Он впервые задал ей подобный вопрос.
Сирине стало любопытно, почему он интересуется этим, но она предпочла не выяснять.
– У меня просто нет времени. – Затем Сирина решила быть откровенной с ним до конца. В конце концов, он ее лучший друг. – Но мне бы очень хотелось. Мне кажется, я наконец готова. А что, у тебя есть кто-то на примете?
– По правде говоря, да, – ответил он, невероятно застеснявшись. – У меня есть друг, который умоляет меня познакомить его с тобой. Если бы у врачей были шкафчики, то свой он наверняка обклеил бы твоими фотографиями.
Сирина рассмеялась, представив себе эту картину.
– Он хороший? – В последнее время ей хотелось встретиться с мужчиной. Потребовалось четыре года, чтобы свыкнуться с потерей Брэда, а теперь все так резко изменилось. В Сан-Франциско ее жизнь была целиком заполнена им, воспоминаниями о нем, но здесь, в Нью-Йорке, все обстояло совершенно иным образом. – Он мне понравится?
– Может быть. Он разведен. Может показаться тебе слишком тихим.
Сирина рассмеялась:
– Хочешь сказать, что я слишком шумная?
– Нет. – Он по-братски улыбнулся ей. – Но ты становишься чертовски популярной, девочка. Может быть, тебе захочется отыскать кого-нибудь поярче.
– Я действительно так сильно изменилась?
Эта мысль поразила Сирину. Брэд вовсе не был ярким. Он был любящим, цельным и сильным. Этого же ей хотелось и сейчас, но с другой стороны, она уже не та девушка, на которой женился Брэд. Тогда ей было всего лишь девятнадцать. И все это, казалось, происходило вечность назад. В те послевоенные годы она полностью зависела от него. Теперь она ни от кого больше не зависела, за исключением, может быть, совершенно особенным и успокаивающим образом, от Тэдди.
– Почему бы тебе не организовать обед с твоим другом?
Сирина явно заинтересовалась, и именно в этом Тэдди заметил самые разительные перемены, происшедшие в ней. Шесть месяцев назад она мгновенно бы отказалась.
Однако обед так и не состоялся. Расписание съемок Сирины никак нельзя было переделать. У нее действительно не было времени для обеда с другом Тэдди. Безуспешно попробовав несколько раз устроить встречу, Тэдди наконец, отказался от этой затеи, сам не понимая, почему он это сделал, и все еще испытывая беспокойство по поводу глубины и силы собственных чувств к ней. В агентстве Сирина работала буквально на износ. Даже Ванесса частенько жаловалась по этому поводу:
– Я теперь уже больше не вижу тебя, мамочка.
Но на ее семилетие Сирина отменила все съемки и повела дочь и четверых ее друзей в цирк. Это стало таким огромным событием, что Ванесса простила ей хаос нескольких последних месяцев.
Однако после Рождества мало что изменилось. На праздники у Сирины остался буквально один день, который она провела с Ванессой и Тэдди, а на следующее утро уже работала в студии Энди Моргана, снимаясь в мехах и купальных костюмах. Через две недели ей пришлось отправиться сниматься в Палм-Бич, затем на Ямайку, а вернувшись в Нью-Йорк, она поехала потом в Чикаго. Каждый раз Сирина умудрялась захватить с собой в поездку Ванессу, что нарушало ритм учебы дочери, но она вечерами сама занималась с девочкой после работы. Этим занятиям с дочерью Сирина предавалась с радостью и увлеченностью, оправдываясь таким образом, и компенсируя свою занятость на работе.
К следующему лету Керр подняла ставку Сирины до двухсот долларов в час. О Принцессе заговорили не только в Нью-Йорке, она стала заветной мечтой каждого фотографа страны. Доротея Керр внимательно следила за карьерой Сирины и железной рукой контролировала каждый ее шаг, что очень радовало Сирину. Она высоко ценила помощь этой опытной, умной женщины, и вскоре они стали подругами. Они редко общались вне работы, но часто и подолгу беседовали в кабинете Доротеи, и советы, которые та давала Сирине, всегда оказывались ценными. В частности, в отношении Маргарет Фуллертон, которая на какое-то время перестала представлять собой проблему. Сирина пользовалась такой популярностью, что злопыхательства Маргарет не давали никакого результата. Доротея искренне радовалась за Сирину.
– Надеюсь, тебе нравится то, чем ты занимаешься, Сирина? Ты в прекрасной форме, на тебя есть спрос, но учти – это не вечно. Ты заработала кучу денег. Вложи их в дело, сделай с ними что-нибудь разумное… – Доротея в свое время основала собственное агентство, но у Сирины не было таких амбиций. – Пойми, все это временное. Сейчас твой час, затем наступит очередь другой.
Доротея с самого начала удивлялась тому, как Сирина справлялась с делами. Она оказалась умной женщиной, с головой, и не делала глупостей. Упорно работала, затем шла домой, и никто не знал, чем она там занималась. Доротея до смерти устала от моделей, доставлявших ей кучу неприятностей: они то напивались и попадали в полицию, то покупали спортивные машины и разбивали их, то путались с плейбоями, а затем пытались покончить с собой, причем делали это так, чтобы максимально привлечь внимание к собственной персоне. Заканчивали они, как правило, одинаково – неизбежно терпели неудачу. Сирина на них не походила. Она шла домой к своей маленькой дочери, в ее жизни практически не было мужчин, а крайне редкие встречи с ними на приемах не представляли собой ничего серьезного.
Стояло лето. Сирина уже год прожила в Нью-Йорке. Она настолько была загружена работой, что у нее едва находилось время, чтобы побыть хоть минутку с Тэдди. К счастью для нее, Ванесса отправилась в летний лагерь на два месяца.
К середине августа Сирину завалили заказами буквально на каждый день. Она взмолилась о пощаде и попросила Доротею не набирать столько заказов. Ей как воздух требовался пусть небольшой, но отдых. Отдыхать она решила последнюю неделю до возвращения Ванессы.
– Неужели нельзя отложить все хотя бы на пару недель? – Сирина умоляюще взглянула на Доротею.
Доротея просмотрела список заявок и понимающе улыбнулась.
– Тебе здорово везет, Сирина. Ты только посмотри.
Она протянула список Сирине. Та покачала головой и со стоном рухнула в кресло. На ней была льняная юбка белого цвета, накидка в тонкую красно-белую полоску, красные сандалии, а одну руку почти полностью унизывали чередующиеся красные и белые браслеты. Сирина выглядела такой свежей, молодой, ухоженной до совершенства. Не составляло большого труда понять, почему половина фотографов в городе хотели работать только с ней, не говоря о десятках других из Италии, Франции и Японии.
– Знаешь, я почти завидую тебе, – проговорила Доротея. – Мне нравится думать, что и у меня было так же, только навряд ли. С другой стороны, – она опять улыбнулась, – тебе помогает агентство, которое гораздо лучше того, с которым сотрудничала я в свое время.
Сирина рассмеялась и провела рукой по волосам.
– Скажи, сможешь устроить мне перерыв на пару недель? Мне это действительно нужно. Я не отдыхала целый год.