Слезы вновь подкатили к глазам Сирины. С хрипотцой в голосе она проговорила:
– Нет, мне нечего ему дать, миссис Фуллертон. Кроме моего сердца.
Она не ответила ни на один из других вопросов. Какое дело этой женщине до ее происхождения, до того, откуда она родом? По правде говоря, она принадлежала к более высоким кругам, но кого теперь интересует все это? Все кончено. Ушло в прошлое.
– Вот именно, – продолжала Маргарет. – У тебя нет ничего. И, прямо говоря, ты и сама – ничто. Но подозреваю, тебе чего-то очень хочется. А у меня есть именно то, что тебе нужно.
«Неужели есть, сука… – подумала про себя Сирина, приходя в неистовую ярость, – есть ли у тебя любовь… терпение… понимание, доброта, чтобы дать это мне? Потому что именно это я хочу отдать ему». Но вслух она ничего не сказала.
Не говоря больше ни слова, Маргарет Фуллертон открыла папку, взятую со стола, и протянула Сирине чек:
– Почему бы тебе не взглянуть на это?
Из чистого любопытства Сирина взяла чек в руки и, не веря глазам, уставилась на цифры.
– Эту сумму вы готовы заплатить мне, чтобы я оставила Брэда?..
– Готова и плачу. Мы можем покончить с этим делом в несколько минут, если ты просто подпишешь вот здесь.
Маргарет подвинула Сирине документ, отпечатанный на пишущей машинке. Девушка с удивлением смотрела на бумагу. Там говорилось, что если она согласится развестись с Брэдфордом Джервисом Фуллертоном и покинет страну или будет жить в другом городе, если она никогда и ни при каких обстоятельствах не станет говорить на эту тему с прессой, если она незамедлительно исчезнет из жизни Брэда, то взамен ей будет выплачена компенсация в двадцать пять тысяч долларов. Далее в документе говорилось, что она заявляет, что на момент подписания не беременна и не предпримет впредь никаких попыток объявить Брэда отцом детей, которых может заиметь в будущем. Когда Сирина прочла этот абзац, на ее лице появилась улыбка, и мгновением позже она рассмеялась. Эти подонки подумали обо всем, но внезапно вся эта возня показалась ей на редкость смешной.
– Вижу, ты нашла что-то смешное?
– Да, миссис Фуллертон. – В глазах Сирины продолжало бушевать пламя, но теперь она наконец чувствовала себя хозяйкой положения.
– Могу ли я спросить, что тебя развеселило? Документ подготовлен очень тщательно. – Маргарет со злостью восприняла реакцию Сирины, но не осмелилась сейчас откровенно показать это девушке.
– Миссис Фуллертон! – Сирина с мягкой улыбкой посмотрела на нее и встала. – У нас с Брэдом будет ребенок.
– У вас будет… что?
– Я беременна.
– И когда же это случилось?
– Два месяца назад. – Сирина гордо смотрела на свекровь. – Ребенок должен родиться в декабре.
– Это обстоятельство, несомненно, придает совершенно другой масштаб твоим козням, не так ли? – Маргарет почти задыхалась от ярости.
– Знаете… – Сирина посмотрела на нее, взявшись за ручку двери. – Вам, вероятно, трудно будет поверить, но я с самого начала не устраивала никаких козней Брэду. Знаю, для вас я бедная побирушка из Рима, но правы вы лишь отчасти. У меня нет денег. Только и всего. Но моя семья была не менее величественна и высокопоставленна, чем ваша. – Глаза Сирины остановились на портрете, висевшем на стене. – Мой дед совершенно не похож на этого человека. Наш дом, – она улыбнулась, глядя на Маргарет, – был гораздо больше этого. Честно говоря, каждый из трех наших домов, но самое главное, миссис Фуллертон, состоит в том, что мне ничего не нужно от вашего сына. Кроме его любви и нашего ребенка. Другого мне не нужно. Ни его денег, ни ваших, ни денег его отца, ни этого чека на двадцать пять тысяч долларов. Я ничего не забираю у вас, кроме… любви моего мужа.
С этими словами она спокойно вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Маргарет Фуллертон смотрела ей вслед, охваченная яростью. Если бы несколькими мгновениями позже кто-нибудь прошел мимо ее будуара, то услышал бы звон бьющегося стекла. Со злостью она запустила бокалом в камин. Однако сражение не окончено! Прежде чем Брэд отправится из Нью-Йорка в Сан-Франциско, она позаботится, чтобы от Сирины не осталось и следа – не важно, беременна она или нет. У нее есть еще две недели. Этим она и займется.
Семейный обед, состоявшийся вечером того же дня, являл собой событие, происходившее в атмосфере интриг и подводных течений. Маргарет восседала во главе стола в шелковом сапфирно-голубом платье, красивая и очаровательная. Никакого намека на состоявшийся до обеда разговор, и если она избегала общаться с Сириной, то этого абсолютно не было заметно. На противоположном конце стола сидел Чарльз Фуллертон, довольный, что впервые за послевоенное время в доме собрались все сыновья. Он произнес в их честь проникновенные тосты, а также поднял бокал за двух юных женщин, которые, как он выразился, стали «новым дополнением» к семье. Грег вел себя необычайно развязно. После первого блюда Брэд понял, что брат просто пьян, и вопросительно взглянул на Тэдди, желая узнать почему. От возбуждения ли по поводу предстоящей свадьбы? Нервы? Или же ему было неловко из-за присутствия Брэда? Сама же Пэтти трещала не умолкая, играя роль «обожаемой» и флиртуя своими большими голубыми глазами, вовлекая в разговор всех мужчин семейства всякий раз, когда рассказывала очередную историю. Она с безразличием относилась к матери жениха и полностью игнорировала Сирину. Лишь один Тэдди уделял внимание Сирине. Брэд сидел слишком далеко от нее, чтобы оказать ей действенную помощь. Сирина была усажена между Чарльзом и Тэдди. Глава семьи большей частью молчал, поэтому на долю Тэдди выпала задача сделать так, чтобы она почувствовала себя принятой в доме, чему он был несказанно рад. Часто наклоняясь к ней, он тихо что-то говорил, раз или два Сирина даже рассмеялась. Однако от острого взгляда Тэдди не ускользнуло, что большую часть времени она оставалась замкнутой. Ему хотелось расспросить ее о приватной беседе с матерью, но он опасался быть подслушанным.
– С тобой все в порядке? – прошептал Тэдди примерно в середине обеда. Сирина не отрываясь смотрела в бокал с вином и ничего не ответила.
– Прости… – Она извинилась за рассеянность, заявив, что причина тому усталость, связанная с путешествием и обилием впечатлений от переезда. Это объяснение совершенно не убедило Тэдди.
– Мне кажется, тут что-то не так, Брэд, – сказал он, когда они с братом неторопливо шли в библиотеку позади всех членов семьи.
– Да… Грег спятил, Пэтти из кожи вон лезет, изображая из себя Скарлетт О'Хару, у тебя же такой вид, будто ты только что с похорон, мать – та просто поглощена этим спектаклем, а отец слова вставить не может.
– Хочешь сказать, будто помнишь, что было иначе? – изобразил удивление Тедди. – Или же ты надеялся на перемены за твое отсутствие?