— В приютах грубо обращаются с детьми, и мне бы хоте лось кого-нибудь избавить от этого, пока для него еще не все потеряно. — Он совсем недавно думал об этом. Чарли хотел усыновить малыша как отец-одиночка. Ему было известно, что некоторые так делают, и собирался осуществить свой план, когда он скопит немного денег. А сейчас пока у него была своя маленькая команда, с которой он играл по выходным.
— Это очень хорошее дело, — улыбнулась Бесс. — Я тоже сирота. Мои родители умерли, когда мне было двенадцать. Меня воспитывала тетка. Я сбежала от нее, когда мне исполнилось шестнадцать, и вышла замуж. Это было ужасно глупо с моей стороны, и я получила хороший урок. Я связала свою жизнь с человеком, который пил и изменял мне, лгал, избивал меня при любом удобном случае. Теперь мне совершенно непонятно, почему я продолжала жить с ним, но к тому времени, когда я решила уйти от него, выяснилось, что я беременна. Когда родилась Энни, мне было восемнадцать. — Значит, теперь ей двадцать четыре, и это удивило Чарли — она выглядела взрослее других девушек в таком возрасте.
— И все-таки что произошло? Как вам удалось от него избавиться? — Чарли ужаснула сама мысль о том, что кто-то может ударить женщину, тем более такую милую, как Бесс.
— Он сам сбежал от меня, и я больше никогда его не видела. Конечно, у него кто-то был, а спустя полгода он погиб в драке в каком-то кабаке. Энни был тогда годик, и я вернулась сюда. С тех пор мы тут и живем. По ночам я работаю в больнице, поэтому весь день могу проводить с дочкой, а ночью за ней приглядывает наша соседка, так что мне не надо платить няне.
— Похоже, вы устроились неплохо, — улыбнулся Чарли.
— Да, пока все идет нормально. Я, конечно, очень хотела бы когда-нибудь возобновить учебу и получить диплом медсестры. Может быть, в будущем мне это удастся. — Слушая ее, Чарли очень хотел сделать что-нибудь, чтобы помочь ей.
— Где вы живете? — Ему вдруг показалось, что это очень важно — узнать о ней побольше.
— Всего лишь в нескольких кварталах отсюда, в Монтане. — Бесс сказала ему адрес, и он закивал головой. Это был один из самых бедных кварталов Санта-Моники, но довольно тихий, и вполне вероятно, что там можно спокойно жить.
Может, как-нибудь пообедаем вместе? — спросил он, наблюдая, как Энни качается на качелях. — Втроем, вместе с Аннабел. Она любит пиццу?
— Обожает.
— А как насчет завтрашнего вечера?
— Это было бы здорово. Мне надо быть в больнице только в одиннадцать. Я выхожу из дома около десяти, а возвращаюсь в семь тридцать утра, собираю Энни и провожаю ее на занятия. Пока ее нет дома, я сплю. Это очень удобный распорядок. — Они выработали свою собственную систему, которая устраивала и мать, и дочь. Но Чарли стало жаль Бесс — слишком большая ответственность легла на ее плечи, и не было никого, кто бы помог ей.
— Похоже, вы мало спите, — сказал он мягко.
— А мне больше и не надо. Я привыкла. Сплю часа три утром, пока Энни на занятиях, а потом мне удается подремать еще немного вечером, когда я ее укладываю, перед тем как пойти на работу.
— Да, я вижу, для развлечений у вас времени совсем не остается, — заключил Чарли, и тут к нему подбежала Энни.
Бесс передала дочери предложение поесть пиццы.
— С Чарли? — Она казалась удивленной и обрадованной, И ее мама тоже была довольна, когда утвердительно кивнула головой. Она была молодой и симпатичной, но в ее сердце уже давно не было места для мужчин. И встреча с Чарли заставила ее вспомнить о том, что она прежде всего женщина. — А мы можем еще сходить поесть мороженого? — спросила его Энни, и он рассмеялся.
— Конечно! — Ему было радостно оттого, что он может доставить им это маленькое удовольствие.
Он смотрел вслед малышке, снова побежавшей к качелям, отчаянно желая, чтобы у него был свой собственный ребенок, но тут же вспомнил, что этому никогда не дано сбыться. На свете есть множество детей, и еще не один ребенок встретится ему на пути и согреет душу, как это сделала Энни. И позже он подумал о том, что много хорошего в том, чтобы сохранить свободу. Марк пытался ему это объяснить после разрыва с Барби, и вот теперь Чарли сам это понял. Он еще раз посмотрел на Аннабел, и они с Бесс обменялись нежными улыбками, и оба подумали в тот момент о будущем.
* * *
На этот раз у Пилар не было желания делать анализ на беременность. Она боялась, что он в любом случае окажется отрицательным, ведь организм еще не пришел в норму после выкидыша. Доктор сказала им, что шанс забеременеть с первого раза после внутриматочного оплодотворения, особенно теперь, очень мал. Поэтому она тянула и тянула. И когда прошла неделя, Брэд пригрозил, что сам сделает анализ, если она будет откладывать его и дальше.
— Я не хочу ничего знать, — жалобно сказала она.
— Зато я хочу.
— Я уверена, что не беременна. — Но действительно она вовсе не была в этом уверена. Она легко уставала, и грудь у нее немного увеличилась в размере.
— Сделай анализ! — убеждал он ее. Но Пилар сказала, что не сможет еще раз смотреть на все это, и ей не хотелось принимать хломифен. Правда, она его не пила с момента менструации, но если она не беременна, то ей снова придется принимать его. Она склонялась к мысли о том, что то состояние постоянного стресса, в котором она пребывает под действием лекарства, разрушает ее организм.
Брэд позвонил в конце концов ее старому гинекологу — Паркеру, и они пришли к выводу: нервное напряжение, в котором пребывает Пилар, необходимо как можно скорее снять. Доктор посоветовал Брэду привести жену к нему в кабинет, где бы он мог ее осмотреть, и, сделав это, подтвердил, что она беременна. Анализ мочи дал положительные результаты. Не было никаких сомнений в том, что Пилар ждет ребенка.
Пилар чуть не лишилась чувств от радости, и Брэд был поражен не меньше ее. После всего, что ей пришлось перенести, он очень хотел, чтобы она родила этого ребенка. Ей выписали соответствующие препараты, чтобы не дать пре рваться беременности, а все остальное зависело от матери-природы. Доктор предупредил ее, что кровотечение может повториться, и вполне вероятно, что она не сможет доносить и этого ребенка. Никто не мог ей сказать точно, что же все-таки ее ожидает.
— Я готова следующие три месяца пролежать в постели, — говорила она с ужасом в глазах, но доктор Паркер настаивал, что этого делать не следует.
Потом они позвонили доктору Вард и сообщили ей, что оплодотворение было успешным. По дороге домой Брэд со смехом сказал, что это благодаря тому фильму.
— Ты безнадежен, — усмехнулась она, чувствуя себя одновременно испуганной, взволнованной и счастливой.
Пилар ужасно боялась того, что может потерять и этого ребенка, поэтому на этот раз они решили никому ничего не говорить, пока у нее не будет двенадцати недель и опасность выкидыша минует. Но в ту ночь она напомнила Брэду, что существует масса других опасностей: поздний выкидыш, рождение мертвого ребенка. Да мало ли что может случиться. В конце концов, ребенок может родиться с болезнью Дауна или с каким-нибудь другим тяжелым недугом, риск из-за ее возраста все-таки довольно велик. У нее прямо голова пошла кругом, когда она начала перечислять возможные болезни своего ребенка, а Брэд слушал ее и качал головой.