– Похоже, все нас бросили.
Глупее этого трудно было что-то придумать, но он не знал, что ей сказать. Пэтти повернула к нему свое личико в форме сердца, со знакомой ему вечно недовольной гримасой, кривившей губы.
– Неужели тебя это волнует, Брэд?
– Ничуть.
Это была явная ложь, и ему стало ужасно стыдно. Она сидела, словно ожидая от него чего-то, может быть, поцелуя или что он обнимет ее. Все гости знали, что год назад они были помолвлены. Теперь они сидели в одиночестве за главным столом, бок о бок. Всем было интересно узнать, о чем же они беседовали.
– Неужели тебе не хочется потанцевать, Брэд?
Пэтти капризно посмотрела на него, он покраснел и поспешно кивнул.
– Разумеется, Пэтти, почему бы нет?
По крайней мере, она не устроила сцены и не стала припоминать того, что приключилось между ними. Брэд взял ее за руку и повел прямо на танцевальный пятачок. Пэтти отлично танцевала. Внезапно он вспомнил о танцах в «Сток-клабе», когда он приезжал в отпуск сразу же после войны. Она была чертовски красивой девчонкой, но совершенно в ином стиле, ничуть не похожем на Сирину. Сирина обладала грацией и элегантностью, лицом, заставлявшим проходивших мимо поворачиваться ей вслед, той неповторимой и совершенной красотой, от которой захватывало дыхание. В Пэтти же проступало что-то горячее и сексуальное, но только до тех пор, пока не удавалось раскусить ее, затем оказывалось, что под маской кокетливой манерности скрывалось ледяное сердце. Но как бы там ни было, танцевала она великолепно и должна была стать его родственницей, поэтому Брэд старался изо всех сил. Одна мелодия переходила в другую: самба в фокстрот, фокстрот в вальс. Никто не менял партнеров, точно так же вел себя и Брэд. Он продолжал танцевать с Пэтти, к ее большому удовольствию, и, когда вальс сменился танго и они станцевали и его, Пэтти посмотрела на Брэда своими круглыми, как у куклы, глазами, обмахивая рукой лицо, и проговорила:
– Ты еще не готов умереть от жары?
– Уже близок к этому.
– Хочешь подышать свежим воздухом?
Поколебавшись долю секунды, он согласился. В конце концов, что плохого, если он выйдет подышать с ней свежим воздухом?
Брэд окинул взглядом танцевальную площадку, стараясь отыскать Сирину, но ее нигде не было видно. Поэтому он двинулся следом за Пэтти из зала вниз по лестнице и вышел на улицу, где июньский воздух был почти таким же раскаленным и спертым, как в зале.
– Я и забыл, как отлично ты танцуешь.
Он посмотрел на Пэтти, вынимая сигарету из золотого портсигара. Девушка взглянула на портсигар и тут же быстро выпалила ему в лицо:
– И не только это!
Он ничего не ответил. Она вынула сигарету у него изо рта, глубоко затянулась, затем вставила ее обратно ему в рот, оставив на ней яркие следы вишневой губной помады.
– Я по-прежнему не понимаю, зачем ты это сделал. Я хотела сказать – почему?
Пэтти смотрела прямо на него, и Брэд пожалел, что согласился выйти с ней подышать.
– Ты просто хотел позлить меня? Поэтому? Я хочу понять, почему именно она? Возможно, она хорошенькая, но ведь она же ничто. И как долго ты еще протянешь с ней, Брэд? Год? Два? А что потом, ты загубил свою жизнь ради этой маленькой шлюхи!
Он уже собирался вернуться назад, но при этих словах застыл на месте. Когда Брэд заговорил, обращаясь к ней, в его голосе звучал лед:
– Никогда впредь не смей говорить ничего подобного при мне, поняла, ты, сука! С завтрашнего дня, плохо ли это или хорошо, мы станем родственниками. Ты станешь женой моего брата. Не знаю, как для тебя, а для меня это означает одно: я постараюсь относиться к тебе с уважением. – Брэд медленно затянулся и посмотрел на Пэтти с нескрываемым отвращением. – Но боюсь, это будет очень непросто.
– Ты не ответил на мой вопрос. – Внезапно Пэтти разозлилась, и капризный ротик зловеще скривился. – Почему ты женился на ней, Брэд?
– Потому что я люблю ее. Потому что она замечательная женщина. Потому что она особенная. И, черт подери, какое, собственно говоря, тебе до этого дело? – Он ничего не обязан объяснять Пэтти. – Я мог бы спросить тебя то же самое. Ты любишь Грега, Пэтти?
– Вышла бы я за него, если бы не любила?
– Интересный вопрос. Можешь попытаться ответить и на этот. Или же тебя привлекает только имя нашей семьи, а который из Фуллертонов, не имеет значения? Следующий на очереди Тэдди?
Стоя рядом с ней, Брэд внезапно понял, как сильно он ее ненавидит. Перед ним стояла испорченная, коварная, злобная мегера, и он невольно спрашивал себя, как это он вообще мог всерьез думать о женитьбе на ней.
– Ты просто сукин сын! – Пэтти прищурила глаза и смотрела так, словно хотела дать пощечину.
– Ты это заслужила, Пэтти. Ты, черт тебя подери, недостойна моего брата.
– Вот тут-то ты ошибаешься, Брэд. Я намерена сделать из него что-нибудь путное. В данный момент он ничто.
За какое-то мгновение Брэд осознал, что она говорила точно так же, как и его мать.
– Почему бы тебе не оставить его в покое? – Брэд гневно впился в ее глаза. – Он честный парень. И счастлив такой, какой есть.
А был ли он счастлив? Неужели он бы все время напивался, если бы был счастлив?
– Грега нужно направлять.
– К чему? К карьере политика, которая его не прельщает? Почему бы тебе не сидеть дома и не растить детей, вместо того чтобы куда-то двигать его?
От этих слов с Пэтти случилось нечто непонятное, и она побледнела.
– Мне не придется этого делать.
– Почему?
Брэд смотрел ей в глаза, в них отражалось что-то, чего он не понимал.
– Твой брат не способен иметь детей, Брэд. Когда он учился в колледже, он переболел сифилисом и теперь стерилен.
Потрясенный, Брэд долго молчал.
– Неужели это так?
– Да. – В глубине глаз Пэтти таилось отчаяние. – Но он не соизволил сообщить мне об этом. Сказал лишь месяц назад, когда всем стало известно о нашей помолвке. Он отлично понимал, что я не пойду на вторичную отмену помолвки. Господи, – она чуть слышно нервно рассмеялась, – не хватало только, чтобы весь город понадрывал животы от смеха. Ах, бедная крошка Пэтти Азертон, брошенная вторым Фуллертоном!
– Но это же совсем другое дело… – Брэд коснулся се руки. – Извини, Пэтти. Ему следовало бы сказать тебе раньше. Он поступил низко.
– Я тоже так думаю, – проговорила она неожиданно тихо и отрешенно добавила: – Но он мне еще заплатит за это.
– Черт подери, что ты имеешь в виду?
Пэтти пожала плечами: