– Ну да, с ним была девушка. Высокая блондинка с роскошными ногами. Еще подумал – у этакого урода и такая красавица.
– Дальше что было? – в нетерпении подпрыгивала я на месте, как Маня. – Ну, говорите!
– Нечего рассказывать. Они принесли из машины сумку с продуктами, поужинали. Потом легли.
Клод уступил девушке постель, сам лег на лежанке, а мужчина кое-как устроился на полу. Рано утром гость поменял колесо, и парочка уехала.
– И это все? – разочарованно протянула я.
– Все.
– Как звали девушку?
Клод развел руками.
– Не знаю, она не представилась.
Кстати, кавалер на вопрос об имени буркнул что-то типа – бр-бр. Очень невоспитанно для молодого человека.
– Молодого?
– Ну да, ему по виду лет двадцать шесть, ну семь…
Уму непостижимо. Я вытащила паспорт Базиля и сунула его Клоду под нос.
– Это он?
– Он, – подтвердил Рабель, – только здесь он отчего-то выглядит моим одногодком. Кстати, по-французски говорил с акцентом, словом, не француз.
Так, Базиль окончательно сошел с ума, изображает юного Ромео, загримировался под мальчика, коверкает парижский выговор. Вот идиот!
Клод был слишком зол, чтобы знакомиться с непрошеными гостями. Полночи, слушая, как они похрапывают, он думал, что скажет служащим «Альбатроса». И деревня обитаема, и люди понаехали. Мой визит окончательно вывел его из себя.
Я решила утешить нервного француза.
– Сейчас уеду, меня интересовал только Корзинкин.
Клод подозрительно глядел, как я иду к «Вольво», потом вскрикнул:
– Погодите! Вы, наверное, встретите этого Базиля?
– Во всяком случае, сильно надеюсь на такой исход дела.
– Тогда передайте, они тут кое-что забыли.
Клод исчез в избе и через секунду сунул в автомобиль небольшой пакет с рекламой «Мальборо».
Я отъехала к шоссе, притормозила и заглянула в пакет. Ничего особенного – складной женский зонтик и «Сто лет одиночества» Маркеса. Очевидно, девица из интеллигентной семьи, взяла с собой в дорогу не детектив, не фантастику, а заумного Маркеса.
Домой прирулила к девяти вечера, окончательно перестав что-либо соображать. Голова просто разрывалась от обилия сведений. Сейчас глотну чайку, сжую парочку бутербродов и пойду в спальню. Сяду в креслице, попробую обмозговать ситуацию.
В столовой с каменным лицом вязала Ольга.
– Ну, здравствуй, – произнесла Зайка железным голосом.
Ее тон не предвещал ничего хорошего, и я испугалась.
– Что произошло?
– Это я должна поинтересоваться у тебя, что произошло, – с видом прокурора процедила Оля и крикнула:
– Александр Михайлович, идите сюда!
Раздались шаги, и в комнату вошел полковник. Увидев меня, он сладко улыбнулся и осведомился:
– Дашутка, где гоняла? Небось устала?
Но я великолепно знала, что такое его поведение обещает скорую бурю, поэтому постаралась не злить приятеля.
– Сначала ездила по магазинам, потом зашла к Полянским…
– Ага, ага, – закивал головой Александр Михайлович, – чайку попить, поболтать, то да се, так ведь?
– Именно, – осторожно поддакнула я, чуя неладное, – а у вас как день прошел?
– У меня нормально, – ухмыльнулся полковник, – а вот Зайке повезло невероятно, сплошные приключения, никакой скуки!
Ольга фыркнула и принялась демонстративно размешивать ложечкой сахар в чашке с чаем. Мерное позвякиванье вывело меня из себя, и я не удержалась:
– Да что, в конце концов, произошло?
– Слушай! – вскипела Зайка.
– Погоди, погоди, – остановил ее Александр Михайлович, – дай я расскажу спокойненько, по порядку.
Утром Ольге позвонили из отделения милиции и попросили приехать дать свидетельские показания по делу Майи Колосовой. Ничего не понимающая Зайка послушно явилась в семнадцатый кабинет, где была принята суровым капитаном. Разговор их напоминал диалог гуся с поросенком – полное непонимание.
– Расскажите, как увидели тело Колосовой на балконе, – велел милиционер.
– Кто это такая? – изумилась Ольга.
– Ваша соседка по дому, – не сдавался дознаватель.
– У меня нет соседей, – отбивалась Зайка.
– Не стоит нервничать, вас пока ни в чем не обвиняют, – «успокоил» капитан.
Ольга задергалась, следователь начал злиться, и так продолжалось в течение почти полутора часов. На протяжении этого времени милиционер неоднократно спрашивал:
– Вы Ольга Евгеньевна Воронцова?
– Да, – подтверждала Ольга.
И разговор шел по кругу. Наконец, устав от бесконечных Зайкиных бестолковых ответов, капитан совсем разозлился и привел в кабинет какую-то старушку.
– Узнаете свою племянницу?
– Конечно, здравствуй, детка, – ответила соседка Майи Колосовой маразматичка Алевтина Марковна.
– Что же вы все отрицаете? – накинулся следователь на Зайку. – Вам есть что скрывать? Будете так себя вести, оформлю задержание на трое суток.
Но Зайка не зря жена адвоката. Увидав, что происходит нечто непонятное, она твердо заявила:
– Имею право на один телефонный звонок и без своего защитника больше ни слова не произнесу.
Капитан вскипел, сунул ей телефонную трубку. Бедняжка только успела крикнуть: «Александр Михайлович, приезжай скорей», как телефон отобрали, а саму Ольгу впихнули в «обезьянник» – до выяснения личности.
Недоразумение выяснилось только тогда, когда приехал полковник. Поговорив с оперативниками, он сразу выяснил, что «племянница», назвавшаяся Ольгой Евгеньевной, была старше. Изящная блондинка лет тридцати пяти, глаза голубые, курила сигареты из бело-синей пачки, а с места происшествия уехала в «Вольво»…
– Как ты могла, – взвыла Зайка, – как тебе пришло в голову назваться моим именем?
Действительно, крайне глупо.