Она посмотрела на Крейга, лежавшего на диване, и ее захлестнуло желание оградить его от неприятностей. Она подошла к нему с высоко поднятой головой.
— Ну? — спросил Крейг.
— Ничего особенного, — бодро сказала она. — Опять Лоуренс суетится по пустякам.
— Я бы не называл пустяком тот факт, что Марк захватил твое место.
Делия закусила губу. Она совершенно не подумала о том, что Лоуренс мог все рассказать Крейгу.
— Я хотела сказать, что это не так уж важно, — как можно беззаботнее сказала она.
— Не важно?
Она почувствовала угрожающие нотки в его голосе.
— Ну, это же не конец света. Есть и другие места, в конце концов.
— Но ты хотела именно это место. И потеряла его. И ничего не сказала мне. И я знаю, почему. Ты решила быть «добренькой». Нельзя говорить слепому, что он нанес вред, чтобы он не почувствовал себя бесполезным… или еще того хуже.
— Нет, — сердито возразила она. — Совсем не так. Что тебе сказал Лоуренс?
— Только правду. Что я лишил тебя шанса.
— Ничего подобного. Просто Марк и Брайан — опытные интриганы…
— А ты им позволила сплести эту интригу. Зачем, черт возьми, ты так рисковала?
— Потому что я люблю тебя, — страстно сказала она. — Потому что больше всего на свете я хотела быть с тобой…
— Потому что ты хотела ухаживать за мной, — прервал он ее. — Ты очень добра.
Делия вздохнула.
— Если ты не знаешь разницы между любовью и жалостью, тогда мы с тобой зря потеряли время. Все эти дни для тебя ничего не значили?
— Ты даже не представляешь, что они значили для меня. Но я жил, как дурак, в раю. Жил за счет других и разрушал их жизнь. Стараюсь этого не делать, но все равно получается именно так. Алисон, теперь ты. Я всем мешаю, больше я так не могу.
— Пожалуйста, Крейг, — воскликнула Делия, чувствуя, как только что обретенное счастье ускользает от нее, — разве ты не понимаешь, что ты сделал для меня? Ты позволил мне поверить в то, что я собой что-то представляю. Не мое лицо, а именно я сама. И это сделал ты.
— Я рад за тебя. По крайней мере, хоть чем-то смог отплатить тебе за причиненный ущерб. Но больше я тебе не позволю приносить себя в жертву ради меня.
— Мне все равно, получу я это место или нет, во всяком случае, не так это важно, как раньше…
— Но очень скоро тебе станет не все равно. Что тогда выразят твои глаза, которые я никогда не увижу? Укор, что ты потеряла все из-за бесполезного калеки?
— Нет! — вскричала она.
— Ты думаешь, я смогу вынести пытку, постоянно думая о том, что ты испытываешь ко мне, и не имея возможности прочитать это в твоих глазах?
— А как же прошлая ночь? — взорвалась она. — И другие ночи, когда мы вместе лежали в темноте — ты не видел меня, и я не видела тебя. Но тогда тебе не нужно было зрение для того, чтобы узнать, что у меня на сердце. Если ты до сих пор не понял, что я люблю тебя… если ты не любишь меня…
— Не надо спрашивать меня об этом, — сказал он. — Да, я очень люблю тебя… именно поэтому хочу избавить тебя от себя, пока моя слепота не испортила тебе жизнь.
— Нет, я не могу оставить тебя, даже не проси меня об этом! — воскликнула она. — Мы могли бы так много…
Он твердо, но мягко взял ее за руки.
— Нет, — произнес он. — Я отравлен. И преодолеть это не в силах.
— Но почему ты совсем не веришь в меня? — в отчаянии спросила она.
— Не в тебя. В себя. Ради нас обоих ты должна уйти немедленно.
— Нет. Я должна быть здесь, когда вернется Алисон.
— Это будет завтра. И лучше, если она ничего об этом не узнает.
— Значит, мы улыбнемся, пожмем друг другу руки и расстанемся «хорошими друзьями»? — в ужасе спросила она.
Его лицо исказила боль.
— А что нам еще остается? — тихо спросил он.
Дети из лагеря возвращались на автобусе. Всю дорогу до автобусной станции, Делия и Крейг молчали. Они уже все сказали друг другу.
Алисон выскочила из автобуса, подбежала к отцу и так крепко обняла его, что он чуть не задохнулся. Все трое рассмеялись, и напряжение тут же спало. По дороге домой, Алисон без умолку рассказывала о том, как чудесно провела время в лагере.
Все вещи Делии были упакованы, она хотела тут же уехать, но Алисон внесла свои коррективы в ее планы.
— Подождите, я хочу сделать вам подарок, — заявила она.
Она преподнесла Делии прелестный рисунок — полевые цветы, а отцу — сову, которую смастерила из куска дерева. Девочка провела его руками по лакированной фигурке, чтобы он мог оценить работу. Крейг улыбался и тепло поблагодарил ее. Делия смотрела на них, радуясь, что он так переменился к дочери.
Но при этом она была настолько расстроена, что не заметила быстрых взглядов, которые Алисон бросала на них с Крейгом.
Потом девочка пошла наверх распаковывать вещи, а Крейг проводил Делию до машины.
— До свидания, Делия, — тихо сказал он.
— Не могу поверить, что между нами все так закончится, — прошептала она.
— Может быть, не закончится. Когда-нибудь… а может быть, даже скоро…
Он глубоко вздохнул, как бы испугавшись своих слов.
— Что ты этим хочешь сказать, Крейг?
— Ничего. Я болтаю ерунду.
— Мне показалось, ты на что-то надеешься.
— Да нет же, говорю тебе, — сердито ответил он. — Я вообще никогда ни на что не надеюсь. Надежда губит людей. Помни об этом.
Он резко повернулся и пошел к дому. Она смотрела ему вслед, удивляясь, как можно пережить такую боль.
Делия была уверена, что плохие новости ей сообщат сразу же, как только она появится на работе, но прошел день, потом другой и ничего не произошло, кроме того, что Марк куда-то исчез. Наконец, ее вызвали в кабинет мистера Хедвина. Там же находился и Брайан, который натянуто улыбнулся ей.
— Поздравляю! — воскликнул мистер Хедвин, протягивая ей руку. — Вы назначены начальником отдела рекламы фирмы «Орчид». — И добавил с нарочитой твердостью: — Брайан тоже очень рад.
— Да, — пробормотал Брайан, взглянув на Делию каким-то тусклым взглядом.
Оказалось, что он уходит на пенсию через две недели, гораздо раньше, чем думала Делия.
— Я должен был уйти еще в прошлом году, но мистер Хедвин очень просил меня остаться, — объяснил он. — Теперь же, когда мой преемник уже назначен, я могу спокойно сложить свои полномочия.
Значит, Брайан остался, чтобы расчистить дорогу Марку, а когда это не удалось, то спешно решил покинуть корабль. Он сам косвенно подтвердил это, когда они с Делией возвращались в свои кабинеты.