— Ты любишь папу и меня больше него?
— Конечно.
Терел обняла Нэлли.
— Ты ведь не уйдешь с ним, не оставишь нас, не так ли?
Нэлли отодвинулась и улыбнулась Терел.
— Толстая старая дева! Кому я нужна?
Терел зашмыгала носом.
— Папа и я хотим быть с тобой. Нэлли почувствовала голод. Она переставила поднос на колени Терел.
— Съешь свой ланч и вздремни немного. Ты, наверное, устала от всех переживаний.
— Да, пожалуй. Нэлли, не уходи. Нэлли неохотно присела на край кровати. В желудке начались голодные спазмы.
— Он на самом деле ушел? — спросила Терел с полным ртом. — Ты не прячешь его где-нибудь внизу?
— Нет.
С каждой секундой голод усиливался.
— О, Нэлли, ты не представляешь, каково быть юной и красивой, как я. Мужчины всегда находят ужасные предлоги, чтобы побыть рядом.
Терел разломила кусок хлеба. Нэлли только-только испекла его утром. Терел строго посмотрела на сестру и спросила:
— Тебя пригласили на бал урожая? Нэлли почувствовала, как краска залила лицо.
— Да, — прошептала она. Терел поставила поднос с едой на столик у кровати и закрыла лицо руками.
— А меня не пригласили. Я единственная в городе, кто не пойдет на бал. Нэлли снова обняла Терел.
— Ты можешь взять мое приглашение. Не думаю, что я пойду теперь, и, кроме того, что я надену? Не в таком же платье идти.
— Нет, нет, я не могу взять твой пригласительный билет. Таггерты не считают меня достойной их общества. Это меня-то! Все знают, что они сами ненамного лучше шахтеров. О, Нэлли, как бы я хотела…
— Что бы ты хотела?
Терел, шмыгнув носом, отодвинулась.
— Я бы хотела стать самой знаменитой девушкой в Чандлере. Я бы хотела, чтобы меня приглашали на каждую вечеринку, пикник или загородную прогулку и, чтобы никто в Чандлере не созывал вечеринок без меня.
Нэлли улыбнулась.
— Я тоже об этом мечтаю.
— В самом деле?
— Да. Мечтаю, чтобы ты была самой красивой девушкой, какую когда-либо видели в Чандлере, и чтобы ты получала приглашений намного больше, чем могла принять.
— Да, мне хотелось бы этого! — Терел улыбнулась.
— И это сделает тебя счастливой?
— О да, Нэлли, я была бы счастлива. Это все, что я жду от жизни.
— Твое желание непременно исполнится. Почему бы тебе теперь не отдохнуть? Я должна сделать кое-что.
— Хорошо, — сказала Терел, улыбаясь и укладываясь поудобнее на кровати. Она измяла юбку, но это не имело значения: не ей приходилось гладить ее.
Нэлли взяла поднос и ушла из комнаты. В кухне, оставшись наедине с собой, она опять стала думать о Джейсе. «Если он был со мной не из-за денег, то я очень оскорбила его. Что он сказал мне? Что-то, кажется, о женщине, расположения которой он добивался, а я назвала его лжецом».
Чем больше Нэлли думала, тем сильнее становилось чувство голода. Она пыталась силой воли контролировать аппетит, но это никак не удавалось. Джейс сказал, что у нее есть возможность выбора и что она предпочитает семью. Конечно, Нэлли отдает предпочтение семье, а не себе. Но это ли должен делать каждый человек? Не этому ли учит Библия: что человек прежде сам должен отдать, чтобы потом получить?
Нэлли швырнула тесто на стол. Насколько же эгоистичный человек мистер Монтгомери, если не понимает, что одаривать людей — самое большое наслаждение в жизни. Сколько заботы друг о друге проявляется в ее семье! Отец подарил любовь и поддержку своим дочерям, и Нэлли любит Терел и отца. Она готовила еду для них, убиралась, ждала их дома, выполняла поручения, выслушивала и заботилась о них и…
Нэлли начала есть, чтобы остановить поток грустных мыслей. Она ела все, что ей попадалось: хлеб, половину пирога, банку персиков. Когда в кухне все съестное было уничтожено, Нэлли пошла в кладовку. Войдя туда, она вспомнила Джейса и все, что было связано с этой комнатой: как он обнимал ее, как целовал…
— Мне все равно, даже если он со мной только из-за денег, — прошептала Нэлли.
Пока Нэлли была в кладовой, принесли первый пригласительный билет для Терел. Когда же Терел проснулась, ее уже ждало пять билетов.
— Сколько? — прошептала Терел, когда Нэлли принесла билеты.
— Желание, — улыбаясь, сказала Нэлли; ей было приятно видеть сестру счастливой. — Ты желала этого, и твое желание исполнилось.
Терел прижала приглашения к груди.
— А что же я надену? О, Нэлли, ты должна сходить к моей портнихе и попросить ее принести образцы тканей.
— Я не могу, нужно приготовить обед. Я пошлю Анну или, может быть, ты сходишь сама?
— Нет, нет! Я должна быть сегодня на чаепитии. И ты не можешь послать Анну, она никогда не доставляет записки вовремя. Нэлли, прошу тебя, пойди сама! Если бы папа поставил телефон!
— Терел, но у меня нет времени. Терел повернулась к ней.
— Я думала, что ты желаешь мне счастья. Я думала, ты на самом деле хочешь этого.
— Я хочу, но… Терел обняла Нэлли.
— Ну, пожалуйста, помоги мне. Если я буду вращаться в обществе, то скорее выйду замуж, и тогда ты навсегда избавишься от меня. Возможно, на будущий год я не буду жить здесь и докучать тебе своими просьбами. И тогда у тебя будет сколько угодно свободного времени, ты будешь заботиться только о папе.
Нэлли не хотела думать о жизни вдвоем с отцом. Перспектива остаться дома без Терел казалась очень мрачной.
— Хорошо, я пойду, а ты одевайся. Прошло немало времени, прежде чем Нэлли снова попала на кухню. Отец вот-вот вернется, а обед еще не готов. Она успела привести портниху для Терел и помочь сестре одеться и причесаться до приезда экипажа Ховарда Бейли.
— Что здесь происходит? — зарычал Чарлз Грэйсон, входя на кухню. — Анна сказал, что сегодня Терел потратила целое состояние на свои платья.
«Опять наябедничала! — подумала Нэлли с досадой. — Надо будет поговорить с ней».
— Во второй половине дня Терел получила несколько приглашений и решила, что ей нужны новые платья по этому случаю.
— Терел всегда считает, что ей нужны новые платья. — Он посмотрел на стол, где лежали нарезанные, но еще не сваренные овощи.
— Это из-за Терел обед будет с опозданием?
— Да, я ей помогала.
— Ты занималась Терел и забросила свою работу?
Нэлли так крепко сжала скалку, что побелели суставы.
— Обед будет готов ровно в шесть.
— Хорошо, — сказал Чарлз. Он, казалось, собирался еще что-то сказать.