– Давайте попробуем изменить ваше представление о семейном формате, – предлагала, например, я. – Попробуйте представить, что вот на этом стуле сидит ваш муж. Что бы вы ему сказали?
– О! О-о-о! Мерзавец, ты испортил всю мою жизнь! Если бы не ты, я могла бы быть…
– Стоп, а вот с этого места поподробнее. Значит, вы уверены, что если бы не он, то вы бы… что? Давайте представим, что он вам больше не мешает.
– Не-ет, – хитро улыбалась очередная страдалица. – Лучше послушайте, какой он подлец!
– Хорошо, – вяло соглашалась я. Весь мой многолетний опыт подсказывал, что ничего иного клиентке от меня было не нужно. Она уже просветила всех своих знакомых, какой героический подвиг она совершает, ежедневно живя на грани выживания рядом с ТАКИМ ЧУДОВИЩЕМ. Ее уже наверняка пожалела вся родня, как ближняя, так и совсем дальняя. Как и весь подъезд, жители которого с уважением отворачиваются, когда она в очередной раз гордо выступает с перебинтованным запястьем (он мне руку вывернул, представляете!) или когда она прет домой тонну продуктов, сгибаясь под тяжестью пакетов и еле ступая по гололеду на тоненьких шпильках. Она – настоящая женщина, наполненная жертвенностью, терпением и мазохизмом. Что от нее останется, если отобрать у нее этот своеобразный подвиг? Ничего! Так за чем, как вы думаете, она идет ко мне? Ради чего она тратит две-три тысячи своих кровных денег и потом три дня сидит на наших пыльных матах, рисует картинки и изображает мужа в лицах? Для того, чтобы все изменить? Как бы не так! Клиент хочет жалости и сочувствия. Хочет, чтобы в очередной, сто первый раз она увидела в глазах напротив подтверждение того, что ее жизнь достойна уважения и затаенного страха «не дай бог!». Она жаждет подтверждения того, что в течении ее дней есть глубинный смысл и значимость. Что ж. Хотели – получайте! Клиент всегда прав!
– Значит, до вторника? – благодарно жала мне руку клиентка, назначая серию индивидуальных сеансов. Значит, сочувствие в моем исполнении пришлось ей по вкусу. А что, ведь все ее знакомые наверняка давным-давно устали от ее патетики. А я за деньги готова слушать ее очень долго. И даже задавать открытые вопросы для того, чтобы ей было комфортнее.
«Говорите-говорите. Я всегда зеваю, когда мне интересно», – это такая наша междусобойная шуточка. У всех профессионалов есть свой ряд клиентов, которые будут только говорить и говорить. Что ж, не надо делать вида, что все психологи работают только над тем, чтобы помочь человеку измениться. Открою страшную тайну (которая, впрочем, и так всем давно известна), психологи как врачи. То есть живут с практики и постоянных клиентов. А хороший врач – такой врач, у которого пациент никогда не умирает и никогда не выздоравливает. Есть даже определенные правила и способы, призванные привязать клиента к себе на долгие годы. Я лично гнушаюсь использовать такие штучки, но не потому, что считаю это таким уж преступлением. Всем надо как-то выживать. Просто я-то занималась психологией не для того, чтобы зарабатывать, а для того, чтобы заниматься любимым делом. Денежной тумбочкой у меня все-таки был муж. До определенного времени. Поэтому мне было гораздо интереснее найти клиента, которому требовался бы слом сценария или снятие переноса (это когда человек сублимирует проблему и переносит ответственность за нее на кого-то или что-то другое). Очень часто я работала с людьми, имевшими чисто физический запрос: перестать заикаться, перебороть ночные кошмары. Перестать грызть ручку. Правда, я и сама ее до сих пор грызу. Сапожник без сапог!
– Ксень, пора! – подошла ко мне Баська.
– Уже? – встрепенулась я.
– Да что с тобой? Ты после праздников почему-то сама не своя. Или это Гриша так тебя выматывает? – иронично подмигнула та.
– Гриша меня не то что не выматывает, а даже как-то больше наматывает. Как нитку на палец: «А», «Б», «В»… Никак не могу понять, чего ему от меня надо?
– Так он уже делал попытки? – многозначительно приподняла бровь Бася.
– Разве только попытки заглянуть мне через плечо, – шмыгнула носом я. – Кажется, ему больше интересно то, что я пишу, чем то, как я выгляжу. Хотя… Может, он просто хочет заполучить меня в сексуальное рабство, поэтому он ждет, когда я облажаюсь.
– Ладно, иди. Там народ уже нервничает.
– А много? – с интересом спросила я. Сегодня, в середине января, я впервые решилась выйти в люди со своим пресловутым «коридором гения» и включила личностную тестировку в программу семинара. Я специально решила начать с людей, ищущих радость от самих себя, ибо сразу разбирать результаты перекошенных жизнью почитателей «Первого шага к свободе» я была не готова.
– Значит, все-таки ты будешь пудрить им мозги? – скривилась подруга.
– Почему пудрить? Чем мои тесты отличаются от любых других? – обиделась я.
– Да в том-то и дело, что непонятно, чем они отличаются. Ты бы хоть мне показала!
– Ты же знаешь, что я стесняюсь… – пространно отмахнулась я. Не объяснять же ей, что я еще сама не уверена в достоверности собранных данных. Времени прошло совсем немного. Для начала мне надо было набрать тестов от более-менее нормальных людей, чтобы понять, какой графический коридор мне брать за норму, за точку отсчета. С чем сравнивать.
– Ну, смотри… Потом не жалуйся, что я тебя не предупреждала. Не стоит тратить силы и время на бесполезные опыты. Лучше бы почаще сайтом занималась, а то ты, мать, ни разу не подошла к компьютеру в новом году.
– Ты же знаешь, что мне сейчас больше нужны семинары, – защитилась я.
– Ага, для исследования! – скривилась она. – А для центра нужно, чтобы ты занималась сайтом.
– Я потом нагоню, ну, пожалуйста, – взмолилась я. Не понимаю, почему Баська так взъелась на меня. Неужели только потому, что ей приходится одной модерировать сайт? Зато и часть моих денег отходит ей!
– Ладно, что уж говорить, – горестно вздохнула она. – Там человек пятнадцать. Идешь? А то они сейчас там заварят чай, и ты сама знаешь, что будет!
– Ой! – испугалась я и побежала, подхватив свои бумаги.
В нашей комнате для семинаров в углу стоял чайник. И если пациенты до прихода психологов-тренеров заварят чай и примутся его пить, семинар вести становится гораздо сложнее. Девушки сцепляются языками, находя друг в друге моральную поддержку и интерес, отчего внимание к семинару резко уменьшается. Так что вы понимаете, почему я полетела навстречу своим семинаристам. Сегодня мне как никогда было нужно их внимание и адекватность.
– Добрый день, девушки. Рада всех вас видеть на нашем семинаре, – радостно и тепло улыбнулась я. Мужчин на семинаре не было. Как и всегда. Жаль, потому что для валидности (достоверности) моего эксперимента нужно одинаковое число респондентов обоих полов. Надо срочно думать, где раздобыть три десятка готовых к тестированию мужиков. Н-да, задачка!
– Нам в круг сесть или парами? – уточнила высокая красивая девушка, явно потратившая несколько часов на макияж, прежде чем приехать и усесться на наш серый пыльный мат. Мне стало немного неудобно за бедность нашего инвентаря, но я быстро справилась с этим. Привычка.