Аня Спиридонова и ее муж Андрей каким-то чудом поменяли билеты на ближайшую дату и улетели в Нью-Йорк через двенадцать часов после моего с ней разговора в джипе. В Россию бывшая ученица моей мамы возвращаться не собирается и не общается ни с кем из прежних знакомых. Вызвать Спиридонову из США в Москву для допроса практически невозможно.
В этой истории остались невыясненные обстоятельства. Например, кто помогал умирающему Мите Спиридонову? Как прошли последние минуты его жизни? Увы, ответов мы не узнаем, потому что нет людей, способных их дать.
Федор Барбосов по-прежнему работает в больнице, но мне почему-то абсолютно не хочется с ним встречаться.
Иногда на почту Вени приходят сообщения из Хорхштурмвальдского колледжа. Герберт Краузе-Михайлов сдержал обещание, отправил Петрову ксерокопию книги Катценвеленбогена «Болен Катцен» и теперь жаждет узнать, как ученому понравилось… нет, не содержание, а качество печати. Греков пока отмалчивается. Сами понимаете, он не горит желанием сообщать иностранцу правду об Илье Николаевиче.
Макс вернулся из командировки в Занзибар через неделю после смерти Лады, и нам с Веней досталось от него за самостоятельно проведенное расследование. Но у меня тоже был повод для серьезной беседы с мужем: его обращение в «Бюро всех услуг». Пару часов мы выясняли отношения, потом помирились и решили поехать в кино. Интересный фильм шел, на наш общий взгляд, лишь в зале, расположенном в новом торговом центре на улице Друкова.
Первой, кого мы увидели, спустившись во двор, была соседка сверху, Анна Григорьевна… с черным мопсом на шлейке.
– Завели собачку? – воскликнул Макс. – А как же ваша аллергия?
– Уже проходит, – ответила она и со вкусом чихнула. – Фердинанд такой лапочка, он меня обожает. Правда, Ферди?
Пес преданно посмотрел на старушку.
Соломатина, отчаянно кашляя, нагнулась, принялась гладить мопса и приговаривать:
– Подумаешь, насморк у меня. Ерунда, да и только, организм в конце концов адаптируется. Ферди, малыш, пошли скорее. Извините, мы торопимся в магазин за игрушками и сапожками. Говорят, лето будет дождливым, надо запастись для Ферди подходящей обувью.
– Превращение обычного человека в сумасшедшего собачника происходит, как правило, быстро и неожиданно, – засмеялся Макс, провожая взглядом соседку и ее четвероногого спутника.
– Да уж, – согласилась я. – И аллергия настоящей любви не помеха.
До торгового центра мы доехали без проблем. Макс запарковал джип на стоянке и, показывая рукой на толпу, сказал:
– Там, похоже, детский праздник. Давай обойдем народ слева.
Я кивнула и стала пробираться ко входу в гигантский магазин. Громкий крик: «Тетя Лампа, здрасте!» – заставил меня притормозить и оглядеться.
На площади среди весело голосящих ребятишек гордо возвышался верблюд Маффин, которого держала под уздцы девочка Ира.
– Я вас сразу узнала! – завопила она. – Хотите покататься бесплатно? Как ваша машина? Ездит?
– Пока в ремонте, – ответила я, подходя к сладкой парочке.
– Шикарно выглядите, – сделала комплимент Ира. – А это ваш муж там стоит? Симпотный дядечка.
– Вы с Маффином тоже прекрасно смотритесь, – сделала я ответный комплимент. – А что у него там на боку висит, под ковриком? Какая-то табличка?
Ира быстро перевернула картонку, и я увидела надпись, сделанную кривыми большими буквами: «Верблюд бизнес-класса, катание на vip-животном по цене простого пони. Не упустите свой шанс».
Стараясь не расхохотаться во весь голос, я приветливо помахала Ире рукой и вернулась к Максу со словами:
– Что-то мне расхотелось идти в кино. Давай лучше заглянем вон в тот обувной магазин. Мне давно нравятся туфли этой фирмы.
– Ладно, – согласился Макс, – поступлю не по-джентльменски.
Слова мужа привели меня в удивление.
– По-твоему, пробежаться с любимой женщиной по магазинам не джентльменское занятие?
Макс обнял меня за плечи и заявил:
– Истинный джентльмен обязан точно выяснить, что нравится его жене.
– Верно, – кивнула я. – И что?
Макс чуть понизил голос:
– Вопрос: зачем истинному джентльмену знать, что очень по вкусу его супруге? Ответ: дабы случайно не оказаться с ней в таком месте, где это «очень» можно купить.
Я взяла Макса под руку.
– Я отлично знаю, что ты совсем не жадный.
– Я непредсказуем, – пробурчал Макс. – Пока ехал сюда, планировал поход в кино, а теперь раздумал сидеть в душном зале. Пошли, купим тебе туфли.
Я посмотрела на мужа. Многие мои подруги часто жалуются на своих спутников жизни. Женщин злит, что мужья повсюду разбрасывают свои носки, никогда не закрывают двери шкафов, пачкают пеной для бритья зеркало в ванной и не видят в холодильнике кастрюлю с супом. Но основная претензия слабого пола к сильному звучит так: «Он никогда не признается мне в любви». Дорогие мои, слов «Я тебя обожаю и буду носить на руках всю жизнь» вы в реальной жизни действительно не дождетесь – мужчины отчего-то стесняются их произносить, они говорят о своих чувствах иначе. Как же звучат их страстные признания? Ну, например, так: «Давай не пойдем в кино, а купим тебе туфли. Не беда, если нет нужного размера, подогнешь пальцы ног и влезешь».