Список прилагательных, описывающих мои персональные данные, постоянно моим мужем пополнялся и уточнялся. И как я ни любила его, как ни представляла себе жизни без него, а рабочая тишина, покой и шуршание бумаг стали настоящей отдушиной. В общем, я полюбила работу хотя бы за то, что на ней имела гарантированные восемь часов, когда никто не демонстрирует активное недовольство мной и не требует оглянуться и посмотреть, во что я превратила нашу жизнь. Но не только я научилась наслаждаться этим временем. Сергей, как выяснилось, тоже получил гарантированные восемь часов у себя (вернее, у нас) дома. И использовал он их совершенно по-другому.
Нет, милая, не в том дело, что я всегда прав. Это просто ты всегда ошибаешься!
«Мужская психика в действии»
Прежде чем случилось то, что перевернуло всю мою жизнь, прошло достаточно много времени. А точнее, я проработала в банковской конторке рядом с метро «Октябрьское Поле» около полутора лет, и можно сказать, что к тому моменту моя семейная жизнь вошла в спокойное русло. Или в накатанную колею. Я уходила с утра, а возвращалась около семи часов вечера с сумками в руках. Почему в руках, спросите вы? Почему не в достаточно вместительном багажнике нашей (как бы) «Субару»? Ведь я была, в конце концов, замужней женщиной, а муж имел машину. Уже не новая (далеко не новая, ведь прошло уже лет пять, как Сергей так удачно поставил технику в мамочкин банк), немного битая со стороны пассажирской передней двери («эти уроды обязаны меня пропустить, я уже наполовину в полосе!»), машина должна была обеспечивать какие-то процессы типа поездки в гипермаркеты. В конце концов, так делают все.
В пятницы вечером, пока мужья задерживаются в пробках, а потом злые, задерганные и ненавидящие Лужкова отдельно и московские дороги в целом, сидят на кухнях и выпивают, чтобы хоть немного расслабиться, их жены, деловито фланируя по квартире, составляют длинные, подробные, бесконечные списки. И чем недовольнее муж, тем длиннее будет список – это просто обратная математическая пропорция. Утром, которое у всех наступает в разное время, в зависимости от количества выпитого накануне, все эти деловитые жены и недовольные мужья влезают в тачки разной степени крутизны, цены и года выпуска. И во всех этих тачках, хоть с ручной коробкой, хоть с вариатором, разговоры звучат одни и те же:
– Не понимаю, зачем нам столько продуктов!
– Он не понимает! А кушает он хорошо!
– Мы же были там в прошлые выходные. Мы вывезли две тележки, мы что, уже все съели? Может, надо кушать поменьше? И ты бы похудела, дорогая!
– Я – кушаю? Да я практически на одних салатах. А вот ты помнишь, как пришел с друзьями в среду? Сколько вы тогда съели? Обед на три дня слопали за час.
– И что? Что я – не могу уже с друзьями посидеть?
– Можешь. И еще ты можешь перестать бухтеть? Не могу сосредоточиться. Где у них копченая колбаса? – и жена, как правило, выспавшаяся, удобно одетая женщина с активным выражением лица, часто без маникюра (прям как я), в кроссовках, со списком формата А4 в руках, несется сквозь бесконечные ряды какого-нибудь «Ашана». А муж, с тележкой и с угрюмым, подавленным и немного отекшим, красноватым лицом, следует за ней.
– Слушай, долго еще?
– Долго-долго! – возмущается жена, которая только, можно сказать, разошлась.
– Нет, это же идиотство какое-то.
– Пойди взвесь картошку, – игнорирует последнее жена. Но мужья не могут и пять минут походить по супермаркету спокойно. Самые смышленые быстро предлагают:
– Слушай, ты тут походи, а я пойду покурю. И мне надо еще посмотреть кое-что в магазине электроники. А ты мне позвони, когда закончишь.
– Но… – разводит руками жена – но его, супруга, уже и след простыл: ушел, скрылся, провалился сквозь землю. И сто к одному, что курить и ходить он будет там, где по каким-то мистическим причинам у него не ловит телефон. И жена, то есть вы, прождете примерно час, пока он не появится снова со словами:
– Ну как ты? Хорошо прошвырнулась? О, сколько всего накупила. Бедные мои денежки! – и покачает головой. Вы к тому времени уже закончите весь покупательский цикл, то есть сначала озвереете от постоянных ответов «Абонент темпорари блокт», сами все оплатите, вытащите на ленту кассы, потом запихнете все в пакет, причем какой-нибудь пакет обязательно прорвется, и все, скажем, мандарины вывалятся на пол. И вы будете собирать их, а в очереди кто-то обязательно начнет вздыхать, цокать языком и тихонько (но так, чтобы было слышно) говорить:
– Ох, ну сколько же можно. Неужели нельзя побыстрее!
– Нельзя быстрее! – рявкнете, не выдержав, вы и отъедете наконец от кассы, желая убить мужа сразу по появлении. Но телефон будет молчать, а вы вспомните, что забыли купить подсолнечного масла, которого в доме ни капли. Или что-то еще очень важное, типа двенадцатикилограммовой пачки стирального порошка, который бывает только в этом магазине и в итоге обходится чуть ли не вдвое дешевле. И вам хочется забить на этот порошок, но вы из-за него, собственно, и приехали, отстояв все пробки. И приходится возвращаться в магазин, опечатывать все пакеты, идти за порошком, которого, как выяснится, нет (завоз будет в понедельник, приезжайте).
– Да пошли вы, – срываетесь вы, выкатывая набитую тележку. Вот тут-то (ни на минуту раньше) и возвращается ваш муж с этим сакраментальным вопросом:
– А чего ты не звонила? Я бы тебе помог, – и дальше следует немая сцена.
Да, именно так и должны происходить покупки, как мне кажется. Именно в этом и заключается семейное счастье: потратить половину законного выходного, пробиваясь сквозь толпы людей, ругаясь, матерясь, когда пакет с ряженкой протечет мужу в багажник (надо самому тогда все запаковывать, раз уж ты такой умный!). И к вечеру, когда все это будет окончено, продукты расставлены по полкам, водка охладится достаточно, а по телевизору начнется какое-нибудь тупое комедийное шоу – ты наконец-то расслабляешься и понимаешь, что ХОРОШО! И что счастье есть, его не может не быть. Особенно когда копченая колбаса уже порезана.
Все это было здорово, но совершенно невозможно с моим мужем. Он ненавидел магазины и особенно ненавидел, когда в его машиночке любимой появлялось что-то кроме его пиджака или, на крайний случай, чистенького пакета с виски и лимоном. И считал, что все это – совершенно не мужское дело.
– Я не для того женился, чтобы таскаться за колбасой, – говорил он, и если вдруг мне случалось попросить его купить хлеба к ужину, даже в этом случае он смотрел, словно я совершила настоящее преступление, перекладывая на него свои святые обязанности. Преступление и наказание в чистом виде. Вообще, у Сергея было много этих «я не для того женился». Я уже говорила о завтраке, который он не для того женился, чтобы себе готовить. А дальше – больше. Я не для того женился, чтобы:
– гладить себе рубашку (это понятно и законно, хотя если в доме нет утюга…), чтобы жить в помойке (это странно, потому что тогда мы бы должны были жить у его мамы),