— Поставьте поднос на журнальный столик, — сказал он, — и сядьте в кресло рядом с настольной лампой.
— А какая разница, где мне сесть? — слегка раздраженно спросила она.
— Все дело в акустике, — пояснил он, усаживаясь на диван. — Оттуда почему-то лучше слышно.
— Вы хотите сказать, что для вас посадить собеседника там — все равно, что направить ему лампу в лицо?
Он усмехнулся, и улыбка преобразила его лицо.
— Совершенно верно, — сказал он. — И вы должны позволить мне, воспользоваться некоторыми моими преимуществами.
Спустя мгновение, Делия получила доказательство его необыкновенного слуха. Ее внимание привлекла фотография на столе. Она повернула ее к себе, при этом, рамка чуть скрипнула. Он тут же произнес:
— Это моя дочь Алисон. Ей десять лет.
Делия сразу почувствовала симпатию к маленькой проказнице, обнявшей за шею сияющего лабрадора.
— А эта собака с ней… — начала она.
— Да, это Дженни. Алисон обожает ее. Вот поэтому я ей ничего не сказал, когда она позвонила.
В воздухе повисло молчание.
— Какая красивая девочка! — постаралась разрядить обстановку Делия. Она покривила душой. Девочка выглядела умненькой и незаурядной, но красавицей, в общепринятом смысле, она не была, хотя с возрастом вполне могла стать ею.
— Да, красивая, — ответил он. — Но, вы-то, откуда знаете?
— Ну… я же вижу… — неуверенно произнесла она.
— Да, вы видите фотографию, но как вы можете знать? Откуда, по-вашему, об этом знаю я? Я слеп уже многие годы. И видел ее, когда она была совсем маленькой. Но я знаю, что она прекрасна. У Алисон доброе и мягкое сердце. У нее любящая душа. Она полна милосердия и сострадания.
— И вы, конечно, считаете, что эти качества мне несвойственны? — спросила Делия.
Он промолчал.
— А где ваша жена? — спросила Делия, не в силах выносить молчание.
— Я разведен.
— За вами присматривает Алисон?
— Я присматриваю за Алисон, — буркнул Крейг. — Как и любой отец.
— Извините, — пробормотала Делия, смутившись. — Я все говорю не так.
— Только потому, что вы не так смотрите на жизнь, — ответил он.
— Безусловно, не так, как вы, — сказала она. — Я ведь живу в другом мире…
— Нет, — прервал он ее. — Я живу в том же самом мире. Но ощущаю его по-другому. Пейте кофе. Я делаю прекрасный кофе.
Резкая смена разговора привела ее в замешательство. Когда она выпила действительно превосходный кофе, Крейг Локсли сказал:
— Расскажите о себе. Как вас зовут?
Он, наверное, не подозревает, что существует слово «пожалуйста», подумала Делия.
— Меня зовут Делия Саммерс, — начала она.
— По голосу вам двадцать с небольшим.
— Да.
— А эта машина принадлежит вам?
— Будет, когда я выплачу все, что должна за нее.
— Значит, вы уже успели сделать неплохую карьеру. Где вы работаете?
— Я помощник начальника отдела рекламы косметической фирмы «Орчид».
— И мечтаете о должности начальника отдела.
— Только не говорите, что это вы тоже услышали, — раздраженно заметила она.
— Ну конечно, а почему бы и нет? Амбиции легко прослушиваются в голосе человека. Вы достаточно квалифицированны, хорошо знаете то, чем занимаетесь.
— За исключением вождения, — со вздохом добавила Делия.
— Я этого не говорил. Но продолжайте рассказывать о себе. Как вы выглядите?
— Я высокая и худая. У меня очень длинные ноги, прямые черные волосы и темно-синие глаза.
Он слегка усмехнулся.
— И вы привыкли к тому, что мужчины называют вас красивой.
— Ну, это вы просто догадались!
— Вовсе нет. Вы с большой любовью перечислили свои достоинства. Вы ими гордитесь. По вашей походке я могу судить, что вы носите туфли на высоком каблуке, чтобы подчеркнуть, какие длинные у вас ноги. Наверняка, вы носите к тому же короткие юбки, чтобы все могли восхищаться ими.
— Я должна хорошо выглядеть, — сказала Делия. — Иначе не смогу быть ходячей рекламой для своей фирмы.
Произнося эти слова, она инстинктивно склонила голову набок, как проделала это в случае с шофером грузовика. Она знала, что так виднее красивая линия шеи. Впечатление она производит просто неотразимое, если к этому еще добавить легкую улыбку и взгляд сквозь полуопущенные ресницы. Так она поступала почти автоматически, когда хотела чего-нибудь добиться от мужчины. Но сейчас этот жест вызвал у нее отвращение.
Она нервно взглянула на Крейга Локсли, который, казалось, все видит своими незрячими глазами. Неужели он каким-то образом, почувствовал ее попытку очаровать его, и это еще больше усилило его презрение к ней?
— Продолжайте, — сказал он. — Почему вы остановились?
— Мне больше нечего добавить.
— Странно. Вы могли бы сообщить, замужем ли вы, есть ли у вас дети.
— Но я уверена, что вы сами уже догадались обо всем по моему голосу.
— У вас нет детей. У вас вообще нет ни перед кем никаких обязательств, только перед самой собой.
— Вот тут вы ошибаетесь. У меня много обязательств на работе.
— На работе! — нетерпеливо перебил он. — Я говорю о человеческих обязательствах — о людях. Вы никогда не рожали детей и никогда их не воспитывали. Вы никого, кроме себя, никогда не любили.
— Кто бы мог подумать, что так много можно сказать о человеке по голосу!
Делии страшно хотелось уйти от этого человека, которому она не нравилась. Но это означало бы бегство, а отступать она не хотела.
— Ваш выбор работы говорит о многом, — заключил он. — Как человек поверхностный, вы и работу себе избрали такую, для которой важна лишь внешняя, поверхностная сторона жизни.
— Ну что ж, она тоже имеет большое значение, — возразила Делия. — Не для вас, конечно, но для многих людей. Все женщины хотят быть красивыми. И разве их можно в этом винить? Уж логичнее тогда винить мужчин, которые красоту ставят превыше всего.
— Не все мужчины таковы, — резко парировал он.
— Но сколько таких, как вы?
— Да, слепых не так много, — согласился он. — Но многие зрячие согласны с Шекспиром, когда он говорит: «Красивое лицо поблекнет, но доброе сердце — как солнце или луна». Это «Генрих V», на случай, если захотите прочитать.
— Спасибо, — сердито ответила она. — Очень любезно с вашей стороны просветить меня. А теперь позвольте мне просветить вас. Чувствительные мужчины, которым важна душа человека, существуют только в вашем воображении. Большинство же смотрят только на лицо и фигуру женщины.