Тирль удивленно поднял брови.
— Но разве ты не хочешь, чтобы герцогский титул перешел к твоему собственному сыну?
Зарид ни секунды не колебалась, прежде чем ответить;
— Мой сын владел бы всем этим незаслуженно. Собственно, как и ты, и любой другой, за исключением моего брата Рогана. — Она посмотрела на него. — Так ты женился на мне, чтобы укрепить свое положение и обеспечить себе и своему сыну спокойное владение титулом и всеми богатствами?
Услышав это, Тирль вздохнул и печально покачал головой.
— До каких пор ты будешь видеть во мне только плохое и подозревать меня в преследовании низких целей? Я вовсе не такой, как мой брат. Просто я нашел удачный способ положить конец всем этим распрям, а ты обвиняешь меня в корыстолюбии и жажде власти. Ну что мне сделать, чтобы доказать, тебе, что я действую из самых добрых побуждений?
— Когда вступишь в права наследования, добровольно передай все моему брату.
У Тирля глаза на лоб полезли.
— Но твоя бабушка не венчалась в церкви. Это только легенда, что она была в законном браке. Твой род — всего лишь побочная ветвь. Сам король подтвердил это.
— Это гнусная ложь! — набросилась она на него. — Справедливость на стороне нашей семьи. Думаешь, если бы это было не так, твой брат стал бы вести с нами такую ожесточенную борьбу?
— А мне казалось, я нашел такой прекрасный путь к прекращению кровопролития, — удрученно пробормотал Тирль, потом помолчал немного. — Но поскольку получается, что ни наш брак, ни появление на свет нашего ребенка не смогут изменить создавшейся ситуации, я не вижу больше никакого смысла в том, чтобы продолжать ломать эту комедию. Я говорю о наших с тобой отношениях.
— В этом я с тобой полностью согласна, — скачала она, глядя ему прямо в глаза. Тирль невесело улыбнулся.
— Я много глупостей совершал в своей жизни, но последняя — это просто венец глупости. Леди Зарид, — произнес он, прикасаясь рукой к полям шляпы, — приношу вам свои глубочайшие извинения за то, что принудил вас выйти за меня замуж. Я также прошу прощения за то, что позволил себе думать, будто вы когда-нибудь сможете преодолеть свою ненависть ко мне. Теперь я понимаю, — что вел себя как последний кретин. Ненависть Перегринов оказалась сильнее любви Говардов. Из этого следует, что компромисс между нашими семьями невозможен, поскольку ни одна сторона не желает идти на уступки. И заключительный вывод, который можно сделать, — нашему браку необходимо положить конец.
— К-как нам это удастся?
— Я отправлю прошение королю и преподнесу ему в дар небольшой земельный надел. Думаю, это заслужит его благосклонность, и он даст разрешение на расторжение нашего союза. И мы спокойно сможем вернуться к тому образу жизни, который вели до того, как совершили нашу большую ошибку, а именно: ваши люди будут, как и прежде, следить за моими людьми, а мои — за вашими. Такое положение дел вас устроит?
— Звучит не слишком заманчиво, — задумчиво сказала она.
— Да? А вы можете предложить что-нибудь другое? Вы меня не выносите и предпочтете скорее свести счеты с жизнью, чем позволите мне прикоснуться к вам, так о каких детях может идти речь? Что до меня, то перспектива иметь нескольких ребятишек всегда казалась мне очень привлекательной. Итак, у меня есть к вам деловое предложение. Мы погостим в доме моей матери, пока не получим ответ от короля. Мысль о том, чтобы жить с вами и вашими братьями не вызывает у меня особого восторга, а вы явно не польститесь на возможность общения с моим братом.
— Нет! — моментально отреагировала Зарид. — В дом Говардов меня не заманишь.
— Значит, принято. Надеюсь, вы полностью удовлетворены. Кстати, теперь вы вольны делать все, что отвечает вашим собственным желаниям. Я не хочу больше слышать обвинений, что я заставил вас стать моей женой и спать со мной в одной постели. Вы говорили, что предпочтете совокупляться с… Сейчас припомню. Ага. С хромым и косым горбуном, чем со мной. Я ничего не перепутал?
Залившись краской смущения, девушка отвернулась. Она много чего наговорила в их первую ночь и половину из этого уже успела забыть. Но она была готова пороть любую чушь, лишь бы только не позволить ему ее трогать. Зарид кивнула.
— Великолепно. Наконец-то мы обо всем договорились. Чем раньше наш брак будет аннулирован, тем раньше мы разбежимся в разные стороны, и я смогу подыскать себе парочку более податливых женщин. — На его лице появилось мечтательное выражение, которого она раньше не видела. — Во время турнира в группе зрителей я заприметил прехорошенькую зеленоглазую блондиночку. Что за роскошные волосы у нее… — Тирль откашлялся. — Ну да ладно, не будем об этом пока. Главное, мы все решили полюбовно. Пожмем друг другу руки в знак временного перемирия?
Зарид схватила его руку и быстро и энергично встряхнула ее, затем отвернулась, нахмурившись. Она добилась своего, но почему-то особой радости не испытывала.
Вид дома, принадлежащего мужу, поверг Зарид в еще большее замешательство. Это действительно был дом, не крепость, обнесенная высоким крепостным валом, а именно домик, хорошенький, довольно просторный, со стенами, сложенными из розоватого камня. Вокруг него разбит огромный парк, в котором даже паслись олени. Все выглядело чистеньким, опрятным, ухоженным. Просто красота!
Часть ее сознания твердила, что здесь совершенно не продумана система защиты от внешних врагов. Любой, кто позарился бы на дом, мог захватить его без всякого труда. Но другая ее половина влюбилась в этот райский уголок с первого взгляда.
Когда они въехали во двор, и лошадиные копыта зацокали по каменными плитами, из дома вышли три пожилые женщины в парчовых платьях и головных уборах, сверкавших драгоценными камнями, и бросились к ним с распростертыми объятьями.
Тирль представил Зарид этим представительным леди, которые оказались настолько милы и хорошо воспитаны, что даже бровью не повели при виде ее мальчишеского облачения. Зарид уже совсем собралась было спешиться и раскланяться с ними, но едва она успела чуть-чуть нагнуться, рука Тирля немедленно вернула ее на место. Он объяснил, что эти женщины — горничные в этом доме и они будут прислуживать ей так же, как и его матери в свое время. Теперь она может поручить себя их заботам, а он пока распорядится насчет ужина.
Зарид разглядывала женщин, их роскошные наряды, и ощущала нечто, похожее на благоговейный ужас. Вплоть до этого момента мысль о том, чтобы одеваться как женщине ее совершенно не привлекала. Собственно, такой мысли у нее даже никогда не возникало. Стычки с мужем отнимали у нее столько времени и сил, что ей даже в голову не приходило, что замужество может иметь некоторые приятные стороны. Зарид думала о том, что скоро сама наденет красивое шелковое платье и чувствовала странное волнение. С одной стороны, она горела желанием ощутить прикосновение легкой ткани к своей коже, но с другой. — панически боялась этого. Она с тоской смотрела вслед удаляющимся слугам Говарда, с которыми они прибыли сюда. Скорее всего, они отправились в конюшни или на мужскую половину дома, где будут пить пиво и рассказывать остальным о турнире. Как бы ей хотелось уйти вместе с ними! Она гораздо уютнее чувствовала бы себя в грубой, шумной, хмельной мужской компании, чем с этими важными леди.