухню. Мариам заварила чай, а Арина ждет не дождется, когда увидит тебя снова.
— Кстати… Что ты ей сказал обо мне? Ну, например, почему я буду здесь жить?
— Я ей объяснил недавно, что ты ее тетя, сестра мамы. Сказал, что мы с тобой встретились, и я подумал о том, как ты хорошо относилась к ней и замечательно ухаживала. Она меня часто спрашивает, когда у нее появится мама. Вот я и сообщил Арине, что предложил тебе стать ее мамой и ты с радостью согласилась.
— Дети всегда чувствуют ложь.
Решив не обращать внимания на колкие замечания Элли, Николай расправил плечи, как делал всякий раз, когда хотел скрыть свои истинные чувства. Бизнесмен всегда должен производить впечатление уверенного и хладнокровного человека и не показывать окружающим то, о чем он думает на самом деле.
— Я сделаю все, что Арина была счастлива. Я уже не раз говорил тебе об этом. Учти, ты пожалеешь, если попытаешься расстроить ее.
— Еще угрозы будут? — вздернула подбородок Элли.
Улыбка появилась у него на губах, и он покачал головой.
— Нет, Элли. Я все сказал. А сейчас я хотел бы, чтобы мы спустились вниз и попили бы чаю с Ариной. Несложная просьба? Правда?
— А что ты скажешь своим друзьям… обо мне? — спросила Элли.
— Я скажу им правду, что ты тетя Арины и моя невеста. Ну и то, что мы скоро поженимся. — Сказав это, Николай развернулся и вышел из комнаты, не дав ей никак отреагировать на его слова.
В коридоре он ни разу даже не оглянулся, чтобы посмотреть, следует ли она за ним.
После чая Элли некоторое время поиграла с Ариной, чем вызвала у девочки массу восторга, а потом отправилась к себе разбирать привезенные из старой квартиры вещи.
Сидя перед коробками, в которых лежали ее любимые диски и книги, она еще раз вспомнила довольные взгляды, которые бросала на нее племянница, когда думала, что Элли занята чем-то другим и не смотрит на нее. Каждый раз у нее радостно сжималось сердце. Как можно было не любить Арину! Она очаровательна! А вот выстроить отношения с ее отцом гораздо сложнее. Главное, сделать все, чтобы Арина не пострадала от проблем между взрослыми.
Из открытого окна доносилось пение птиц, она могла вдыхать ароматы цветов, однако не чувствовала себя счастливой. Если бы не Арина, Элли моментально вернулась бы в свой дом в Хакни. И пусть там все время за окном шумят машины, а в воздухе царит постоянный запах карри из находящегося неподалеку ресторанчика с восточной кухней…
Элли вздохнула и попыталась не думать о будущем, а сконцентрироваться на насущных проблемах.
На глаза Элли попалась одна из любимых ею книг по психологии, и, взяв ее, она принялась листать страницы. Вдруг в голове у нее всплыл сон, который ей приснился днем. И до боли реальные картинки всплыли перед ее глазами. Элли соврала Николаю, сказав, что не помнит того, чтобы Саша ей снился.
Саша стоял около парадного входа с дочкой на руках. Арина испуганно плакала, а Элли молила Сашу отдать ей девочку. Но тот в ответ лишь бессмысленно улыбался. Он находился под воздействием наркотиков и к тому же был пьян. Прижимая к себе дочку, Саша стал требовать, чтобы Элли отвезла его к другу. У нее не было сомнений в том, что речь шла о наркодилере. Его зависимость от наркотиков сильно возросла после смерти Джеки. Элли много раз убеждала его завязать, если не ради самого себя, то хотя бы ради дочери. Саша каждый раз обещал постараться, но палец о палец не ударял, чтобы изменить свое поведение. А когда Элли порывалась обо всем рассказать Николаю, Саша вставал перед ней на колени и умолял дать ему еще один, последний, шанс.
Как она пожалела о том, что не поговорила с Николаем, когда увидела его, качающегося, с дочерью на руках.
— Пожалуйста, Элли, отвези меня к другу. Или вы меня больше никогда не увидите! — просил Саша, и глаза у него были стеклянными.
— Саша! Я только что получила права! И у меня нет машины! Пойми, я не могу! — воскликнула Элли.
В этот момент она думала только о плачущей Арине.
— Возьми машину брата.
— Ты шутишь!
— Тогда я вызову такси!
Мысль о том, что таксист может рассказать газетчикам о пагубных пристрастиях Александра Голицына, заставила Элли занервничать. Как будто Николаю не хватало тех неприятностей, которые уже случились. Она понимала, что нельзя допустить того, чтобы желтая пресса вцепилась в их семью, а они бы не преминули расписать в подробностях проблемы состоятельного и всеми уважаемого бизнесмена, который не смог уследить за собственным братом. Перед ней стояла сложнейшая дилемма, и она не знала, что предпринять.