– Что ты там говорила про йоркшириц? – осведомился Женька.
– Так, ерунда, работай спокойно, – издевалась я.
– Ну говори же, – поторопил эксперт.
– Видишь ли, в Париже на прилавках специализированных магазинов появилась новинка. Особые витаминные капсулы, только для йоркширов.
– Ну, – нетерпеливо вскрикнул Женюрка.
– Даешь две штуки на прием, и через пять дней шерсть не путается, ни колтунов, ни комков.
Эксперт потрясенно молчал. Понять его может только тот, кто каждый вечер, прижимая к дивану отчаянно отбивающуюся собаку, расчесывает спутанные лохмы.
– Наверное, вредная для здоровья штука, – выдавил он наконец.
– Да нет, – радостно бросила я, – там просто набор витаминов, вот уж не знаю, почему такой эффект наблюдается.
– Здорово, – потрясенно выронил приятель, – и ты мне их дашь?
– Да, только скажи, нашли убийцу Рады Ильиничны Соколовой?
Женюрка молчал, потом наконец выдавил:
– Вот что, приезжай лучше сюда, ну не по телефону же нам балакать, да и средство это прихвати.
Я повесила трубку и расхохоталась. Ну до чего легко управлять людьми, если знаком с их страстями! Однако перед отъездом надо выпить кофейку.
В столовой сидели старухи.
– Ах, как мы чудесно погуляли по лесу, – воскликнули они в один голос, – и собак брали – Бандюшу и Снапика.
Ну, конечно, Нина Андреевна без любимого пита никуда…
Я налила себе кофе и вздохнула. Сейчас свекровь номер два озвучит обычную присказку.
– Банди следует давать меньше жирной пищи, – завела бабуля, – он опять плохо покакал…
Знаем, знаем, «слишком жидко». И тут зазвонил домашний телефон. Нина Андреевна взяла трубку. Краски разом покинули ее веселое лицо. Щеки запали, и нос странно вытянулся.
– Дорогой, – воскликнула она, – милый, как ты?
Потом протянула мне трубку и прошептала:
– Говорит, времени мало, просит тебя.
Голос Макса прорывался сквозь шум и треск.
– Дашута, здесь карантин по желтухе, к адвокату не пускают, на свидание тоже, пришли лекарства и еды побольше, сигарет не забудь, тут их совсем нет…
– Макс, – завопила я как ненормальная, – где ты спрятал миллион долларов, полученный от Круглого?
– Как где, – изумился экс-супруг, – в сейфе на антресолях, спроси у мамы, она знает.
– Макс! – опять закричала я, но из трубки уже неслись гудки.
Римма Борисовна, ничего не понимая, поглядывала на нас с большим удивлением.
– Мой сын, – пытаясь удержать мелко дрожащую нижнюю губу, принялась объяснять Нина Андреевна, – уехал по делам в Америку, вот и звонит оттуда, правда, нечасто, очень дорого.
– А, – протянула не поверившая ни одному ее слову Римма Борисовна, – понятно, только ведь Даша, кажется, говорила, что вещи ему в тюрьму повезет…
– Пойду, пожалуй, переоденусь, – пробормотала Полянская и вышла из столовой.
Просто железная старуха, редкое самообладание. Но мне тоже следовало отправляться по делам.
Женька сидел перед микроскопом, сосредоточенно уставясь в окуляр.
– Принесла? – нервно осведомился он.
– Узнал? – ответила я.
– Ладно, давай витаминчики, – потребовал приятель.
– Сначала стулья, потом деньги, – отреагировала я.
– Вымогательница, – прошипел Женюрка, – да меня полковник со свету сживет, если узнает.
И он принялся выдавать служебные тайны.
Перед подъездом Яны Соколовой стоят два ларька. В одном торгуют хлебом, молоком и всяческой выпечкой, в другом – газетами, табаком и разной мелочью. Продавцам отлично виден подъезд. К тому же они сами жильцы этого дома и великолепно знают всех соседей. Те частенько отовариваются у них. Газетчица даже завела общую тетрадь и дает кое-кому товар в долг. Так вот, женщины уверяют, что Танечка каждый день ходила в магазин, покупала Раде Ильиничне свежий кефир. А тут несколько суток не показывалась, не появлялась довольно долго и Яна. Но некоторое время тому назад студентка вошла в подъезд своего дома. Потом спустя минут двадцать вышла вместе с какой-то девушкой. Они сели в машину и уехали. Больше Яна не возвращалась. В квартире нашли отпечатки пальцев только членов семьи и Танечки. Входную дверь не взламывали, а открыли ключом. Более того, уходя, убийца преспокойненько запер замок. Из дома ничего не пропало. Милиция объявила розыск студентки, но пока безрезультатно. Сложность заключается еще и в том, что в доме не нашли ни одной семейной фотографии. Выходило, что у Соколовых просто не было снимков. Рада Ильинична и Таня застрелены, другая близкая подруга Яны Женя Полякова стала жертвой разбойного нападения. Одногруппники посдавали экзамены и разъехались кто куда. Милиция располагала только двумя маловразумительными фотографиями девушки. Одна обнаружилась в паспортном столе, и Яне на ней около шестнадцати лет, другую дали в деканате мехмата, вынули из личного дела. Оба снимка черно-белые, небольшие, и идентифицировать по ним Соколову крайне трудно. Тем не менее их раздали патрульным, велев глядеть в оба. Но Яна словно сквозь землю провалилась.
В Раду Ильиничну и Танечку стреляли из пистолета «ТТ». У тетки прострелена шея, потом сделан контрольный выстрел в голову. Тане попали почти в сердце и опять же произвели контрольный выстрел. Все. Больше не удалось узнать ничего. Сначала пытались искать убийцу среди знакомых Гаврилиной. Но Таня была малообщительной, на дискотеки, в рестораны и всевозможные студенческие тусовки не ходила. Любовника не имела, с лицами мужского пола знакомилась неохотно, бизнесом не занималась. Из подруг – только Яна Соколова.
Рада Ильинична последние годы вообще не выходила из дома. За покупками ходили Яна и Танечка. Подышать женщина выходила на балкон. Из хороших знакомых у нее была лишь Амалия Генриховна Кляйн, соседка по старой квартире. Но Амалии пока нет в Москве, она уехала отдыхать в Турцию, что снимает с женщины всяческие подозрения. Срок путевки начинался с 10 июня, когда Гаврилина и Соколова были еще живы и здоровы.