Джей-Ти засмеялся.
— Не я сам, а моя семья, — он взглянул на часы. — Ты уже хочешь спать, детка.
Он спохватился.
— Я имел в виду… Она улыбнулась.
— Мне начинают нравиться все эти «золотко» и «детка», хотя я не могу сказать то же самое насчет «Принцессы».
— Оно вам подходит, — сказал он, зевнув. — Нечто холодное, неприступное, неподвижное — не совсем живое. Так называют того, к кому нельзя прикасаться, а это — вы.
— О-о, — сказала она мягко и отвернулась. — Нечто не совсем живое.
Она пошла наверх, и когда накладывала на лицо крем и надевала сетку на волосы, она думала о его словах. Разве она такая, как он описал? Два вечера назад он целовал ее, и она ощутила такую страсть, что даже испугалась. Неужели он ничего не чувствовал? Может, когда он целовал Хедер, та была отзывчивее, теплее? Может, Хедер знает много о поцелуях.
Ария подошла к своей узкой кровати — в другом конце комнаты, далеко от Джей-Ти, и легла, но сон к ней не шел. Было жарко, как всегда, и на ней была тонкая нейлоновая ночная рубашка абрикосового цвета, почти прозрачная.
— Стиль Риты Хейворт, — сказала Долли, когда они ее покупали.
К полуночи начало штормить, и ветер с размаху ударялся о тонкие стены маленького дома. Загремел гром, и молния осветила комнату. Ария скинула одеяло. Становилось все жарче, и гроза подходила к ним все ближе. Ария начала покрываться потом.
От нового удара грома окно распахнулось. Ария пыталась успокоиться, но не могла. В ее мозгу проносились картины: Джей-Ти на острове, стоящий над ней, его сильное тело почти обнажено; Джей-Ти в плавках. Она вспомнила его взгляд, когда он внезапно появился и увидел ее обнаженной. Она вспомнила оба его поцелуя.
Услышав скрип пола, она очнулась от своих мыслей и натянула одеяло. В тусклом свете она увидела, как Джей-Ти прошел мимо ее кровати и закрыл окно. Он пошел назад к себе, но потом взглянул на нее и остановился.
— Вы не спите? Она кивнула.
Он подошел ближе.
— Вас разбудила гроза? Она покачала головой.
Нахмурившись, он присел на краешек кровати.
— С вами все в порядке?
Он положил ладонь ей на лоб.
Ария поймала его руку и взяла ее обеими руками.
— Что случилось, детка? Плохой сон?
Он обнял ее, словно она была ребенком, которого нужно утешить.
Но Арии было нужно не утешение. Она прижалась к нему, прижалась всем своим телом к его голой груди.
Джей-Ти понял мгновенно.
— Я пропал, — пробормотал он, как мужчина, который тонет в третий раз, притянул ее лицо к себе и начал целовать.
— Ох, детка, — говорил он, — моя прекрасная Принцесса. Ты моя, ты это знаешь?
Он целовал ее шею, как человек, умирающий от жажды.
— Я спас твою жизнь, и ты — моя. Ты бы не жила сейчас… но ты жива — для меня.
— Да, — еле прошептала она. — Сделай меня совсем живой. Я хочу радоваться, что я — жива.
Она говорила еще, но по-ланконийски, и Джей-Ти не понимал, но слова были не нужны.
Он сейчас только понял, как он хотел ее. С той самой минуты, как увидел ее обнаженной на острове; ее тело, с пышной грудью, стройное и хрупкое, подспудно преследовало его воображение. И видеть ее каждый день, такую соблазнительную.
Он сорвал с нее ночную рубашку, умирая от желания коснуться этой груди, о которой столько мечтал, и зарылся в нее.
Ария застонала, откинув голову.
Джей-Ти пытался сказать себе — не торопись, ведь она — девственница и, наверно, напугана, но он больше не мог владеть собой — так же, как не смог бы остановить мчащийся поезд.
Он начал целовать ее — руки, грудь, плечи, слегка скользя губами вверх по спине и снова вниз. Он хорошо помнил ее тело, хотя видел только раз. На ее спине была родинка, и он поцеловал ее.
Его голова скользнула вниз, целуя ее бедра, живот, ноги. Она не издавала ни звука, но ее кожа становилась все горячее и горячее, словно температура внутри нее поднималась.
— Джарл… — прошептала она.
— Сейчас, сейчас, детка, — ответил он и оказался сверху.
Ему пришлось помогать ей, потому что она понятия не имела, что делать, но она оказалась способной и сообразительной ученицей. О Боги, какой она была сообразительной! И когда он медленно вошел в нее, он подумал, что у нее настоящий природный талант.
Он целовал ее губы и грудь, когда делал долгие, медленные толчки. Она была права: ее тело было натренированным — сильным и проворным, и она легко вторила ему. Один раз ему даже пришлось ее чуть удержать, но потом он больше не мог сдерживать себя.
Сильный спазм прошел по всему его телу, и он свернулся возле нее, прижав ее к себе. Он не сразу пришел в себя.
— Все хорошо?
Он почувствовал, как она кивнула возле его груди, и улыбнулся.
— Ты можешь дышать?
Она покачала головой, и он хихикнул, а потом чуть отодвинулся, чтобы дать ей немножко воздуха. Он крепко прижимал к себе ее потное тело. Снаружи пошел дождь.
— Я сделал тебе больно?
— Чуть-чуть… — сказала она. — Не сильно. И мне… мне понравилось.
Он немножко боялся смотреть на нее, боялся того, что мог увидеть в ее глазах, но теперь он слегка отодвинулся, чтобы видеть ее лицо. Она стала еще красивее. Ее волосы мягко падали на лицо; потные пряди прилипли к щекам. Он мягко поцеловал ее в губы.
— А как насчет ванны? — спросил он. — Вдвоем. Она широко раскрыла рот.
— А это… можно? Мужчины и женщины делают это?
— Этот мужчина и эта женщина собираются это сделать.
Он встал, и она скромно отвернулась от его наготы. Она стала искать свою ночную рубашку, держа одеяло возле груди.
Джей-Ти вытащил ее из кровати.
— Никакой одежды. Я хочу смотреть на тебя.
— О! — сказала она, краснея и потупив взгляд. Он отступил на шаг, все еще держа ее руку, и присвистнул.
— Ну, леди, на такое стоит посмотреть. Нет, не леди, я имел в виду, Ваше Королевское…
Она шагнула к нему, ее грудь коснулась его груди, и приложила пальцы к его губам.
— Ты можешь звать меня «детка» или «золотко»… как хочешь сегодня.
— Так мы никогда не попадем в ванну. Пойдем, дорогая, дай мне помыть тебя.
— Ну, слава Богу, — сказал Билл Фрезер. Они с Джей-Ти давно сидели в одной из многочисленных пивнушек на Дувал-стрит, допивая четвертую кружку пива. — Как ты собираешься отдавать Арию ее принцу?
— Он — не принц, просто граф, у него нет денег, и он ниже ее ростом.