Наконец Бронуин заговорила:
— Я уважаю брата своего мужа. Я не стану помогать тебе бежать.
Элизабет обняла Бронуин:
— Что же мне делать? Ты видела реакцию Майлса на мое предложение вернуться к Роджеру. Стоит ли мне пытаться еще раз бежать? О Господи! — Она отпрянула. — Ты ведь тоже относишься к числу моих врагов.
— Нет, — улыбнулась Бронуин. — Я тебе не враг, как, впрочем, любой из Монтгомери. Мы все полюбили тебя от всей души. Кит вообще пойдет за тобой на край света. Но настанет время, когда тебе придется сделать выбор. И в этом тебе никто не сможет помочь. А теперь спускайся вниз и поцелуй на прощание Майлса, пока он не стал опять крушить мою мебель. У нас ее и так мало. Кстати, каким образом очутился на полу гобелен?
Они уже спускались по лестнице, и Элизабет, услышав вопрос, покраснела, вызвав у Бронуин приступ неудержимого смеха.
— Элизабет! — Майлс заулыбался, подталкивая девушку в темный угол, где она бросилась ему на шею и принялась неистово целовать. — Меня не будет всего три дня. Будешь по мне скучать все это время?
— Ты представляешь собой наименьшее из всех зол. Когда ты вернешься, на твоей совести будут перебитые пальцы ног у полдюжины мужчин.
Он нежно погладил ее по щеке:
— Не думаю, что они станут дерзить после случившегося с сэром Гаем.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Бронуин отправила этого чудо-великана под опеку одной хорошенькой девушки, и эту парочку теперь не разлить водой. Он носит ей воду и, несомненно, украшал бы вышивкой ее рубашки, если бы только он умел держать в руках иглу.
При этих словах Элизабет чуть было не пнула Майлса ногой: ведь под шотландской накидкой он носил ею собственноручно вышитую рубашку.
— Полегче, моя маленькая пленница, веди себя прилично, а не то отправлю домой.
Взгляд Элизабет посуровел, но Майлс, рассмеявшись, потерся носом о шею девушки:
— В твоих глазах можно прочитать все твои мысли и чувства. Поцелуй меня еще разочек, и я постараюсь очень скоро вернуться.
Минуту спустя Элизабет осталась в одиночестве, ощущая тяжесть на сердце. Что-то должно было случиться, и она это знала. Ее первым желанием было спрятаться в своей комнате в оставаться там все три дня, но она понимала, что Майлс прав. Сейчас наступил как раз подходящий момент, чтобы попробовать окончательно преодолеть свой страх.
Во второй половине дня она устроила для себя небольшое путешествие. Элизабет решила взять Кита и десять человек охраны из числа Мак-Арранов, включая Тэма, и отправиться верхом к руинам замка, о которых ей поведала Бронуин. Кит сможет изучить окрестности, а она получит возможность справиться со своим страхом.
К тому времени, когда они достигли руин, сердце Элизабет отчаянно билось в груди, но, взяв себя в руки, она улыбнулась Тэму, помогавшему ей спешиться. Услышав за спиной мужские шаги, она не обернулась резко, как обычно, а попыталась сохранить естественную позу. Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Джарлом, молодым человеком, наградившим ее щедрой улыбкой, и кротко улыбнулась в ответ.
— Здесь что, все слышали обо мне? — спросила она Тэма.
— Представители нашего клана очень уважают вас за ваше умение бесшумно, подобно шотландцу, передвигаться по лесу. К тому же, мы уважаем людей с бойцовскими качествами.
— С бойцовскими качествами! Но ведь я покорилась своим врагам!
— Я бы не сказал, — засмеялся Тэм. — Вы всего-навсего пришли в чувство и увидели, какие замечательные мы, шотландцы, и, чуть меньше, — представители клана Монтгомери.
Элизабет расхохоталась вместе с окружавшими ее мужчинами.
Позднее, сидя на камне возле старинного разрушенного замка и наблюдая за мужчинами, она обнаружила, что совсем не опасается их… и подумала. какое это великолепное ощущение. Она многим обязана Майлсу Монтгомери.
Задумавшись, Элизабет сначала не обратила внимания на свист, раздавшийся сзади, за деревьями. Когда же свист наконец проник в усыпленное мирными мыслями сознание, Элизабет насторожилась. Она осмотрелась, убедилась, что никто из Мак-Арранов не услышал свист: игравший с молодым Алексом Кит страшно шумел, и все с любовью наблюдали за мальчуганом. Элизабет неторопливо поднялась и исчезла среди деревьев, произведя не больше шума, чем клубы табачного дыма. Оказавшись в лесу, она замерла в ожидании, мысленно перенесясь в далекие дни детства.
Брайана всегда приходилось защищать. Он был старше Элизабет, но казался моложе и не смог, как его сестра, развить в себе умение защищаться. Если на Элизабет нападал какой-нибудь мужчина, она, в отличие от Брайана, не мучаясь угрызениями совести и не переживая, могла пырнуть его ножом. Часто Элизабет спасала и Брайана от толпы гогочущих головорезов, приглашенных в дом Эдмундом. И пока Эдмунд, заливаясь смехом, выкрикивал оскорбления в адрес своего слабака-братца, Роджер и Элизабет успокаивали юного Брайана.
Брайан, скрываясь, проводил так много дней без пищи и воды, что они изобрели свой собственный способ сигнализации. Только Роджер и Элизабет умели распознавать этот звучащий на высокой ноте свист и всегда откликались на зов Брайана.
И сейчас Элизабет неподвижно ожидала появления Брайана. «Интересно, явится он один или с Роджером?» — думала она.
На поляну вышел, как ей показалось, совсем незнакомый молодой человек, и Элизабет некоторое время изумленно смотрела на пего. Всегда утонченно красивый, сейчас брат был похож на призрак.
— Брайан? — прошептала она. Он коротко кивнул:
— Ты выглядишь вполне прилично. Похоже, пребывание в плену пошло тебе на пользу.
Элизабет едва не лишилась дара речи. Она никогда не слышала, чтобы ее младший брат говорил с кем-нибудь подобным тоном, и уж тем более с ней.
— Роджер… Роджер с тобой? Осунувшееся лицо Брайана помрачнело еще больше.
— Не упоминай в моем присутствии даже имени этого злодея.
— Что? — приближаясь к нему, выдохнула она в ужасе. — О ком ты говорить?
На мгновение его глаза потеплели, он поднял руку, чтобы погладить Элизабет по голове, но тут же опустил.
— Многое произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз.
— Расскажи мне, — попросила она шепотом. Брайан отступил на шаг:
— Роджер похитил Мэри Монтгомери.
— Я слышала об этом, но не могу представить, чтобы Роджер…
Брайан окинул сестру горящим взором:
— Ты не допускаешь мысли, что он кровно связан с Эдмундом? Неужели ты полагаешь, что в нас всех не заложена частица той злобы, что определяет поступки нашего старшего брата?
— Но Роджер… — начала она.
— Даже не произноси это имя. Я любил Мэри, любил так сильно, как никогда больше не смогу полюбить. Хорошая, добрая девушка, она никогда никому не желала зла. Твой брат… изнасиловал ее, и она в отчаянии выбросилась из окна.