Если Малкольм и Алексис действительно покинули город, оставалось только вернуться в Сан-Франциско и ждать, когда Алексис даст о себе знать. Вечером она поделилась с Сэмом своими соображениями, и на следующее утро Уинфилды уже ехали домой.
Всю дорогу Эдвина думала о своей сестре, а Фанни решила, что во всем виновата именно она, потому что ей не пришло в голову попытаться удержать Алексис в отеле или обратиться за помощью к Эдвине.
— Ну что ты, глупая, — Эдвина безуспешно пыталась утешить сестру. — Ты ни в чем не виновата. Алексис уже взрослая и сама должна отвечать за собственные поступки.
— А если она не вернется? — Фанни заплакала, и Эдвина не находила слов, чтобы успокоить ее.
Алексис непременно вернется… но когда, как и в каком состоянии? Нет, все-таки лучше думать, что она с Малкольмом, чем пребывать в полной неизвестности.
Алексис позвонила только на третий день, когда Эдвина уже совсем обезумела от горя. Было десять часов вечера.
— Боже мой, неужели ты не понимаешь, что с нами происходит? Где ты?
Голос Алексис дрожал. Она долго не решалась набрать номер, но даже Малкольм считал, что необходимо позвонить домой.
Эта неделя оказалась худшей в ее жизни. Сначала Алексис рвало в поезде, и она думала, что умирает, а потом Малкольм заявил ей, что она проспала всю свою брачную ночь. Он сказал, что перед тем, как сесть в поезд, они поженились, и всю ночь занимался с ней любовью, дабы подтвердить сказанное. Все оказалось так ужасно, совсем иначе, чем она думала, и Алексис не могла понять, зачем согласилась выйти за него замуж.
Малкольм вел себя совсем не так, как в Лос-Анджелесе, говорил только о фильмах, в которых они станут теперь сниматься, и, несмотря на внешний лоск, при ближайшем рассмотрении показался ей совсем старым.
— Со мной все в порядке, — сказала она слабым голосом, но даже по телефону ее слова звучали не слишком убедительно. — Я с Малкольмом.
— Ну, это я уже поняла, — сказала Эдвина с облегчением. — Но почему? Чего ради ты устроила нам такой спектакль? Зачем ты соврала мне тогда?
— Я не врала. Я действительно почти не говорила с ним на свадьбе, — начала оправдываться Алексис — Я танцевала с ним один раз, и мы договорились пообедать вместе.
— Где ты сейчас? — По голосу сестры Эдвина догадалась, что Алексис плохо. Теперь у Эдвины не осталось никаких иллюзий по поводу случившегося.
— Я в Нью-Йорке. — Алексис явно нервничала.
Эдвина перевела дыхание. Слава богу, сестра хотя бы жива и здорова. В первую минуту она подумала связаться с Джорджем, но так не хотелось прерывать его свадебное путешествие.
Она решила сначала попытаться вызволить сестру самостоятельно, а если ей это не удастся, призвать на помощь Джорджа. Более всего Эдвина хотела избежать огласки. Нужно предупредить Сэма, что Алексис нашлась, потребовать от Фанни и Тедди, чтобы они держали язык за зубами и ничего не говорили Джорджу. Чем меньше посвященных, тем лучше. Пока можно ограничиться этим.
Она продолжила разговор с Алексис.
— А где в Нью-Йорке? В каком отеле?
— В отеле «Иллинойс». — Алексис назвала адрес. Это, конечно, не «Плаза» или «Ритц-Карлтон», но Малкольм Стоун и не принадлежал к тем людям, которые селились в подобных отелях. — Послушай, Эдвина… — Голос Алексис задрожал, она понимала, какой болью отзовутся ее слова в сердце Эдвины, но не сказать об этом она не могла:
— Я замужем.
— Что? — Эдвина не хотела верить своим ушам. — Это правда?
— Да, мы поженились перед тем, как сесть на поезд. — Она не сказала, что в ту ночь была пьяна и мало что помнит. Она просто решила поставить сестру в известность.
— Ты собираешься домой? — Эдвина поклялась себе, что сделает все, чтобы расторгнуть этот брак, но сначала Алексис должна была вернуться.
— Я не знаю… — растерянно ответила та. — Малкольм хочет попытаться найти работу в театре.
— Ради бога, послушай… — Эдвина закрыла глаза и быстро прикинула в уме возможные варианты. — Никуда не уезжай. Я приеду, чтобы забрать тебя.
— Ты скажешь Джорджу? — В голосе Алексис звучало смущение.
— Нет-нет. Я никому ничего не скажу. И вы с Малкольмом тоже помалкивайте. Чем меньше людей узнают об этом, тем лучше. Я привезу тебя домой, и мы покончим с этой дурацкой историей, расторгнем брак. — Надо еще молить бога, чтобы все обошлось без «подарка через девять месяцев», как когда-то выразился Джордж. — Скоро я буду в Нью-Йорке.
Они простились.
Внезапно Алексис пожалела о звонке. Скоро Эдвина появится здесь, начнутся упреки, нотации и нравоучения…
Малкольм вновь стал очень нежным, ей все больше нравилось заниматься с ним любовью, а возвращаться в Калифорнию совсем расхотелось. Конечно, он мог бы найти отель получше и в его поведении многое не устраивало Алексис, например, способ, которым он вывез ее из Лос-Анджелеса, но теперь они были вместе, и временами ей казалось, что она его любит. Он все-таки красивый, хотя у него и дрожат руки, когда перепьет. Но он добр и ласков с ней, а кроме того, он представляет ее как свою жену, и она чувствует себя такой взрослой.
На следующий день Алексис окончательно решила не возвращаться. Она позвонила в Сан-Франциско, но оказалось, что Эдвина уже выехала.
— Лекси, зачем ты это сделала? — рыдала в трубку Фанни. — Как ты могла так поступить?
Алексис затрепетала, почувствовав, как рука Малкольма скользнула по ее бедру.
— Мы будем вместе сниматься, — сказала Алексис, словно таким объяснением разрешались все проблемы. — И я хотела выйти замуж за Малкольма.
У Фанни перехватило дыхание. Эдвина не сказала ей, что они поженились. Она знала только, что Лекси сейчас в Нью-Йорке.
— Что? Ты замужем? — Фанни не могла сдержать изумления, а Тедди с интересом прислушивался к разговору.
Внезапно Алексис вспомнила, что обещала Эдвине молчать.
— В некотором роде.
Интересно, если сказать всем об этом, тогда Эдвина не сможет расторгнуть брак? Или все-таки сможет? Как все сложно и непонятно! Алексис решила, что явно поторопилась со звонком, и сказала об этом Малкольму, который и без того ходил весь день мрачный, потому что все его попытки найти работу пока ни к чему не привели.
— У меня есть интересное предложение, — заявил он и, расстегнув на ней блузку, повалил на кровать.
В Чикаго Малкольм купил ей кое-что из недорогой одежды, чему Алексис весьма обрадовалась.
Они снова занялись любовью, а потом он надолго ушел и вернулся лишь вечером с двумя билетами в кармане. Малкольм был так пьян, что едва держался на ногах.