— Давай-ка мы с тобой, пока Михалыча нет, с метеосводки начнем, — услышал он мечтательный голос Михаила Вячеславовича, — представить себе не можешь, как хочется улететь!
— Сейчас посмотрим, — Андрей извлек из кипы нужные документы.
— Завидую я тебе, Андрюха, — к великому изумлению Антонова, произнес вдруг Фадеев, — ты сколько угодно можешь летать, а я — только пару раз в месяц. Тяжела, черт бы ее побрал, шапка Мономаха.
— Неужели, — Андрей недоверчиво улыбнулся, — заместителем генерального директора быть хуже, чем обычным вторым пилотом?
— Что ж хорошего, — Михаил Вячеславович покачал головой, — пилот и во сне самолеты видит. А я вот сижу на земле и за всех вас несу ответственность. Тяжело.
— Да, — Андрей вздохнул и искренне посочувствовал Фадееву: какому летчику хорошо без неба?! Ущемленная гордость, которой он мучился пару минут назад, чуть-чуть отступила.
Они посмотрели сводку погоды по трассе — прогноз оказался благоприятным. Фадеев заметно повеселел. Отметили зоны возможной турбулентности на карте, все было в пределах нормы. В Москве, правда, к вечеру обещали дождь, но кратковременный. Да и какая, собственно, разница с третьей-то категорией допуска пилотов и аэропорта — дождь не дождь. Лишь бы ветра сильного не было, такого, который сдувает с полосы. А для Москвы это редкость: не Крайний Север.
Борис Михайлович ворвался в кабинет Фадеева как ураган. Невысокий, чуть полноватый и с добродушной улыбкой на губах, он напоминал повзрослевшего Винни-Пуха.
— Я вас ищу-ищу по брифинговым, — выпалил он с порога, — а вы тут в начальственных кабинетах окопались!
— Во-первых, здравствуйте, Борис Михайлович, — строго осадил веселого коллегу Фадеев, — а во-вторых, мы уже начали. Присоединяйтесь.
— А мы чего, — сразу погрустнел Михалыч, — готовимся к выступлению на саммите глав государств?
— Не понял.
— К чему, говорю, такой официоз? — неохотно пояснил свою мысль пилот-инструктор. — Весь рейс, что ли, церемонии разводить будем?
— У нас, — Фадеев сделал страшные глаза, — ответственное мероприятие по вводу в строй молодого пилота!
— А-а-а, — Михалыч наконец сел и протянул покрасневшему от возмущения Антонову руку, — ясно.
Усиленный экипаж, теперь в полном составе, изучил техническое состояние самолета «Боинг-747-400», на котором им предстояло лететь. Никаких отложенных дефектов на машине не было. Обнаружилось, правда, одно досадное недоразумение — не работал туалет в хвостовой части самолета, так что на время полета бортпроводникам придется его закрыть. Но уж оставшимися-то пятнадцатью туалетами можно как-нибудь обойтись. Не проблема.
Пролистав для верности документы, заранее обсудив, что Фадеев возьмет на себя управление самолетом, а Антонов, как и положено, сядет в кресло второго пилота, взглянули на часы.
— Ну, что, братцы, — Михаил Вячеславович потянулся, — у меня лично уже руки чешутся! Давно не держали штурвал.
— Всего-то ничего осталось, — улыбнулся Михалыч.
— Ладно, — Фадеев сел поудобнее, — как-нибудь выдержим. Но если кто помешает нам сегодня вылететь — порву на части! Имейте в виду.
— Да мы чего, — Михалыч, а вслед за ним и Антонов улыбнулись, — мы только «за»!
Они еще проговорили минут десять на первый взгляд ни о чем. На самом деле пилот-инструктор шаг за шагом прощупывал внутреннее состояние второго пилота — когда идешь с человеком в рейс, нужно быть уверенным, что он абсолютно спокоен. Что никакие житейские проблемы или личные неурядицы не тащит за собой в небо.
А у Фадеева своя задачка стояла — потому и просил поставить Антонова с ним в рейс, — посмотреть своими глазами, насколько профессионален новый пилот. Одно дело — читать положительные отзывы и отчеты, и совсем другое — наблюдать за работой летчика в реальном времени и пространстве. Без собственных наблюдений и без мнения Бориса Михайловича Фадеев не принимал серьезных решений.
Сейчас, с учетом новых поступлений воздушных судов «Боинг-747», требовалось увеличение командирского состава. Теоретически Андрей Антонов для повышения в должности, учитывая его послужной список на прежнем месте работы, подходил. Практически — что-то уж слишком молод, да и нос любит задирать. Фадеев страдающих манией величия летчиков не любил. Будь ты хоть сам господь бог, а коли форму пилота надел, значит, ради людей работаешь. И младших коллег, и пассажиров должен уважать.
— О, — отреагировал Михаил Вячеславович на вибрацию в кармане, — сообщение. «Брифинговая номер два».
— Что, бортпроводники собрались? — поинтересовался Антонов.
— Твоя правда, — Фадеев нетерпеливо поднялся из кресла, — пойду. Пообщаюсь с молодежью. А можно и вместе. Задавим их массой?
— Ну, — Антонов не слишком любил эту часть работы, предпочитая не спускаться с Олимпа, но начальству-то не откажешь, — давайте я присоединюсь.
— А я пас, — подмигнул Борис Михайлович, пересаживаясь в удобное кресло Фадеева, — когда еще доведется в отсутствие начальника его подсидеть!
— Вот ты взрослый человек, — улыбнулся Михаил Вячеславович, — а простых вещей не понимаешь. За чужой штурвал не берись!
И они с Антоновым вышли из кабинета под веселый хохот Михалыча.
Михаил Вячеславович настороженно взглянул на Антонова. То, что новый пилот бортпроводников не жалует, — это ясно. Видимо, считает их низшей кастой. В общем-то, ничего смертельного в этом нет: пилоты, что уж там говорить, подвержены звездной болезни. Но надо это дело лечить — чем раньше, тем лучше. В критической ситуации пустая напыщенность может и подвести. Общее дело делаем, о какой дистанции может быть речь?!
— Андрей, — Фадеев осторожно прощупал почву, — у тебя с прежней работы друзей среди бортпроводников не осталось?
— Нет, — отрезал Антонов и, подумав, добавил: — А что?
— Да так, — Фадеев пожал плечами, — авиакомпании нашей ценные кадры нужны.
— У нас пилоты только между собой общались, — объяснил Андрей, — бортпроводники — не мой статус.
— Эх, ты! — вырвалось у Фадеева: — А кто же твой?
— Летчики, — сообщил Антонов, помолчал и мечтательно выдохнул: — Космонавты. У меня вообще-то среди друзей космонавтов больше.
— Понял, — кивнул Михаил Вячеславович и подумал, что нелегко будет Антонова исцелить, — большому самолету — большие полеты!
Ответить Андрей не успел — за двадцать начальственных шагов Фадеева, которым он изо всех сил старался соответствовать, они добрались до брифинговой.
Михаил Вячеславович, пытаясь не производить лишнего шума, открыл дверь и протиснулся в комнату. Но не обратить на себя внимания, само собой, не удалось — молодой человек и девушки, уже при полном полетном параде, приветственно повскакивали с мест и заулыбались.
— Михаил Вячеславович, — старший бортпроводник, восседавший в президиуме, вышел из-за своего стола и протянул Фадееву руку, — добро пожаловать!